Бесконечность, плюс-минус (СИ) - "22 Слоя"

— Просто я подумала, что… Вы ведь откуда-то берёте деньги? Разве кто-то из замка где-то работает?

— Ну конечно, — искренне удивился Вилсон. — Ты не до конца понимаешь, как работает Орторус, верно? Ты мне скажи, кто этот пустоголовый, который подумал, что кроме аромата и письменности тебе ничего не нужно объяснять? Фрида?

Мию аж покоробило от услышанного. Этому человеку никак, ни при каких обстоятельствах не шло слово “пустоголовый”, будто она была девчонкой какой-то. Лучше бы оскорбили саму Мию — звучало бы грубо, но куда естественней. Стало неприятно, но неприязнь эту захотелось скрыть, а не проявлять.

— Раньше мне этот вопрос даже не приходил в голову, поэтому просто расскажите, пожалуйста. Может, знаете, пока вы не упомянули об этом, тема казалась мне слишком личной, чтобы взять и спросить.

— Глупости какие, — сухо возразил собеседник. — На деле всё проще некуда. Орторус время от времени помогает другим решить всевозможные… Казусы, которые происходят в разных частях Эмиронии. Ни в коем случае не личностные вроде мести и чей-то вражды, а более специфичные. Виоландо — это удивительный мир. Удивительный, молодой и нестабильный. И оттого выгодный для нас, ведь в этом мире иногда случаются странные для многих вещи. А обычные люди не знают, что делать со странными вещами, понимаешь? Вот за подобным Орторус и следит, ведь есть ситуации, с которыми носителям справиться куда легче, чем остальным. А иначе куда время от времени улетают наши ребята?

— Задания, да?

— Они самые.

— Какие, например?

Вилсону не пришлось долго думать.

— Одно из последних — моё любимое. В небольшом городке на севере, даже севернее, чем Мейярф, произошёл один из этих случаев — над этим городком погасла Терсида. Причём только выходишь за стены города, и всё — день, но внутри постоянная ночь, сколько ни просыпайся. Терсиду было видно, может, даже и лучи доходили, но и днём и ночью сплошной мрак. Вот часто даже такие случаи, труднорешаемые.

— И вы справились? — охнула Мия. — Как можно такое решить? Что, неужели получилось?

— Конечно. Выслушали жителей, подумали хорошенько, отчаялись, а потом решили. Сам-то я на такие задания не езжу — у меня другие обязанности. Но наши ребята смогли вернуть городку свет, а это уже многого стоит. Как думаешь, много горожане готовы заплатить, чтобы вернуть естественный ход вещей?

— Очень много. Феноменально много, думаю.

— Скажем так, достаточно, чтобы мы сейчас не задумывались о покупке перчаток, платья и марципана, — цокнул тот. — А есть ещё один пример. Давнишний, но сразу приходит в голову. В одной деревушке один дуралей вырывал себе все зубы, которые мог. Сначала это был один человек, потом второй, третий и так далее. Звучит смешно, согласен. Ну, зубы и зубы, тут это их личные проблемы. Но выяснилось, что все эти люди не просто вырывали их, а бросали в одно озеро существу, которое питалось костями рыб. А когда кости кончились, оно начало очаровывать проходящих мимо зевак. Представляешь, гадёныш как-то чувствовал зубы и заставлял отдавать их, потому что был голодным. Вся проблема оказалась в озере, на самом его дне.

— Знаете, это уже какая-то…

— Какая-то глупость?

— Нет, мистика!

— Брось, никакой мистики. Стоит только разобраться.

— Значит, это наш конёк — уметь разбираться в таких делах. Это же очень интересно.

— Интересно, — охотно согласился Вилсон и указал пальцем на один из прилавков: — А вот что ещё интереснее. Ну наконец-то. Я думал, что ещё пару десятков ларьков придётся пройти. Подойдём.

Большую часть времени они шли в стороне от этой шеренги людей. Сейчас, когда они протискивались поближе к лавке, даже людей обойти по-человечески не получалось. Только она влево — и незнакомец влево ненароком, только в другую сторону — тот точно так же. Шум для половины восьмого утра стоял очень даже ничего. Повседневный Стеокс с такой сумбурностью и ажиотажем ну никак не ассоциировался.

