«Номер один» - Бен Элтон

– Да, спасибо, Челси, – нетерпеливо ответил Трент. – Поэтому очевидно, что, когда вы все станете смеяться над ней и вышвырнете ее после первого же прослушивания, она будет в шоке, и, в соответствии с нашими планами, Родни заходит слишком далеко. Ну, говорит какую-то колкость…

– Трент! – рявкнул Кельвин. – Какую колкость? Это последнее совещание. Такие решения нужно принимать сейчас!

– У нас в сценарии все записано, босс, но я подумал, пусть сначала сам попробует. Знаете, он ведь вечно талдычит о своем личном вкладе.

– Да, хорошо. Но что именно он должен сказать?

– Мы подумали: «Это было до того ужасно, что я даже забыл о своем геморрое», – быстро сказала Челси.

– Неплохо. Неплохо. Не говорите ему текст до самых съемок, а то он слишком его задолбит.

– Мне казалось, что это один из моих сюжетов, – пожаловалась Берилл.

– Так оно и есть, – с готовностью ответил Трент. – Потому что когда… – Он заглянул в свои записи.

– Вики, – успела сказать Челси, прежде чем он смог найти имя.

– Да. Вики начинает плакать…

– Она будет не просто плакать, – добавила Челси. – Она будет возмущаться, эта юная леди с характером, мамочка промыла ей мозги. Она действительно верит в себя.

– Да, поэтому, когда Вики начнет плакать и возмущаться, – продолжил Трент, пытаясь не показать, что очень недоволен напористостью своей подчиненной, – ты, Берилл, встанешь на ее защиту. Мы видим, ты понимаешь, что она отстой, но она разбудила в тебе материнские инстинкты…

– Это хорошо, – сказала Берилл довольным тоном. – Знаешь, Кельвин, я хочу побольше таких моментов. Очень, очень много слов о «всеобщей любимой мамочке» от Кили, это одна из моих самых сильных сторон. Половина моих доходов идет с рекламы на эту тему.

– Мы все помним, Берилл, – сказал Трент. – Что тут будет говорить Кили?

На вопрос ответил один из семи присутствующих сценаристов, молодой человек, сидевший в другом конце комнаты. – «А тем временем Родни, кажется, зашел слишком далеко, – процитировал писатель, – и великодушная супермама Берилл кинулась на защиту Вики».

– Хорошо. Отлично, – сказала сияющая Берилл. – Обожаю «великодушную супермаму», побольше таких слов, пожалуйста. Может, мне выпускать чашки с этим текстом?

– Рад, что тебе понравилось, Берилл, – сказал не менее сияющий Трент. – Поэтому ты говоришь Родни, чтобы он прекратил, но он продолжает, повторяет свой прикол насчет геморроя, а ты идешь, обнимаешь Вики и говоришь ей, что у нее есть полное право следовать за своей мечтой, если она хочет, Родни смеется и…

– Я обливаю его водой!

– Да! – сказал Трент. – Ты обливаешь его водой.

– Отпад! – сказала Берилл. – Пойду покурю.

Спутниковая навигационная система

Родни вернулся на рецепцию.

– Мне нужен почтовый код.

– Простите, сэр?

– Почтовый код летнего дома. Моему водителю нужен ключ к спутниковой навигационной системе.

– Сэр, я могу рассказать вам, как проехать.

– Мне не нужен ваш рассказ, мисс, именно для этого у меня и стоит система, чтобы устранить человеческий фактор.

– Здесь все очень просто.

– Вот именно. В отличие от моей системы в «мерседесе», которая довольно сложная и запутанная и на которой стоит то же программное обеспечение, что и на оборудовании американских вооруженных сил. Вы можете запустить ракету в окно дома в Багдаде?

– Нет, сэр.

– Вот именно, а вооруженные силы США могут, и моя система имеет доступ к той же спутниковой информации, что и у них. Она не простая. Без человеческого участия. Неспособная на ошибки. Пожалуйста, немедленно дайте мне почтовый код.

– Я принесу конверт с адресом, сэр.

Сотрудница вышла вслед за Родни на парковку и передала водителю Родни карточку с напечатанной на ней информацией.

– Поверить в это не могу, – заметил Родни.

Потом ему пришлось ждать, пока водитель вобьет почтовый код на приборной панели автомобильного компьютера.

– Путь просчитывается, – уверил Родни голос спутниковой навигационной системы, и водитель вырулил из огромных ворот на магистраль А34. – При первой же возможности развернитесь в противоположном направлении, – вскоре после этого сказал голос.

