Авторитетный роман - Владимир Колычев

– Не хуже. Только Фенимора я не трогал.

– Ну, так и я даже не знаю, кто такой Ротшильд, – хмыкнул в кулак Валеев.

Он хотел сказать еще что-то, но в это время в палату вошел сурового вида мужчина в небрежно наброшенном поверх костюма белом халате. Он нарочно хмурил густые брови, чтобы подчеркнуть свою холодную официальность. Нос у него прямой, но с горбинкой, ноздри узкие – где-то Денис слышал, что это признак хищной натуры.

– Следователь Костровской районной прокуратуры Волковский Кирилл Витальевич, – пристально глядя на Дениса, представился мужчина.

Валеев спал с лица, услышав это, даже дернулся, как будто электрический ток через него пустили. Волковский не видел, как он встрепенулся, но почувствовал его страх, поэтому резко взглянул на него. Но к этому времени Валеев уже оправился от неожиданности. В конце концов, на Дениса было совершено покушение, а это уголовное дело, как тут без следователя обойтись?

А следователь уже был, правда, другой. И не бросался он соколом на Дениса. А этот крылья растопырил, клюв навострил.

– Что, нашли преступника? – спросил Денис.

– Какого преступника? – каверзно повел бровью Волковский и снова покосился на Валеева.

– А тот, кто меня взорвал, разве не преступник?

– Ну да, ну да… – Голос у следователя был неприятный, высокий, незвучный, зато скрипучий. – Нет, этого преступника еще не нашли. Да и я по другому делу. Молодой человек, вы свободны, – сказал он, обращаясь к Игорю.

– Я пойду? – Валеев посмотрел на Дениса так, будто только от него зависело, уходить ему или нет.

– Давай, Игорек, еще увидимся.

Валеев ушел, а следователь занял его место. Поставил на пол портфель, достал оттуда кожаную папку, положил ее на стол, раскрывать не стал, но дал понять, что пришел он всерьез и надолго.

– Я знаю, что на вас покушались, Денис Андреевич, – издалека начал он. – И знаю, кого вы в этом подозреваете.

– Не важно, кого подозреваю я, важно, кого подозреваете вы.

– На днях был убит Самулев Константин Антонович.

– Да, я слышал, – кивнул Денис.

– Его застрелил снайпер.

– Если честно, в подробности я не вдавался.

– А ваш друг ничего не рассказал?

– Какой друг?

– А который только что был у вас.

– Ему подробности не известны.

– Странно, мне почему-то показалось, что известны.

– К чему вы клоните, Кирилл Витальевич? И зачем вы ко мне пришли? Не поздоровались, туману напустили, пургу какую-то несете, – поморщился Денис.

Но с толку Волковского сбить не удалось. Тот лишь свысока посмеивался, слушая его. И в ответ заехал ему, образно говоря, под дых. Но эффект был такой, что у Дениса перехватило дыхание.

– Вы обвиняетесь в убийстве Дзюбы Евгения Геннадьевича.

Денису пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдержать этот удар.

– А кто это такой?

– Активный член преступной группировки, которой руководил преступный авторитет по кличке Базан. Знаете такого? – Волковской не сводил с него немигающего взгляда.

– В первый раз слышу.

– Думаю, вы просто забыли. Что ж, придется освежить вам память. Сначала вы убили гражданина Дзюбу, затем допросили его товарища Макарова Илью Степановича, узнали, где живет Базанов, и отправились к нему домой. По пути избавились от трупа Дзюбы. Потом проникли в дом Базанова, убили его собаку, застрелили двух его охранников, ранили третьего, после чего убили самого хозяина дома. Ну что, вспомнили?

– Даже не понимаю, о чем вы говорите.

Денис выбивался из сил, изображая невозмутимость. Хронологию этих событий Волковский мог узнать только от двух людей – от Майи и от Макарыча. Кто из них его сдал?

– Да нет, понимаете, – без нотки сомнения в голосе сказал следователь.

– Хотелось бы понять, но увы.

Волковский открыл папку, приподнял кипу исписанных листов под бланком протокола, тут же вернул все это на место и посмотрел на Дениса.

– Это показания гражданки Майи Владимировны Майоровой. Не выдержала она, пришла к нам с повинной и рассказала, как все было.

– Я вам не верю.

– Можете ознакомиться с протоколом допроса.

– Я не знаю ее почерка.

– Что ж, вы можете не верить. Но показания есть, уголовное дело возбуждено, в ближайшем будущем вам предъявят обвинение.

– В чем?

– В убийстве гражданина Дзюбы. Майя Владимировна своими глазами видела, как вы его убили. Насчет Базанова она сомневается. Она не видела, как вы его убивали. Она ждала вас в машине, когда вы ходили к нему. Мотив у вас был, по времени убийства совпадают, обвинение вам будет предъявлено, но не сейчас. И не мной. Дело по факту тройного убийства в деревне Вязовке не закрыто, так что у следствия будет к вам много вопросов… Но мы можем договориться.

