Зачин (СИ) - Елена Асеева

  -Нет!- весьма решительно произнес тот, что глазел на меч.- Они нам не Боги... днесь мы перестали признавать их власть и почитать как Отцов. Они, Расы, более не наши Творцы... ибо не только утеряли с нами связь, но и привезли сюда вас... вас людей... мерзостей... таких гнустостей... А значит и сами... сами Расы стали гнусностями!

  - Не смей! Не смей! Дубина! Червь!- еще более несдержанно закричала Влада и тотчас тот крик выплеснулся у нее из ноздрей алой юшкой.

  Девочка резко надавила рукой на рукоять меча... так, что его острие неспешно вошло вовнутрь лопаста, рассекая бурую кожу на части с под коих сей же миг заструилась почти голубого цвета кровь.

  - Не смей при мне унижать моих Богов, иначе я забуду всякие приличия и отрублю тебе речной дубине, твою пустую голову,- продышала юница, перемешивая слова и потоки юшки, что текла не только по ее губам, но днесь и внутри рта.

  Густая алая краска от прибывшей к голове крови выплеснулась на щеки. Она болезненно окатила мозг, внутри головы, и точно качнула из стороны в сторону сердце в груди... Наверно еще мгновение и Владелина иль потеряла бы сознание, или все же вогнала в лопаста весь свой клинок, а не только его острие. Одначе тотчас в ситуацию вмешался иной лопаст, дотоль стоящий в реке, многажды ровнее сказав:

  - Оставь моего кровника! Не тронь его, и мы разойдемся по мирному.

  - По мирному,- не совсем понимая услышанного слова иль вложенного в него смысла, протянула девочка и глубоко задышала.- Вы оскорбили моих Богов, моих отцов, а теперь хотите разойтись как-то по мирному. Ладно, если бы вы оскорбили мое племя... я бы смог это стерпеть... но не Расов.

  - Расам,- пробулькал, будто откуда-то из глубины своего странного тела лопаст, и, слегка подался вперед, тем нанизывая себя на острие меча.- Расам не удастся создать из нашей Мати Земли очередное пристанище для червей, коими отродясь являются люди. Ибо наши поборники вскоре явятся в ваши края и вас всех... всех... таких несмышленых... бездарных и отвратных по виду людишек уничтожат.

  Гортанное, гулкое греготание долетело с середины реки, а потом девочка боковым зрением увидела, как рука второго лопаста вместе с орудием вмиг нырнула вводу. Доли секунд спустя, когда оружие выскочило из воды, оно было вновь снаряжено стрелами. И немедля из него в направлении Влады понеслись стрелы. Отроковица, не мешкая надавила всем телом на рукоять меча, вогнав его и вовсе в заклекотавшего водой лопаста, а засим резко выпустив из руки, повалилась на песок. Стрелы, кажется, пронеслись над телом девочки, а одна воткнулась подле левой руки. Сверху на юницу свалилось то самое нанизанное на меч тело существа. Владелина медлила лишь самую толику, и суматошливо столкнув с себя придавившее ее тело лопаста, резво вскочила на ноги. Еще даже не глядя на того лопаста, что поколь находился в реке, она энергично вырвала меч из хрипящего и махонисто разевающего рот, лежащего на боку существа, обхватившего широкой дланью сам клинок. И сызнова, над ней пролетели стрелы, они так звонко взвизгнули и всколыхали на юнице не только волосы, но и материю рубахи, отчего по коже спины зараз пробежали крупные остужающие кровь и биение сердца мурашки. Девочка немедля направила на гневливого, что-то кричащего в воде лопаста меч и замерла... и одновременно с тем застыл и он.

  - Я очень меткая!- Владелина наконец совладала с волнением, оттого и заговорила как отроковица.- Если я метну меч, тебе не избежать погибели, как и твоему товарищу, каковой совсем не следит за своим языком... и за тем, что им лопочит.

  -Прежде чем в меня угодит твой меч, ты будешь убит,- то лопаст как-то судорожно прохрипел, будто в него уже был воткнут меч Влады. Но погодя он, видимо, справляясь со своим негодованием уже многажды ровнее сказал,- я заберу своего кровника... Або он не погиб, лишь ранен, а ты уходи. Ступай и помни, что вскоре от вас людишек ничего не останется... А если останется, если Боги вас сызнова спасут, то ничего не останется от нее.- Лопаст вскинул правую руку вверх, ту самую коя была свободна, и описал ею полукруг.- Ничего не останется от нее нашей любимой Мати Земли, оно вы точно черви сожрете ее плоть, оставив лишь обглоданные кости.

  -Забирай...Забирай своего кровника и уходи,- прошептали белые губы отроковицы и она чуть зримо кивнула на истекающего под ногами кровью существа.- Может мы и племя червей, но не сейчас. Днесь мы люди, которые любят эту чудесную землю как свою мать... Мать оная кормит, поит и дарует. И мне не ясно, почему ты обвиняешь меня в том, что ни я, ни мои братья не делали.

