Аромат крови - Антон Чижъ

Барышня как будто собралась ответить резко, но запнулась и только проговорила:

– Я каталась…

– Что, простите?

– Такое нашло настроение… Пришла к «Помпеям» и вдруг подумала: чего это Маслова нами распоряжается? Вот не хочу и не пойду на ее дурацкие собрания. Тут как раз лихач стоял. Я его кликнула. Катал он меня, катал, аж голова закружилась, часа два. Десять рублей в награду дала…

– То есть алиби на это время у вас нет. А позавчера чем занимались?

– Уж это вас совсем не касается! – крикнула Лада.

– Значит, опять алиби нет: одноразовый любовник его вряд ли обеспечит, как я понимаю. Так что подозрения обоснованны, можно задерживать под арест для выяснения, – закончил Родион с приятной улыбкой.

Лада вскочила:

– Да вы что… Да как смеете…

– Смею.

Так твердо и просто сказал, что барышню в цветастом халатике пробрал озноб: действительно – смеет. На выручку пришло главное женское оружие. Залившись слезами, Влада Ивановна наглядно показала, какая она несчастная, беззащитная, то есть невиновная. Но это чиновника полиции тронуло мало. Вернее, не задело вовсе. Сердце в рыцарских латах – это вам не шутки!

Наплакавшись без всякой пользы, Лада резво успокоилась.

– Какой вы жестокий, Чиж. А ведь такой молодой и симпатичный, – добавила она.

Затрубили рога, охота началась? Ну уж нет. Была бы охота связываться…

– Госпожа Вонлярская, вы будете на подозрении до тех пор, пока не раскроете причину, по которой убили вашу сестру и бывшую горничную, – строго сообщил Ванзаров.

Утерев последнюю сырость, Влада Ивановна сказала:

– Но такой причины нет! Поймите, я не знаю, о чем рассказать! Это ужасный абсурд.

– Быть может, поищете в прошлом?

– В каком прошлом?

– Что происходило в день смерти вашего отца?

Вопрос застал врасплох. Барышня нашлась не сразу:

– Это вам зачем?

– Что делали в тот день?

– Раз настаиваете… Зашла в гости, случайно, без всякой цели. И Ляля тут уже была. Отец позвал всех обедать. Очень мило пообщались, выпили кофе. Он сказал, что хочет принять ванну. Зябко ему стало. И ушел. Я удалилась в свою бывшую комнату, прилегла вздремнуть. Вдруг слышу, матушка кричит истерично. Сразу не смогла понять, где и что случилось. На звук кинулась в ванную. Прибегаю, а она с Лялей в дверь бьются.

– Где были Митрич и Лиза? – спросил Родион.

– Митрич, наверно, гулять пошел, у него привычка такая: сделать шедевр и проветриться. А Лиза… Ее, кажется, не было… Ах да, матушка за чем-то ее отправила…

– Дальше!

– Кое-как втроем сломали дверь… Заходим… А он лежит в ванне, уже не дышит. На отца голого неприятно смотреть… Начали его тормошить, только потом поняли, что холодный. Выпустили из рук, он под воду ушел… Страшно это. Не хочу вспоминать. Сколько потом в себя приходила… У матушки с Лялей случилась истерика, так что за швейцаром пришлось мне спускаться…

– Иван Платонович жаловался на сердце?

– Никогда. Такой здоровый был, всем на загляденье. И все мы крепкие – в него, даже в детстве доктора не видели.

История пришлась логике по вкусу. Распробовав, Родион остался доволен. Ниточка упрямо вела в темноту.

– А что же князь? – вдруг спросил он.

Лада не поняла, о чем ее пытают в этот раз. Сыскная полиция пришла на помощь:

– Князь Эгисиани. Попал в ваш счет?

– Фу, нет! – она скривилась, как умеют только брезгливые барышни. – Мелок и мерзок, сопля, а не мужчина.

– Кажется, и Ольге Ивановне не приглянулся его скальп.

– Знали бы, как она его называла…

– Догадываюсь. А госпожа Лихачева была не столь строга?

– Ведь сам лез, ручки свои совал… Она его так повернула, близко не подходил. Редкий случай для Вики.

– Любой подвиг заслуживает уважения, – похвалил Родион и добавил: – Ольга Ивановна только с виду была легкомысленной?

Его одарили улыбкой:

– Какой наблюдательный мужчина! Ляля могла болтать без умолку, но если что-то хотела утаить, режь ее – ни за что не скажет. Характером в отца пошла. У нас всего-то час разницы, но мы такие разные… Бедная сестренка…

Как все же скупы в этом семействе на проявления чувств. Сразу видно воспитание Ивана Платоновича: строгое, но справедливое.

