Трилби - Диана Палмер

— Вы находите мое поведение предосудительным, мистер Лэнг? Можно узнать, почему?

Лицо Джека стало пунцовым.

— Вы слишком прямолинейны.

— Я считаю, что так мы быстрее решим спор, — возразил Наки. Он не опустил глаз и не отступил ни на шаг. Как бы там ни было, он выглядел куда более воинственно, чем Джек. — Я хочу знать, почему вы считаете предосудительным то, что я проводил мисс Бейтс домой?

— Это… это было совсем не так, — Джек не знал, что сказать. — Мы, конечно, благодарны вам за помощь…

— Вы бы предпочли, чтобы белый человек спас ее. Но, к несчастью, никого там в это время не оказалось.

Джек опустил глаза.

Этот апачи был действительно прекрасно образован, как и говорила Сисси. Сам Джек почувствовал себя невоспитанным человеком.

— Я не удивляюсь таким предрассудкам у аризонцев, мистер Лэнг, — продолжал Наки. — Но, к сожалению, я не ожидал встретить их у жителей Востока, которые считаются более утонченными и образованными, чем жители отдаленных безлюдных районов.

Джек поморщился, встретившись взглядом с апачи.

— К сожалению, должен признать, что предрассудки присущи многим, сэр.

— На самом дальнем Востоке презирают людей с черной, а не с красной кожей, не так ли? — холодно спросил Наки. — Наш народ был вынужден сражаться на своей родной земле.

— Вы говорите очень необычно.

— До того, как пришли испанцы, в Мексике жили индейские племена ацтеков и майя, — продолжал Наки. — Это был гордый и образованный народ со своей собственной системой правления, своей религией и экономической структурой. Кортес и испанцы, конечно, разрушили эту культуру. Ацтеки и майя были для них «дикарями». Испанские завоеватели, считающие себя образованными людьми, отобрали землю у крестьян и отдали ее богатым иностранным землевладельцам, они превратили местный народ в рабов, заставляя их работать до полусмерти и платить непомерные налоги. И это, по-вашему, цивилизованное поведение?

Джек откашлялся.

— Сэр, у вас странное восприятие реальных вещей.

— Мой взгляд на мир честный и непредвзятый, — ответил Наки. — Свое мнение я составляю по характеру людей, а не по цвету их кожи.

— Наки каждое лето сопровождает Крейга МакКолума в пустыню. Он очень образованный человек, как видите, — темные глаза Торна искрились смехом. — И здесь у нас мы не считаем оскорблением спасти человека.

— Но это было не так, — заспорил Джек.

— Я считаю, что это мне решать, было ли это оскорблением или нет, — вмешалась Сисси. — И я заверяю вас, что это не было никаким оскорблением. Этот джентльмен спас мне жизнь. Как вы можете осуждать его за это? — спросила она Джека.

— А что, если бы это случилось с Трилби, и надо было выбирать — или погибнуть во время наводнения, или принять помощь от человека, чей цвет кожи отличается от вашего?

Джек смутился. Он полностью сдался.

— Я вынужден признать, что предпочел бы видеть мою дочь живой. Но ваш брат…

— Мой брат — напичканный предрассудками пустой сноб, — холодно сказала Сисси, не обращая внимания на реакцию Трилби. — Как у многих его сверстников, у него очень узкий и примитивный взгляд на вещи.

Джек прочистил горло. Трилби вспыхнула. Глаза Торна светились смехом.

— Простите меня, — сказал Джек Торну, вынужденно извиняясь и перед Наки.

— Я благодарен вам за то, что вы сделали, — добавил он.

— De nada, — машинально произнес Наки по-испански. — Осмелюсь сказать, что жизнь человека стоит того, чтобы выдержать осуждение своих соплеменников.

— Сэр? — не понял Джек.

— Мы считаем белых пресными, мистер Лэнг, — с удовольствием подчеркнул Наки. — Меня тоже осудят за контакт с белой женщиной вне зависимости от причины.

— Ну, это просто наглость.

Наки мягко усмехнулся. Через мгновение Лэнг понял аналогию, и улыбка тронула его губы.

— Да, я вас понимаю.

— Позвольте мне вас проводить, — предложил Торн. Он взял руку Трилби. Она смутилась от его прикосновения, его рука будто огнем обожгла его пальцы. Просто невероятно, что Ричард, которого она любила, не вызывал у нее такой реакции. А человек, которого она терпеть не могла… А действительно ли она его терпеть не может?

— Такой быстрый визит, такие злые глаза, — пробормотал Наки сквозь зубы, обращаясь к Сисси.

— Это была не моя идея приехать сюда.

— Я знаю.

Она жадно изучала его, пытаясь заглянуть в его глаза.

— Мы оба согласились, что будет трудно стать друзьями при таких обстоятельствах.

— Да, очень трудно.

— Слишком большое сопротивление.

Он кивнул. Сисси грустно улыбнулась.

— Я ненавижу, когда мне указывают, с кем мне дружить.

Наки улыбнулся в ответ.

— Я тоже.

Как будто солнце вышло из облаков. Ее сердце встрепенулось, зеленые глаза засветились радостью.

Ему хотелось от нее большего, чем дружба, но дружба — это все, что они могли себе позволить. Он понимал это, даже если она не понимала.

— Тебе будет трудно с ними, — сказал Наки, кивая на остальных. Сисси посмотрела ему в лицо.

— Мне все равно, — она не поняла сразу, что сказала, а потом было уже поздно.

В его глазах вспыхнуло желание. Он стиснул зубы, когда понял, какое чувство его охватило, и крепко сжал кулаки.

— Сисси! — позвала Трилби угрожающим шепотом.

Сисси быстро вышла на крыльцо, опередив Наки. Ей было не по себе. Трилби стояла впереди, когда они прощались. Она не знала, заметил ли что-нибудь Торн. Торн заметил — он бросил быстрый взгляд на Наки, затем на Сисси и наклонился к Трилби.

— Не волнуйся, — тихо сказал он ей. — Я все устрою.

— Ты не понимаешь, — быстро произнесла Трилби, боясь, что ее услышат. Джек помогал в это время Сисси сесть в машину.

— Я все понимаю, и все будет в порядке.

Странно, но его слова успокоили ее. Торн поднес ее руку к губам и жадно поцеловал ее теплую влажную ладонь. Трилби покраснела. Торн смотрел ей в глаза долгим напряженным взглядом.

— Я очень хорошо понимаю, что он чувствует, — прошептал он горячо, его глаза горели так же бешено, как раньше у Наки. Он резко отпустил ее руку, затем проводил и помог сесть в машину с каменным лицом, не проронив больше ни слова. Всю дорогу домой Трилби ничего не слышала. Ее ладонь все еще горела.

Глава 10

Лайза Моррис то приходила в себя, то снова теряла сознание. Она улыбалась, вспоминая качели на заднем дворе их дома, когда она была маленькой девочкой. Ее отец был на маневрах, а они с матерью жили у бабушки по материнской линии в штате Мериленд. У них был большой дом в викторианском стиле, большой двор и качели, привязанные к ветвям деревьев.

— Как мне нравится качаться на качелях, — шептала она как в тумане.