– О чем?

– Я знаю, что Базанов был бандитом. Знаю, что он виновен в гибели вашего брата. И вы, в общем-то, правильно сделали, что отомстили ему. Вернее, поступили вы, Денис Андреевич, неправильно, но чисто по-человечески я вас понимаю. – Волковский смотрел на Дениса лисьими глазами. Нельзя было верить ему, никак нельзя. – Поэтому готов закрыть глаза на этот факт. Вы чистосердечно признаетесь в убийстве Дзюбы, и мы забываем про Базанова.

– Зачем я буду брать на себя чью-то вину?

– Вы возьмете на себя свою вину.

– Не убивал я Дзюбу.

– То есть вы хотите сказать, что гражданка Майорова все это придумала?

Нет, не лгала гражданка Майорова. Она просто в очередной раз предала Дениса. А каким соловьем заливалась здесь на днях. Так сирены красиво поют, завлекая моряка на верную гибель. И откуда ж такие суки берутся?

Плохо, что Майя предала его, когда ушла к Фенимору. Но хорошо, что этим она подала Денису знак. И он не поленился, съездил на реку, нашел тот труп, который утопил у нее на глазах, затащил его в лес и глубоко-глубоко закопал.

– Мне тоже однажды приснилось, что я сплю с Клавдией Шиффер. Просыпаюсь, хлоп рукой, а ее нет. Вроде бы спал с ней, а она со мной даже рядом не валялась.

– Это вы к чему, Денис Андреевич?

– Где труп этого Дзюбы?

– А это я у вас хотел спросить!

– Я не знаю.

– А если хорошо подумать?

– Если хорошо подумать, то ночью мне приснится кошмар. Может, труп Дзюбы мне и приснится. Я вам тогда обязательно позвоню.

– Не надо звонить. Я сам к вам приду. В тюремную больницу.

– Даже так?

– Денис Андреевич, вы должны понимать, что за Дзюбу вам много не дадут. Он пытался изнасиловать жену вашего брата. Жену, которую сделал вдовой. К тому же сами вы были связаны. Суд все это учтет, получите максимум три года…

– Как я мог его убить, если был связан?

– Не надо придираться к словам. Это вам не поможет, – свысока усмехнулся Волковский.

– Труп где?

– Ну что вы заладили про труп? Нет трупа, и вы прекрасно это знаете. Перепрятали вы его.

– Что-то не припоминаю.

– Ну, хорошо, трупа нет, но есть показания гражданки Майоровой. Этого вполне достаточно, чтобы завести на вас уголовное дело. Но вместе с тем вы автоматически попадаете под другое уголовное дело, по факту тройного убийства в деревне Вязовке. Вас возьмут под стражу, на вас насядут следователи, оперативники…

– А если я сознаюсь в убийстве Дзюбы, меня под стражу не возьмут? – невесело усмехнулся Денис.

– Постараемся обойтись без этого. Тем более что в тюремной больнице невозможно создать условия, подобные тем, в которых вы сейчас находитесь.

– Кого вы лечите, гражданин следователь? Вы же прекрасно знаете, что я срок мотал. Тюрьма научила меня, что ментам верить нельзя.

– Да, я знаю, что вы отбывали срок. Именно поэтому ваши шансы выйти сухим из воды равны нулю. Только из-за одного этого суд признает вашу вину в тройном убийстве. Ведь вы же не просто судимы, вас приговорили к сроку за покушение на убийство. Не так ли?

– Со всех сторон обложили, – вздохнул Денис.

– Поэтому мой совет, возьмите на себя убийство Дзюбы, покажите место, куда вы спрятали труп.

Собака ищет зарытую когда-то кость, следователь – где закопан труп. Вот и все их отличия. Хитро задумано, Денис показывает труп, чем намертво пришивает себя к одному убийству. И тут же на него наваливают тройное убийство, а еще Фенимора до кучи набросят. Всех «глухарей» на него спишут. Следователь значок почетный получит, а Дениса на пожизненное упекут…

– Ничего я не прятал. И ничего не знаю. Врет ваша Майя, не было ничего такого.

– Мы же все равно докажем твою вину – в случае с Дзюбой и в случае с Базановым. Всеми силами на тебя, Майоров, навалимся, – угрожающе нахмурился Волковский. – Пожизненный срок получишь, так и знай.

– Ну, что ж, я буду не первым невинно осужденным.

– Это все слова, Майоров. Не говорить надо, а делать. Я тебя сейчас задерживать не стану, останешься здесь, завтра подъеду, и ты дашь мне ответ. Признаешься в убийстве Дзюбы – будешь отвечать только за него. Нет – всех собак на тебя навешаем. Даже тех, которых ты и не убивал.