Сингапур - Геннадий Южаков

— Не куплю.

— Почему? — Спросил филиппинец, подталкивая другой рукой в бок Тоболина и пытаясь как можно ближе подойти к нему. — Совсем дешево….Купите…

Отодвигаясь от него, Тоболин сказал:

— Странный вопрос, почему?. Мне они не нужны.

Категоричный отказ обескуражил филлипинца и похоже обозлил. Он, засунув вещи в карман, осмотрелся вокруг и затем негромко процедил сквозь зубы:

— А жаль… Я надеялся на то, что купите…

Как только он отошел, у Тоболина возникла мысль: «Не предлог ли это к чему-то другому?» Еще раз пришлось весь этот небольшой эпизод воспроизвести и разобрать детально. Как будто, прицепиться не к чему, и Тоболин перестал о филиппинце думать. Между прочем напрасно решил, что тому нет больше до него дела.

Где-то в полночь, когда Тоболин уже засыпал вдруг раздался стук в дверь. Набегающий сон сняло как рукой. Однако решил повременить. И после того, как стук повторился, Тоболин, подумав на вахтенного помощника капитана, поднявшись, немедленно открыл дверь. И конечно был удивлен увидев того же филиппинца. Тоболин заслонив проход, готов был его отшвырнуть от двери, а филиппинец увидев его гневное лицо, попятился назад. У Тоболина на него не поднялась рука.

— Вам мало того, что я сказал на палубе?

— Не сердитесь… — Залепетал филиппинец, — понимаете…, я хотел с вами поговорить…

Злость как будто бы прошла и, Тоболин сказал:

— Так говорите, какого дьявола вы от меня хотите!

— Знаете, моя цель перебраться в Европу. У нас жить очень трудно. Безработица. Вы не поможете мне уехать?

Вспомнились вещицы и Тоболин намекнул;

— Вы же торгуете золотом…

Филлиппинец замялся и не сразу решился открыть правду:

— Поделка, а не золото…

— Значит, хотели меня надуть…И чем же я могу вам помочь?

Усмешка на лице Тоболина была вызвана собственной мыслью: «Знал бы ты, бестолочь, в каком положении находится твой объект внимания, то с подобной глупой просьбой не обращался бы» Так и не дождавшись ответа, Тоболин решительно проговорил:

— Помочь вам ничем не могу.

Продолжать разговор не имело никакого смысла и Тоболин захлопнул дверь.

52

Учитель никогда не менял свой маршрут от дома до колледжа и обратно. В ту и другую сторону ходил по одним и тем же улицам. В колледж уходил в зависимости от учебных часов, а возвращался, как правило, поздно. И часто после захода солнца.

На вторую ночь после отплытия Тоболина, в мало заметную, совсем небольшую бухточку, расположенную рядом с основной гаванью, вошел быстроходный катер. После того, как нос его ткнулся в густые мангровые заросли, на палубу выскочили двое и орудуя шестами, затолкнули катер к берегу так, чтобы никто посторонний не мог его увидеть в дневное время.

По дороге к дому учителя не мучили никакие предчувствия и потому в голову не приходили хотя бы сколько-нибудь беспокойные мысли. Хорошему настроению помехой не являлись ни темнота, ни ухабистая дорога. К улицам без фонарей учитель давно привык и был убежден, что по дороге к дому никого не встретит. И когда на его пути неожиданно выросли двое неизвестных, он с перепугу так шарахнулся в сторону, что с носу свалились очки. А эти двое, каждый из них выше учителя на голову, стояли над ним молча как два истукана и ждали пока он, ползая на коленках, отыщет свои очки. Они знали наперед, очки ему потребуются совсем скоро. Поэтому ждали… Наконец, очки найдены. Не обращая внимания на виновников происшествия, учитель стрательно протер их платком, затем аккуратно надел на глаза. Стоящие рядом два человека и теперь не вызвали у него никакого подозрения, приняв их за случайных прохожих, которые стоят просто так, из любопытства. Учитель схватив рукой портфель, сделал шаг вперед. Ему и в голову не могло прийти, что они появились в этом месте как раз по его душу. Один из них бесцеремонно двинул кулаком учителю в грудь, а его крепкий и устрашающий голос вверг его в обалделое состояние.

— Не спеши, господин учитель! И не вздумай кричать. А то мигом отковырнем твою умную головку.

Слабость охватила его небольшое тело, и одновременно появилась маленькая надежда на случайных прохожих. Он крутанунул головой, увы, как назло, вокруг никого…

— Кто вы? — Дрожащим голосом сумел кое-как выдавить из себя учитель.