На этой части шоссе была разделительная полоса, поэтому сразу же развернуться не удалось. Водителю пришлось проехать несколько миль по дороге, прежде чем появилась возможность повернуть обратно через ближайший выезд.

– Следуйте прямо до следующего выезда, – сказал голос.

Родни нетерпеливо щелкнул языком, увидев, что по другую сторону дороги появилось здание гостиницы.

– На следующей кольцевой, – сказал голос системы, – поверните в третий выезд.

– Дьявол! – ругнулся водитель, снова вернувшись на магистраль с двусторонним движением.

– Выезд слева на подъездную дорогу. Вы прибыли к месту назначения.

Водитель снова въехал в ворота гостиницы.

Вернувшись обратно, Родни распахнул дверь и прошел к стойке администратора.

– Мисс. Почтовый код летнего дома совпадает с почтовым кодом гостиницы? – сердито спросил он.

– Да, сэр, – ответила девушка. – Это часть гостиницы. У него нет своего почтового кода.

Родни знал, когда игра проиграна.

– Где ваши долбаные машинки?

Саммит в вестибюле

Берилл курила в вестибюле летнего дома, когда в него через парадную дверь ворвался раскрасневшийся Родни.

– Доброе утро, Родни, – сказала она. – Рада, что ты к нам присоединился. Ты опоздал на этот сезон или пришел пораньше на следующий?

Родни и Берилл, «настоящие лучшие друзья», как следовало из веб-сайта шоу «Номер один», не видели друг друга девять месяцев и не выказали никаких признаков сожаления хотя бы о минуте расставания.

– Ты приехала на машинке? – спросил Родни.

– Родни, я не хожу пешком.

– Да, но ты приехала на машинке?

– Нет, я заставила капитана Пикара доставить меня сюда на «Энтерпрайзе». Конечно, я приехала на машинке, это место находится посреди поля для игры в гольф.

Родни немного расслабился. Если его коллеги тоже прибыли на очень важную встречу в какой-то электрической коробке из-под обуви, значит, его достоинство не слишком пострадало, и этот факт отчасти успокоил его оскорбленную душу.

– По-моему, отличный сервис, – продолжила Берилл. – Меня забрали прямо от парадной двери.

– От парадной двери? – Темные подозрения снова разбередили свежую и чувствительную рану, нанесенную эго Родни Рута. – Они подъехали к твоему номеру по гостиничному коридору?

– Ну, разумеется, нет, идиот несчастный. Я живу в шале.

Это был сокрушительный удар.

– Я думал, ты живешь в апартаментах!

– Ну да, а апартаменты – это шале. Апартаменты? Шале? Ну и что? Почему мы вообще говорим об этом, мать твою?

– Отдельно стоящее шале?

– Да, отдельно стоящее шале. Их две штуки, рядом с озером.

– И Кельвин живет во втором?

– Откуда я знаю, твою мать. Наверное, да. Кажется, я слышала, как он говорит по телефону, пока завтракала на балконе второго этажа.

– На балконе второго этажа! В твоем шале два этажа?

– Да.

– С балконом?

– Слушай, Родни, я не собираюсь потратить всю оставшуюся жизнь на то, чтобы обсуждать мое шале с…

– А я живу в номере.

Родни был настолько расстроен, что едва мог продолжать. Последовала пауза, и, несмотря на очевидное отсутствие интереса ко всему, что хотел сказать Родни, Берилл в конце концов почувствовала себя обязанной что-нибудь сказать.

– Ну и? – нетерпеливо спросила она.

– Это администраторский номер, но все равно просто номер.

– Родни, ради всего святого. Ты думаешь, мне не насрать?

Родни мог бы объяснить, что исходное условие судейского совета шоу «Номер один» заключалось в том, что все трое судей равны. Он мог бы указать на то, что у него в контракте прописана гарантия на абсолютный паритет в отношении путешествий, бонусов, питания и размещения. Он мог бы упомянуть, что ему осточертело, что к нему относятся как к судье второго сорта и что когда-нибудь они зайдут слишком далеко. Но он ничего такого не сказал, потому что в этот момент у Берилл зазвонил телефон.

Не удостоив Родни даже короткого кивка с извинениями, она свернула разговор, открыла украшенный бриллиантами микротелефон и отвернулась, оставив Родни топтаться на месте, прежде чем отправиться в комнату для завтраков на совещание.

– Мам, ты сука чертова! – с такой яростью крикнула Присцилла, что уходящий Родни услышал эти слова. – Ты действительно пригласила Глема на мою вечеринку?

– Привет, дорогая, как дела? Устроилась в Лондоне, перелет не слишком утомил?

– Ты пригласила Глема на мою вечеринку?

– Глем роскошный малый, дорогая. Он просто душка.