Грани судьбы - Алексей Шепелёв

Верховный Инквизитор Толы нервно втянул ноздрями воздух. Мальчишка — мальчишкой, но себе настроение он точно испортил. Пожалуй, надо выпить несколько глотков снотворного зелья, а то и до полуночи не удастся успокоиться. Надо хорошенько выспаться, завтра работы будет много.

— Брат Бодак, приготовь завтра утром пытошную. После завтрака и утренних молитв мне нужно будет переговорить с братом Гораком, а потом я спущусь к тебе, и мы всерьёз займёмся этим наглецом.

— Но, отец Сучапарек, ты ведь сказал, что после полудня…

— Это я сказал ему, — одними губами усмехнулся инквизитор. — Он будет удивлён, когда мы возьмёмся за него раньше, чем он рассчитывает. Больше шансов быстрее развязать ему язык.

Палач понимающе улыбнулся.

— Приготовить необходимое только для порки? Или что-то ещё?

— Я полагаю, что завтра с него хватит и плётки. Но если сочту нужным изменить решение — ты должен быть готов.

— Конечно, отец мой.

Брат бодак улыбнулся ещё шире. Он очень любил свою работу.

Шаги в коридоре стихли. Серёжка шепотом позвал:

— Дядя Наромарт!

Никто не ответил. Мальчишка повторил призыв погромче, но в ответ снова услышал молчание. Значит, эльф успел ускользнуть ещё перед началом разговора. Это хорошо.

Серёжка прилёг на лавку, устроился на правом боку и сжался в комочек — так было теплее. Зверюги всё-таки эти инквизиторы: ни одеяла не дали, ни рук не развязали, ни цепей с ног не сняли. В книгах с героями так не поступали. Ох, опять он о книгах. Сколько можно себя с книжными героями сравнивать? А с кем ещё? Никто из Серёжкиных приятелей, конечно, никогда в подвалах цепями не звенел. Нет, ну Серёжка не маленький, слышал, конечно, про колонии для несовершеннолетних преступников, но там, хоть ребята и преступники, никто же их в кандалы не заковывает и в подвалы не запирает, правильно? Может, где-то в Парагвае или в ЮАР… Что-то похожее мальчик читал в "Пионерской правде". Только вот Парагвай воспринимался как нечто настолько далёкое, что многие книжные герои казались ближе и реальнее.

Нет всё-таки он не о том. Всё про себя, да про себя. А Рионе что, лучше что ли? И легче ли было Наромарту, если бы его поймали. Но ведь не поймали же, успел вовремя улизнуть. Значит, он не слышал ночного допроса. Наверное, это к лучшему: взрослые не будут переживать и метаться, спокойно освободят Риону, а потом и его Серёжку. Кажется, теперь он думал правильно. Не о себе, а о друзьях. Девчонку надо освобождать первой, он же это с самого начала решил. А раз так, то теперь нечего метаться. Только и дерзить инквизитору незачем. Он же тут не красиво умереть собрался, а просто выиграть день другой. Раз не получается говорить лучше просто молчать. Завтра Сучапарек обещал плётку… Ну, это можно пережить, взять хоть Даньку из "Неуловимых мстителей". И иголки тоже вытерпеть, а то Серёжка заноз себе в пальцы не сажал. Вот клещи, конечно, не выдержать, но клещи, вроде как, не завтра и не послезавтра. К тому времени его здесь быть уже не должно. Да, на Балиса Валдисовича и его друзей надеяться можно…

Серёжка улыбнулся. Он был почти спокоен и доволен…

Возвращения Наромарта из разведки дожидались все. Будь Анна-Селена обычной девочкой, её бы, наверное, и загнали бы в постель, но обычной сон вампирам не требуется, а урочный у неё и Женьки начинался с двух часов после полуночи и заканчивался в четыре.

— Получилось? — поинтересовался Балис, едва эльф вошёл в комнату.

— Да, пробраться в подвал было не так уж и сложно. Защитная магия вокруг замка не так уж и сильна. Намного слабее, чем вокруг башни.

— Не боятся, — с грустью констатировал благородный сет. — Эти мерзавцы слишком редко встречают отпор, вот и считают себя повсюду господами.

— Серёжу видел? — продолжал выспрашивать отставной капитан.

— Видел и даже говорил с ним.

— И как он?

— Держится молодцом и не падает духом. Мне кажется, он никогда не терял веры в то, что мы найдём его и освободим. Но положение очень серьёзное.

— В каком плане? — немедленно заинтересовался Мирон.

— Пока что всё идёт как и предполагали Йеми и Саша: его держат в подземелье и пугают грядущими муками. Но главный инквизитор, похоже, очень торопится перейти от слов к делу.

— А яснее?

