Авторитетный роман - Владимир Колычев

– Кто бы сомневался.

– Думай, Майоров, думай, у тебя целая ночь впереди.

Следователь ушел, а Денис позвонил Рите. Возможно, это его последняя ночь на свободе, и ее он должен провести с любимой женщиной…

Глава 34

Кто-то заваривает кашу, кто-то ее расхлебывает. Так чаще всегда и бывает. Но случается и так, что сам ее заваришь, сам ею же и подавишься. Майя хорошо помнила разговор с Родионом, когда они обмывали сделку в ее новом кабинете. Она вдруг почувствовала себя большим человеком, выпустила острые коготки и царапнула по его самолюбию. Дескать, кто-то же должен за Фенимора отомстить. А ведь Родион сказал до этого, что не хочет связываться с Денисом. Надо же было ей клацнуть перед ним своими хищными зубами, укусить гордость крутого мужчины. Уязвила она его, потому и нашел он человека, который взялся «исполнить» Дениса.

– Не надо было чесать языком, девочка моя, будить во мне зверя. Но ты его разбудила. Своими глупостями запустила машину смерти… А я все по уму сделал, – думая о чем-то очень нехорошем, расслабленно сказал Родион. – Выследил твоего Дениса и взорвал его возле нового офиса. Это была тонкая работа, и стрелки четко упали на Ротшильда. Да, это была настолько тонкая работа, что и взрыв оказался тонким. Твой Денис остался жив. Но я пустил в ход секретное оружие, и Дениса твоего закрыли. И его не выпустят, если, конечно, ты не изменишь показания.

– Я не изменю.

Родион не шутил, он действительно вколол ей наркотики, после которых она призналась ему во всем. Даже в том, что ее неудержимо тянет к Денису. И место, где он утопил труп, тоже показала. А когда оклемалась, Родион дал ей бумагу, ручку и заставил написать заявление. Она отказалась, тогда он снова вколол ей какую-то дрянь, после чего на нее навалилась такая апатия, что отключились и стыд, и совесть. Под действием этих наркотиков она и отправилась в прокуратуру. На всякий случай Родион закрепил у нее на внутренней части бедра пластиковую коробочку со взрывчаткой и сказал, что приведет ее в действие, если она вдруг попробует вильнуть хвостом. И микрофон ей под грудь прицепил, чтобы держать под контролем. Но все это было лишним: у нее и в мыслях не было противиться его воле.

Она не была под кайфом, не витала в розовых облаках, перед ней не порхали ангелы с рожками, не было совершенно никакой эйфории. На безумие тоже не тянуло. Просто на нее навалилась махровая депрессия. Она все понимала и знала, что любит Дениса, но вместе с тем была похожа на заколдованную Золушку, которая не могла не выполнить чью-либо просьбу. Родион отдал ей приказ, и она его выполняла. Она побывала в прокуратуре, заявила на Дениса, показала место, где он утопил труп. Говорят, тело Дзюбы не нашли. Надо было бы порадоваться за Дениса, но ей все равно…

И еще ей надо было ехать в банк, но Родион держал ее взаперти. Майя даже не пыталась вырваться на свободу. Она должна быть дома, чтобы в любое время отправиться в прокуратуру и подтвердить свои показания. Рано или поздно ей оттуда позвонят. А чтобы она вдруг не взбрыкнула, Родион продолжал колоть ей наркотики, подавляя волю. Удовольствия в них никакого, зависимости она не чувствовала, но руку подставляла покорно. И Родион не скрывал своего ликования от того, что эффект от их применения превзошел ожидания.

– Я знаю, ты послушная девочка.

Но все-таки он постоянно находился рядом, глаз с нее не спускал. Как будто ее воля к сопротивлению могла вспыхнуть, как тлеющий уголек под порывом ветра. Своим присутствием он, казалось, перекрывал ей кислород.

– Да, я послушная. Только я не девочка. И не надо меня так называть.

Остатки воли в ней все-таки еще оставались, но скоро и они растворятся в пучине махровой апатии.

– Если ты не девочка, тогда ты шлюха, так? – спросил он, провоцируя всплеск эмоций.

Взгляд у него внимательный, проникающий, но вместе с тем и ехидно-насмешливый. Как бы она сейчас ни отреагировала, ей все равно не уйти из-под его контроля, и он это прекрасно понимал.

– Я не шлюха, – хоть и вяло, но все-таки возмутилась она.

– Ну да, ты же банкирша, – усмехнулся Родион.

– Да, банкирша.

– А как насчет того, чтобы банк отдать мне, а самой стать проституткой? – Он внимательно смотрел на нее: интересно было увидеть ее реакцию на свою заброшенную удочку.

