Помни войну - Алексей Шишов

— Согласен полностью, — прозвучал ответ. — Нам надо в этом брать пример с коммерческих пароходов, имеющих команды опытных механиков. А опытны они по той причине, что много лет плавают на одном и том же пароходе.

Больше всего споров возникло по вопросам, касающимся минного дела. На вице-адмирала Макарова посыпался град вопросов. Спрашивали капитан 2-го ранга Колокольцев, лейтенанты Кладо, Левицкий, Покровский, Муравьев, штабс-капитан Престин...

— Самодвижущаяся мина — оружие еще несовершенное. На него нельзя смотреть как на артиллерийский снаряд в бою на больших дистанциях. Или это не так?

— Подводные минные аппараты больше опасны для судна не взрывом зарядного отделения мины под килем, а разрывом резервуара со сжатым воздухом. Так ли это?

— Не лучше ли стрелять из минного аппарата по цели, представляющей не одиночный корабль, а целую кильватерную колонну?

— Противник увидит издалека минный залп и постарается уклониться от самодвижущейся мины, что ему вполне удастся. Не лучше ли минный выстрел подкреплять еще и усиленным артиллерийским огнем?

— Возможно ли пускать мины в бою по одной и той же цели с разных углов и дистанций до нее?

— Следует ли удлинять усы ударника, чтобы застраховать себя от случайных отказов в стрельбе миной?

Макарову пришлось убедительно отвечать на каждый такой вопрос. Доказывать свою правоту, ссылаться на историю войн на море, на действия адмирала Ф. Ф. Ушакова, английского флотоводца Горацио Нельсона в Абукирском сражении и при Трафальгаре, опыт плаваний и учений Балтийской броненосной эскадры, свой личный опыт морехода и командира минного парохода «Великий князь Константин».

Макаров приводил примеры, которые стали бесценным достоянием мировой истории войн на море:

— Нельсон, экипажи которого были продолжительными плаваниями закалены в штормах, предпочитал тем не менее для сражения тихую погоду, ибо у прежних орудий не было даже прицелов, их наводили по телу орудия, сообщение же огня заряду было столь несовершенно, что вызывало разнообразие в скорости производства самих выстрелов. Поэтому стрельба на качке была гадательная. Кроме того, в свежий ветер атакующему было трудно держаться поблизости от своего противника и приходилось, следовательно, стрелять с больших расстояний. По этим причинам Нельсон предпочитал сражение в тихий ветер, считая, что при бурной погоде решительного боя быть не может, а нерешительный начинать не стоит.

— С какой дистанции надо открывать огонь в бою на море? Как это было в эпоху парусного флота? Прежние флотоводцы не разрешали открывать огонь, пока корабли не сблизились на пистолетный выстрел. По регламенту Петра Великого, капитану, открывшему огонь за пределами досягаемости его ядер, назначалась смертная казнь. Косвенно это означало: не торопись открывать огонь. Причин к этому было много, и главнейшие из них заключались в несовершенстве артиллерии и в неудобстве управления парусами кораблей, когда люди у пушек.

— С какой же дистанции сегодня следует открывать огонь, в эпоху парового флота? Теперь для управления движениями корабля служат совсем не те люди, которые у пушек, и пушки значительно усовершенствовались как в отношении заряжанию, так и в отношении к меткости. Сближение на пистолетный выстрел делает бой минным, что для большо-го судна невыгодно, а потому старое правило предпочтительно знать безусловно.

Следует заметить, что к морской истории, как к отечественной, так и зарубежной, начиная с кадетской юности, адмирал Макаров относился с большой бережностью. Он никогда ее не переиначивал на выгодный для своих рассуждений лад.

Степан Осипович при ответах старался говорить о главных своих тревогах. О том, что на Дальнем Востоке вызревает военный конфликт России с Японией. Больше всего примеров для подтверждения собственной правоты в «Ра-суждениях по вопросам морской тактики» приводилось им из недавней Японо-китайской войны:

— В морской войне дело первостепенной важности — разбитие неприятельского флота. Как это было в войне Японии с Китаем...

— Руководствуясь этим принципом, японский адмирал Ито должен был сначала уничтожить китайский флот, а потом уже обратиться за содействием к армии фельдмаршала Ямагато...

— Для уничтожения китайского флота японскому надо было перейти к порту Артур и брать этот порт с моря или же блокировать его, чтобы запереть в нем флот Китая...

— Операции на берегу от этого, без сомнения, сильно пострадали бы, ибо движение береговой армии и подвоз провианта всецело зависели бы от поддержки флота...