— Видишь ли, толком поговорить с Серёжей я не успел. Пришел этот самый инквизитор вместе со стражником и палачом, и начал его стращать, показывать орудия пыток.

Гаяускас нервно поморщился.

— Ну, а Серёжа?

— От него требовали, чтобы он назвал сообщников. Мальчик долго пытался их убедить, что ему никто не помогал, но инквизитор в это не верил.

— Ещё бы, — грустно вставил словечко Йеми.

— В конце концов Серёжа просто рассмеялся над ними.

— Что сделал? — удивлённо переспросил Олус.

— Рассмеялся.

Рия недоумённо хлопала глазами, пытаясь вообразить себе, как кто-то смеётся над инквизитором. Получалось плохо: ящерке не хватало воображение.

— Шило у него что ли в одном месте, — с чувством высказался Балис, как обычно в таких случаях, перейдя на русский язык. — Вытащу этого Кибальчиша — уши оборву, честное слово.

Женька усмехнулся. Сашка наоборот нахмурился.

— Буду участвовать, — серьёзным голосом пообещал Мирон. — Ты правое, я левое. Или наоборот.

— Там видно будет, — туманно подвёл итог морпех, и обратился к Наромарту. — А дальше что?

— Дальше инквизитор ушел в очень скверном настроении. И я тоже покинул камеру.

После короткой паузы эльф признался:

— Знаете, совершенно не представлял себе, что могу ему сказать. В таких ситуациях правильные слова звучат особенно фальшиво. А то, что мы постараемся освободить его как можно скорее, он и сам знает.

— И всё-таки, смеяться над инквизиторами ему не следовало, — констатировал Йеми.

— Что сделано, то сделано, — вздохнул Наромарт. — Правда, мне кажется, что поведение Серёжи почти ничего не меняло. Если этот Сучапарек поздним вечером пришел стращать мальчика видом инструментов, то он явно намерен приступить к пыткам как можно быстрее. Уходя, он пообещал мальчику, что следующий допрос состоится завтра после полудня.

— Допрос или пытка? — безжалостно уточнил Нижниченко.

— Инквизитор грозился применить плеть, но я не поручусь, что мальчика не ожидают более суровые испытания, — глухо проговорил тёмный эльф. Было видно, как тяжело ему даются признания.

Повисло молчание, которое прервала Анна-Селена.

— Но, если Серёжу станут мучить прямо завтра, значит, его надо освободить раньше? Значит, наш план не годится?

Девочке никто не отвечал. Она растерянно переводила взгляд с одного из спутников на другого, но все угрюмо смотрели в пол. Даже Женька не смог изобразить чего-нибудь привычно-насмешливого.

— Ну, что же вы все молчите? — в отчаянии всплеснула руками маленькая вампирочка. Она не могла поверить в то, что взрослые откажутся от помощи мальчику. Этого просто не могло случиться… А если всё-таки откажу, то она будет спасать Серёжку сама, пусть даже в одиночку. Он не бросил её в беде — не бросит и она его. И пусть будет, что будет.

Генерал Нижниченко украдкой вздохнул. При всём уважении к друзьям, сложившаяся ситуация была вызовом ему, аналитику. И либо он найдёт верное решение, либо погибнет кто-то из его друзей… Врачам — легче, у них правило: родственников и близких друзей не оперируют… Хотя, когда больше некому, а резать надо, скальпель в руки возьмёт и отец, и дочь, и друг, и жена. Потому что иначе — смерть. Неотвратимая и безжалостная.

— Наши планы нуждаются в корректировке, — произнёс Мирон, стараясь говорить будничным и спокойным голосом. — Очевидно, что придерживаться прежней стратегии мы не можем.

— Прости, Мирон, но я не могу пожертвовать Рионой ради спасения Серёжи, — тихо, но твёрдо произнёс Йеми.

Кагманец старался не смотреть на своих друзей. Сейтар учил, что настоящий шпион должен одинаково спокойно жертвовать своей собственной жизнью, жизнью врага и жизнью друга. Видимо, он так и не стал настоящим шпионом.

— Прости, Йеми, но я могу пожертвовать Серёжей ради спасения Рионы, — эхом откликнулся Гаяускас.

— Прошу меня не прерывать, — повысил голос Нижниченко. — Когда я закончу, то предоставлю всем возможность высказать свои соображения. А пока прошу внимательно слушать и не перебивать.

Генерал ощущал себя завязнувшим в снегу автомобилем. Либо сейчас он выберется из капкана на простор и наберёт скорость, либо намертво засядет в ловушке. Или — или. Пятьдесят на пятьдесят. Но, в любом случае, надо не ждать, а действовать.

Лёгкий кивок головой в сторону Наромарта.

— Итак, разведка установила, что резервом времени для освобождения Серёжи мы не располагаем. Рассчитывать на то, что инквизиторы его попугают и отпустят, не приходится.