«Глупый вопрос..-упрекнул себя учитель, когда его под руки волокли в неизвестном направлении. — И для чего язык-то повернулся…Спрашивать у грабителей, кто они…» Думая таким образом, он глубоко ошибался. В какой-то, не жилой хижине, бросили учителя на пол. А он, усевшись на колени, принялся канючить:

— Я-простой учитель. Понимаете, учитель. Бедный человек. С собой у меня ничего нет. Вот портфель, а в нем одни бумаги…

Молодой и решительный голос дал ему понять, что они не те, за кого он их принимает.

— Слушай, ты, головастик, хватит изображать из себя попугая!

— Так, что вы от меня хотите? — Еще более испуганным голосом спросил учитель.

— Это дело другое…

И уже голос второго, такой же твердый и наглый, стал продолжать.

— Нам нужны сведения о капитане, который проживал в отеле. Как известно, ты с ним тесно общался. Кто он, когда появился в городе, и главное — где сейчас. Ну и всякие другие подробности.

Учитель торопливо заговорил:

— Я мало о нем знаю. Поверьте…

Не слишком сильный удар в челюсть уложил учителя на пол. И как предупреждение тот же голос…

— Чтобы получше вспоминал…

Учитель оклемался через минуту — две. Снова пришлось искать очки. Он их берег больше, чем самого себя. Лучик света, вспыхнувший от фонарика помог ему их найти. Бережно одевая очки на глаза, первое что подумал: «Слава богу, хоть целы». Страх, конечно, его не покидал и, опасаясь получить очередной удар, торопливо проговорил.

— Да, да, я расскажу. Только не бейте меня…

А вообще, не смотря на общение с капитаном, он действительно знал о нем немного. Дату появления Тоболина в Акипу, то, что русский и дату отплытия. Все остальное прошло мимо него. А сейчас он не мог вспомнить даже некоторые подробности из заявления, прочитанное им в кабинете директора. На него и решил сослаться.

— Знаете, капитан написал заявление, в котором содержатся сведения. Для вас, очевидно, имеют ценность. Оно хранится в полицейском департаменте…Кроме того полковник говорил с капитаном о чем-то наедине. Содержание разговора мне не известно….

Голос одного из них снова напугал учителя.

— До этого болвана очередь еще не дошла. А ты вспоминай вспоминай содержание бумаги…

— Точно не помню, — медленно стал говорить учитель, большими усилиями пытаясь воспроизвести в памяти текст заявления.

— Кажется, речь шла о кораблекрушении судна. А название…, название судна… Вспомнил! «Голубая линия Гонконга!»

Из его груди вырвался облегченный вздох и пришла надежда получить свободу. Учитель окинул взглядом пространство вокруг себя в попытке увидеть своих мучителей. С боков, словно в подвешенном состоянии, покачивались лишь их тени, а ответ не заставил себя долго ждать.

— Господин учитель, возьми лист бумаги и перечисли всех лиц, которые каким-то образом встречались с капитаном.

Снова вспыхнул свет от фонарика. Учитель торопливо отыскал в портфеле чистый лист бумаги и подложив портфель, стал вспоминать. Таких в его списке набралось восемь человек, включая телефонистов. Их имен, также, как и Сотабы с Тиной он не знал, а только упомянул о цели встреч.

Один из них выхватил лист из руки учителя и одновременно погас фонарик.

— Так вот, господин учитель, — голос, не терпящий возражения, раздался у него над ухом, — завтра в это же время, на том же месте мы тебя встречаем. При тебе должно быть то заявление, написанное капитаном. Не выполнишь, останешься без головы. И твоему трупу придется долго лежать вот в этой халупе, пока его отыщут. И никому ни слова…Не беспокойся, от нас не улизнешь, достанем хоть из-под земли…

Учителя вывели на ту же улицу. Они исчезли также быстро, как и появились. А их лиц учитель так и не увидел.

53

Бессонная ночь принесла учителю результаты. Как ни крути, а встреча с полковникои ему казалась неизбежной. Чтобы заглянуть в его сейф требовалась хитрость. Обдумывая разные варианты, учитель затратил уйму времени. В конце концов его осенила достаточно интересная идея. С ней он и отправился в полицейский департамент.

Надо заметить, полковник был удивлен визитом учителя, но и нельзя отрицать того, что все-таки ему обрадовался. Окинув учителя коротким взглядом, полковник не заметил на его лице следов утомления и не обратил внимание на его дрожжащие руки. Впрочем ему ли, высокопоставленному чиновнику, следить за подобными мелочами посетителей, коих за рабочий день наберется немало. Учитель конечно исключение, не поэтому ли на лице полковника появилась улыбка, очень редкое явление, которая несомненно говорила о его хорошем настроении. От глаз учителя это не укрылось, что придало ему силы и уверенность.