– Госпожа Изжегова показывала удивительную татуировку…

Госпожа Вонлярская хитро подмигнула, резво вскочила и повернулась спиной. Шелковый халатик спорхнул с ее плеч. И открыл удивительную картину: девушка попала в лапы китайского дракона. Стоило повести лопатками, как дракон жадно овладевал несчастной. Или счастливой, уж как посмотреть…

– Вот это – удивительная! – победным тоном заявила Лада, завязывая пояс.

Спорить трудно. Ванзаров только поинтересовался, кто автор этого чуда.

– Его уже нет… – ответила барышня с романтической мечтательностью. – Но память о нем осталась…

– Давно хотел спросить: в чем секрет вашей красоты?

Тема пришлась по душе. Напуганная кошечка наконец расправила коготки, того гляди, чижику пропасть.

– Цените женскую красоту? Никогда бы не сказала.

– Не откроете тайну?

– Вам-то для чего? У вас и девушки нет… Или есть сердечная тайна? Ну, не будьте таким загадочным сыщиком, это раззадоривает любопытство.

– Чисто служебный интерес, – ответил чиновник полиции (а вовсе не сыщик). Но ус подправил со значением.

Кошечка выгнула спинку.

– Вам, так и быть, скажу. Секрет очень простой: много спать и много любить. Ну как, вам подходит?

– Какие-нибудь кремы или мази косметические употребляете?

Лада быстро потрогала щеки, словно на них выступили пятна.

– Достаточно свежей воды и зеркала.

Ванзаров невольно огляделся: именно этого и не было в квартире. Ни одного зеркала не попалось даже в прихожей. Быть может, в спальне?

Влада Ивановна словно прочла мысль:

– В зеркало женщины смотрят, чтобы увидеть себя глазами мужчины, мучаются, бедняжки, хотят быть лучше. А эти звери видят только объект возбуждения. Так зачем силы тратить? Мужчина и так будет смотреть на меня, как захочу я. Не правда ли?

Зверь отказался спорить. А просил девушку с татуировкой дракона быть осторожной. И особенно не поддаваться на уговоры мужчин, хотя бы в ближайшие дни. На том и распрощался. А что такого? Если рыцарь защищает одну даму, это не значит, что другую он не может предостеречь. На всякий случай.

Знатные господа, прибывавшие в столицу из угнетенных провинций империи – как азиатских, так и кавказских, – знали только одно место, достойное их принять. Где обязан поселиться восточный человек, чтобы дома поразить байками соседей и родственников? Конечно, в гостинице «Европейская», где же еще! Иначе поездка пропадет зря. Самый дорогой и знаменитый отель столицы всегда был полон разнообразно гордыми персонами, у которых не всегда хватало денег на обед, но зато жили они в самых роскошных номерах. Чтобы найти в Петербурге грузинского князя, осчастливившего своим визитом северный город, не надо снаряжать филерские отряды на поиски. А надо отправиться в гостиницу. Что Ванзаров и сделал.

Стоило войти в просторный холл, как в дальнем конце его, где размещались бильярдные столы, обнаружилась тоненькая спинка, затянутая в красную черкеску. И хоть такое везение бывает редко, но логика настаивала: горные красавцы в красном не водятся стаями. Одного на столицу и то многовато.

Опираясь на кий, как на царский жезл, Эгисиани надменно посматривал, ожидая, кто бы предложил его светлости партийку. А то страсть как играть охота, но серьезные игроки отчего-то избегают горца. Ну не пристало же князю самому набиваться в партнеры.

– Какая встреча! – вскричал радостный голос.

Эгисиани величественно оглянулся. Перед ним широко улыбался полноватый господин, кажется знакомый, с какой-то смешной птичьей фамилией. Его светлость изобразил учтивую улыбку и подал цыплячью лапку. Господин пожал трепетно, чем сразу понравился, и напомнил, как его зовут.

– Такая удача, князь, что встретил вас! – заливался соловьем милый господин. – Прямо иду и думаю: быть может, встречу его светлость?

– Да, я здэсь живу! – гордо сообщил мальчик. – Отэлчык так сэбэ, но здесь нэ Париш, другого нэт! Сагласны, гаспадин Чыш?

Приятный субъект выразил полнейшее согласие: действительно дыра и провинция, совсем не Париж.

– Не желаете партию раскатать, князь? Вы мне обещали! Я помню! Все жду счастья, а тут такая удача – вас встретил!

Князь был совсем не против, а очень даже «за» сыграть.

– Па рюблю? – предложил он гордую ставку.

– Да что вы, князь, побойтесь бога! – испугался такой приятный господин. – Да меня засмеют, если скажу, что с самим князем Эгисиани на рубль играл. Сто – не меньше!

Мальчик в красном невольно вздрогнул: таких денег у него давно не водилось не то чтоб в кармане, а вообще. Но княжеская честь дороже денег: обратного хода нет. И он согласился.