Ему все равно, станет она проституткой или нет. Его интересовал ее банк, и он хотел знать, готова она отказаться от него или нет. А она, в общем-то, могла отписать ему свою часть акций. Слишком уж подавлена ее воля…

– Не хочу быть проституткой, – мотнула она головой. – И банк не хочу отдавать…

– А может, все-таки отработаешь номер? – Сначала он похлопал себя пальцами по коленке, а потом провел ими по гульфику брюк. – Глядишь, и понравится проституткой быть.

Одной частью сознания Майя понимала, что это провокация, но другая потянула ее к Родиону. Ведь он ее мужчина, и она должна исполнять его прихоти. Может, это у него ролевая игра такая – он клиент, а она путана.

Но до исполнения дело не дошло, в дверь вдруг позвонили. Родион включил телевизор, и на экране появилось изображение с видеокамеры, установленной за дверью. Майя увидела двух крепких, строгого вида мужчин. Один из них смотрел в объектив камеры, доставая что-то из нагрудного кармана.

– Что надо? – грубо спросил Родион.

– Мы из полиции.

Мужчина достал служебное удостоверение, приблизил ее к глазку видеокамеры, но изображение расплылось, к тому же закрылся обзор.

– Капитан Оскольцев, отдел по раскрытию особо тяжких преступлений ГУВД Московской области.

– Не вижу. Корочки слишком близко. Подальше давай.

Оскольцев не стал искать фокус, он просто спрятал удостоверение.

– Вы бы вышли к нам, мужчина, мы бы вам все показали.

– Капитан Оскольцев, говоришь? ГУВД Московской области? Ну, жди…

Сначала Родион позвонил в ГУВД Москвы, на что ушло четверть часа. Действительно, был у них капитан Оскольцев, и он как раз занимался убийством в деревне Вязовка. Затем он связался по телефону со следователем Волковским, тот подтвердил, что капитан Оскольцев и старший лейтенант Карелин хотят поговорить с Майей, и только после этого Родион решил впустить гостей. Но сначала заставил Майю снять халат, примотал к ноге пластиковую коробочку со взрывчаткой и про микрофон тоже не забыл.

Вскоре в комнату зашли те самые люди, что стояли за дверью. Недовольные, сдержанно-возмущенные. Еще бы, Родион полчаса держал их за дверью.

– Здравствуйте, Майя Владимировна.

Капитан Оскольцев смотрел на Майю холодно, подчеркнуто официально. Овальное лицо, узкие щелочки глаз под блеклыми бровями, тонкая спинка носа при широченных ноздрях.

Майя кивнула в знак приветствия и глянула на брелок с красной кнопочкой в руке Родиона. Если он нажмет на кнопочку, то последует взрыв. Она представила, как ее тело разнесет на множество мелких кусочков, но ей почему-то не стало страшно.

– Майя Владимировна… Можно, я буду называть вас простой Майя? – спросил Оскольцев, присаживаясь на краешек кресла.

Его напарник остался стоять. При этом встал так, чтобы видеть и Майю, и Родиона.

– Пожалуйста.

– В своих показаниях вы утверждаете, что были на месте преступления, когда Денис Майоров убивал гражданина Базанова? – скороговоркой спросил капитан.

– Не совсем на месте. Денис оставил меня в машине, а сам ушел.

– Он сказал, куда ушел?

– Ну, прямо не сказал, что идет убивать Базанова, но я так поняла. Он оружие взял, пластиковые бутылки…

– Пластиковые бутылки? Зачем?

– Он не объяснял.

– Пластиковые бутылки пистолетный выстрел глушат, – со снисходительной усмешкой посмотрел на капитана Родион.

Но тот даже взглядом его не удостоил.

– Значит, он взял оружие, ушел, а когда вернулся?

– Часа через два…

– И в какое время это было?

– В протоколе допроса у Волковского все указано, – снова встрял Родион.

Только сейчас Оскольцев перевел на него взгляд:

– Скажите, пожалуйста, вы адвокат?

– Нет, я хозяин этой квартиры.

– И это дает вам право вмешиваться в разговор?

– Ну, думаю, что да…

– Если так, то разговор с Майей Владимировной мы продолжим в оперативной машине.

– Не понял, – нахмурился Родион.

– Мы сейчас поедем в деревню Вязовка, Майя Владимировна должна показать нам, где стояла машина, откуда Денис Майоров уходил с оружием. Откуда уходил, куда уходил…

– Это что, следственный эксперимент? – забеспокоился Родион.

– Что-то вроде того… Вы что-то имеете против?

– А где следователь?

– Я сегодня за следователя.

– Так нельзя. Должен быть следователь, должно все быть по всей форме…

– По какой форме?

– Ну, я не знаю, как у вас там заведено.

– Так и заведено.

– И все-таки я возражаю.

– Это правильно, – совершенно серьезно посмотрел на Родиона капитан. – Если вы считаете, что Майя Владимировна дала ложные показания, то ей лучше остаться дома.