  Лопаст внезапно порывисто дернул головой, и его устройство вскинулось вверх, а потом из него в направление растущей позадь девочки березы полетели стрелы. Влада, точно ожидая того движения, мощным рывком выбросила навстречу гневливому созданию свой меч. В доли секунд меч преодолел разделяющее их расстояние и вскользь задев правое плечо лопаста, гулко шлепнулся в воду, а морг спустя в грудь существа воткнулись сразу три стрелы. И наконечники тех стрел вошли весьма глубоко в тело лопаста, отчего тот пронзительно всхрапнул и повалился в воду. Не раздумывая, отроковица перепрыгнула через все еще хрипящего, лежащего на брегу создания, и, сделав несколько стремительных шагов, вбежала в реку да порывчато нырнув в воду, поплыла к мечу страшась, что потеряет его в глубинах. Она погрузилась дюже глубоко, потому как открыв очи разглядела тонущее тело лопаста с выпученными открытыми глазами, недвижно замершими, и кроваво-голубым потоком прочерченным в воде по мере опускания вниз. Где-то в зеленом мареве воды призывно блеснул меч, будто ухватившейся рукоятью за густые поросли водорослей. Спешно оплыв уходящего под воду лопаста Владу протянула руку, и, поймав рукоять меча, не мешкая всплыла, ощущая мощно раздвинувшееся внутри груди сердце, своей кроваво-красной массой надавившего на легкие. Уже на поверхности реки, девочка выплюнула изо рта воду, и, откашливаясь, надрывно дыша, поплыла к берегу.

  На обрыве подле самой березы стоял рыжеволосый Крепыш, а на самом берегу у края воды тревожно всматриваясь в подплывающую юницу Двужил, Могуч и Трескуч. Девочка, нащупав ногами дно, торопливо уперлась в него подошвами сапог и встала да рывком выдернула меч из воды, ощущая навалившуюся усталость от пережитого и острую боль в левом плече.

  - Влада!- взволнованно позвал девушку глава гомозулей.- Поспеши,- он протянул навстречу ей руку, подзывая тем к себе.

  Скоро кивнув, отроковица свершила несколько широких шагов и замерла на рубеже воды и песка, воззрившись на уже не подающего признаков жизни лежащего лопаста, в грудь которого теперь были вогнаны две стрелы.

  - Ты ранена?- все также нескрываемо-беспокойно поспрашал Двужил, и вздев руку, указал на залитый алой юшкой левый рукав рубахи.

  - Он умер?- вопросом на вопрос ответила Владелина и лицо ее судорожно дернулось, впервые наблюдая смерть разумного существа, тягучее дыхание вырвавшись вместе со словами изо рта, наконец, уменьшило в объеме сердце в груди и дало возможность дышать ровнее.

  - Умер,- откликнулся низким эхом Трескуч, и, наступив ногой на залитую голубой и доколь струящейся кровью грудь лопаста, порывисто выдернул из нее стрелы.

  - Выйди из воды, да поживей,- дрогнувшим голосом указал Двужил и малозаметно дернул вытянутыми в направлении девочки перстами.- Туда! Наверх, к Крепышу и пошустрей Владу!

  Лицо юницы теперь и вовсе страдальчески перекосилось, токмо стоило ей воззрится на открытые, остекленевшие очи лопаста, неотрывно глядящие в раскинувшееся над ними голубые небеса.

  - Их здесь было двое,- надрывисто вздыхая, пояснила отроковица, понимая, что учитель страшится еще нападения.- Этот и тот, что утоп.

  - Все равно, выйди с воды... и наверх... как можно шустрее,- и беспокойство в голосе Двужила сменилось на неприкрытое раздражение.

  Владелина еще мгновение всматривалась в приобретающее блеклую серость лица лопасты, а посем стремительно обойдя его вытянутое тело, громко плюхая наполненными водой сапогами, двинулась к склону ведущему в лес. На маленько остановившись подле того обрывистого склона девочка ухватила правой рукой один из выпучившихся кореньев березы и резко шагнув вперед очутилась подле Крепыша, тревожно оглядывающего тихую гладь воды. Отойдя немного от края, девочка опустилась на землю поросшую кудлатой, тонконосой травой, и, положив меч обок себя принялась сымать полные воды сапоги, выливая ее оттуда. А немного погодя на склон овражка вылез Двужил и, что-то шепнув Крепышу, поспешил к ученице.

  - Ты ранена?- вновь вопросил он, кивнув на руку.

  Девочка перевела взор с только, что натянутых сапог на левую руку, где в районе плеча желтая материя рубахи уже и вовсе густо была приправлена алым цветом.

  - Да, нет вроде,- несмело отозвалась она, и, пожав плечами, наново ощутила в левой руке острую, растекающуюся боль.