— Береговые перевозочные средства были крайне недостаточны, и фельдмаршал Ямагато требовал, чтобы перевозка всех материалов была как можно дальше от линии операции. Да и время тогда японцев не ждало — наступала холодная погода...

— Адмирал Ито понимал, как важно уничтожить китайский флот, но обстоятельства заставляли его поступать иначе...

— При более энергичном противнике, чем китайский флотоводец, может быть, японцам следовало поступать иначе. Но в тех обстоятельствах, в которых оказался адмирал Ито, выбор рода действий был правилен и оправдался в победном морском деле у устья реки Ялу...

— Отсюда мы можем вынести заключение, что Наполеон Бонапарт был прав совершенно, когда сказал, что на войне обстановка повелевает...

Ответы Степана Осиповича Макарова на вопросы, которые сыпались на него от заинтересованных слушателей, были не чем иным, как собственной оценкой Японо-китайской войны на море. Действий китайского флота и японского флотоводца Ито. Анализ тактических действий последнего, которой оказался на войне выше диктата обстоятельств.

Макаровские лекции по тактике в Кронштадтском морском собрании и их последующие обсуждения в том же зале словно проходили под одним девизом: «Помни войну!»

Откликом автора «Рассуждений по вопросам морской тактики» на обсуждения его лекций стала статья в одном из номеров журнала «Морской сборник» за 1897 год. В публикации вице-адмирал Макаров лишний раз подчеркнул для флотских читателей четыре главнейших принципа морской тактики, а именно:

«...1) Нападение большими силами на часть неприятельского флота;

2) Нападение на слабую сторону неприятеля;

3) Подставление неприятелю своей сильной стороны;

4) Взаимная поддержка...»

...Макаров на рубеже двух столетий, когда шло техническое перевооружение армий и флотов, уловил неизбежные следствия этого процесса. Сверхмощная боевая техника потребовала повышения морального фактора в войне. И флотоводец со всей настойчивостью учил матросов и офицеров всему тому, что потребует война на море.

В те годы менялись даже привычные поговорки Степана Осиповича. Он теперь любил говорить следующее:

— Дайте мне корабль из дерева, а людей из железа.

— Для успешного проведения боя нужны высокие нравственные качества всех корабельных чинов.

— Вопрос о том, где должны быть выше моральные качества бойцов, — в армии или на флоте, есть вопрос праздный.

Пока «Рассуждения по вопросам морской тактики» осмысливались во флотских кругах, каждодневная служба Макарова шла своим чередом, оставляя всякий Раз ему очень мало времени для личной жизни. Степан Осипович продолжал жить так, как потом он откровенно скажет:

— В море — дома, на берегу — в гостях.

Еще будучи гардемарином, он весь отдавался флотской службе и именно тогда полюбил корабельную жизнь. Не изменил он этому жизненному правилу и тогда, когда надел адмиральский мундир. Стало несравненно больше и обязанностей, и ответственности, и стремлений добиться на своем жизненном пути новых высот. Хотя карьеристом в плохом понимании этого слова Макаров никогда не был.

Степан Осипович никогда не скрывал своего «низкого происхождения». Более того, гордился тем, что мог выбиться, как говорится, «в люди». Да и в верхах всегда помнили происхождение его дворянства и от случая к случаю напоминали напористому и бескомпромиссному адмиралу, флигель-адъютанту и императорскому гвардейцу о «боцманской» родословной.

Биографы и исследователи жизни талантливого флотоводца считают, что глухая, незримая стена отделяла всю жизнь Макарова от правивших тогда Россией кругов. Он не был своим даже в Адмиралтействе. Однако при этом в столичных, придворных и правительственных кругах уже сформировалось мнение, что в критических ситуациях без «худородного» Макарова не обойтись:

— Макаров нужен там, где будет для империи сложно. Не важно где — в греческом Архипелаге или в морях вокруг Японии.

— Он уже раз сделал на Черном море из торгового парохода самый грозный в той войне броненосец.

— Может повторить то достижение еще раз. Когда будет нужно для России...

Макаров стал великим русским флотоводцем благодаря действительно титаническому труду. Он не мог в тех условиях рассчитывать на первотолчок и поддержку при продвижении по служебной лестнице, которые многим другим его сослуживцам давала родословная. Макаровские «Рассуждения по вопросам морской тактики» стали результатом многих лет упорнейшего труда «всезнайки», которому в жизни приходилось рассчитывать только на самого себя.