В конце концов Вилсон взял её за руку, чуть прижал к себе и идя спиной вперёд, протиснулся в первые ряды. Это был тот ларёк, куда Вилсон любил захаживать каждый раз, как приезжал Мелькающий Табун. Он, казалось, даже неплохо знал торговца, судя по тому, как просто они друг с другом разговорились. Мия смыслила в табаке ещё меньше, чем в видах марципана, но даже так лишний раз смогла убедиться — ей нравился этот запах. Несмотря на всё разнообразие привкусов и сортов, здесь присутствовал один, «главный» запах, который раскрывал табак как таковой. Помимо него здесь продавались только курительные трубки и какие-то атрибуты к ним. Нашлись даже длинные, похожие на те, что Венди держала в своих руках.

Несмотря на широкий выбор, Вилсон справился быстро. Он, скорее всего, заранее знал, что хочет купить и никакие новинки ему не были нужны. Тот положил маленькие свёртки всё в ту же корзину и попрощался со своим знакомым.

— Мне можно спокойно выдохнуть — запасов хватит. А ты что-то не так много купила, — он махнул рукой, чтобы Мия шла за ним. — Здесь есть много всякого, может, даже того, что ты не знаешь. Любое увлечение, ты только скажи.

— Если честно, чем шире выбор — тем меньше идей в голове.

— Сделаем так. Мы будем уже куда медленнее идти обратно, а ты присматривайся к тому, что интересно, и спрашивай. Что смогу, то и объясню.

Пока они лавировали меж людей, Мия задавала огромное количество вопросов. Вилсон объяснял, но лишь иногда почёсывал усы и спрашивал у торговцев, что это у них на прилавке лежит. Каждая безделушка напоминала маленькую шкатулку с секретом Эмиронии, которую так приятно было открыть. Смысл некоторых вещей, в том числе и сыпучей воды, что становится жидкой только во рту, казался непонятным. Мир запросто мог обойтись и без половины этих забавных и бесполезных товаров. Но как же без них, этих чудесных вещиц, суть которых — самобытность, а не практичность? Они и есть настоящая магия Виоландо, которую и под носом, бывает, не заметишь. Мия выбрала несколько сувениров, которые запросто помещались в карманы флайо.

— Послушай, вот какой вопрос, — спросил собеседник, когда они уже выбрались из толпы. — Я так и не разобрался до конца. Ты ведь не из-за Мейярфа и даже не с Эмиронии, правильно?

— Честно вам сказать — да. Но в том и дело, что сама без понятия откуда я. Не знаю, где родилась, но если кто-то незнакомый будет спрашивать, то скажу, что в Стеоксе.

— По месту проживания, да?

— По месту жизни, скорее.

— Хорошо. Этого мне хватит. Слушай… — тот поджал губы и покивал. — Ну, удивила, честно скажу.

Только Вилсон произнёс эти слова, как из каждого ларька зазвенел колокольчик. Маленькие звуки слились в один большой, который мог услышать каждый.

— Всё, отчаливают, — заключил Вилсон. — Смотри.

В течение пары минут покупатели покинули ларьки и отошли от них. Продавцы начали уже сами звонить в колокола. Друг за другом, совсем не синхронно. Когда звон кончился и стало глухо, из-под деревянных брусков вылезло ещё больше ножек. Глаза улиток широко открылись и уставились вперёд, забыв о покупателях. Всё строение приподнялось, и ларьки стали на добрые несколько фаланг выше, чем до этого. Затем существо начало очень стремительно набирать скорость и, как огромная сороконожка, понеслось дальше по широкой дороге, видимо, к следующему крупному населённому пункту. Бежало это создание неестественно быстро для таких размеров. Меньше чем через минуту, эта длинная улитка-сороконожка скрылась за деревьями.

— Всё, умчался на пару месяцев так точно.

Люди начали расходиться: кто-то с корзинками в руках, кто-то с маленькими сумками, а кто-то даже с пустыми руками. Потребовалось ещё с несколько минут, чтобы дойти к месту, где все договорились встретиться. Мелисса держала маленькую сумку на плече и просто светилась от радости. Вилсон тоже выглядел довольным, да и у самой Мии настроение было просто отличным. Жаль было только невыспавшегося паренька с кислой миной, который вяло держался за ручки пустой злосчастной тележки. Ради издёвки или нет, но единственное, что Вилсон положил в тележку — одна марципановая конфетка. Парадоксу пришлось везти лишь её. Та каталась по всей тележке и действовала парню на нервы, но Докс только злобно косился на шумный шарик. Когда терпеть стало невмоготу, он набросился на неё, разорвал фольгу и показательно прожевал надоедливую конфету. Тогда Вилсон достал новую и снова положил её в тележку. Настоящее наказание, что ни говори.