Капкан для киллера – 2 - Валерий Карышев

Кирилл тоже помолчал, будто оценивая меня. Наконец он сказал:

– А его сейчас нет. Как мне ему о вас сказать?

– А что, у вас есть связь? Конечно, хорошо бы ему позвонить. У меня дело очень срочное. Представьте меня следующим образом. – И я протянул ему свою визитную карточку. Я подумал, что Антон может сразу понять, чего я от него хочу. В конце концов, я решил сыграть ва-банк – либо он сочтет нужным со мной встретиться, либо будет меня избегать. Зачем тянуть? А то можно попасть в долгую историю – приезжать раз за разом, и каждый раз мне будут отвечать, что Антона нет, хотя он будет находиться в своем рабочем кабинете.

– Сейчас узнаю, – сказал менеджер, взял мою визитную карточку и вышел из зала. Я понял, что он пошел звонить Борисову.

Пока менеджер отсутствовал, я приступил к еде. Я обратил внимание, что девушки, обслуживавшие меня, смотрели на меня как-то по-особому, уже как на человека, который знает их хозяина. А может, мне это и показалось... Потом у меня появилась мысль: а может, он меня знает или я его? То, что меня в криминальном мире знают многие, никакого сомнения у меня не вызывало.

Принесли первое блюдо, второе, потом десерт, но ни менеджера, ни Антона Борисова не было. Я забеспокоился. Наконец я вызвал официантку и, расплатившись с ней, спросил:

– А менеджера еще раз можно увидеть?

Официантка тут же, словно ожидая этого вопроса, ответила:

– Человек, которого вы ждете, сейчас подъедет. Он просил, чтобы вы еще немного подождали.

– Хорошо, – улыбнулся я, – тогда, пожалуйста, принесите мне кофе.

Сидя за столиком, я то и дело поглядывал на стоянку, где парковались машины, угадывая, на какой машине приедет Антон Борисов. А вдруг он не приедет? Или с ним приедет братва и начнет со мной «игру в КВН» – что, откуда, почему, зачем приехал и все такое прочее.

В зал вошли двое крепких мужчин, на вид им было около тридцати лет. Они даже внешне были похожими – рост примерно метр восемьдесят, крупного телосложения, с широкими плечами, с короткими стрижками, оба в пиджаках, под которыми были надеты спортивные майки.

Уверенной походкой они подошли к моему столику и, не спрашивая разрешения, уселись рядом со мной. Оба внимательно смотрели на меня.

– Я Антон Борисов, – сказал один из них, протянув мне руку. Я пожал ее и назвал свое имя. – Слышал, много слышал, – улыбнулся Антон.

– Извини, Антон, – я сразу перешел на «ты», – что я вот так, без приглашения, без рекомендации к тебе пришел.

Антон пожал плечами и ответил:

– Нет проблем! Ничего страшного, все нормально.

– Мне нужно с тобой поговорить, – продолжил я, при этом бросив взгляд на парня, сидевшего с ним рядом.

– Ничего, – сказал Антон, – у меня от него секретов нет.

Тогда я решил начать издалека.

– Послушай, – сказал я, – мне твое лицо очень знакомо. Мы с тобой раньше нигде не пересекались? – На самом деле мне его лицо было совершенно незнакомо.

Антон отрицательно покачал головой:

– Мы не могли пересекаться, потому что я уже давно покинул Россию. А лицо знакомое – оно просто типичное.

– А ты давно в Греции?

Я специально задал этот вопрос, чтобы проверить, насколько он будет искренен со мной. Если скажет правду – разговор, скорее всего, получится. Если начнет крутить, то можно следующие вопросы и не задавать.

– Лет пять, – сказал он. И неожиданно добавил: – А ты что, приехал своего клиента искать?

– Да, – кивнул я, – ты угадал. Кстати, про клиента. Он тут бывал?

– Сашка-то? – спросил Антон, показывая, что Солоника он мог звать просто по имени.

– Да, он, а кто же еще?

– Много раз, – усмехнулся Антон. – Постоянно тут тусовались.

– Что ты можешь мне рассказать о нем?

– А что тебя интересует?

– Ну, с кем тусовался, с кем встречался?

– Сказать, чтобы много с русскими встречался, – будет неверно. Хотя практически все русские тут его знали. Я вообще-то удивлялся, почему его раньше-то не заложили при таких понтах, как у него!

– При понтах? – переспросил я.

– Да он почти всем говорил, кто он есть на самом деле. И про Петровско-Разумовский рынок, и про побег из «Матросски»... Я этого не понимал! Обычно люди, когда поддадут, пьяные говорят об этом. А тут – не пил совсем, трезвый... А так он парень нормальный. Ничего не могу сказать плохого.

– Ты знаешь, тут ходят слухи, – начал я осторожно, – что его убили, потом я слышу, что он жив... Сам-то ты что думаешь?

Антон пожал плечами.

– И самое интересное, – продолжал я, – что в убийстве подозревают ореховских.

– Ореховских? – с удивлением переспросил Антон. – Кого?

Я понял, что он не в курсе.

– Есть такая кличка – Солдат.

– Солдат? – Антон напрягся, вспоминая. – А фамилия его как?

Я назвал фамилию.

– Это в газетах пишут, – добавил я и вытащил из кармана распечатанную статью. Антон развернул листок и стал читать. Я наблюдал за его лицом. Выражение его лица менялось. Прочитав статью, он передал листок своему приятелю, ухмыльнувшись при этом.

– Ну что я могу сказать? По-моему, все это фуфло, – сказал Антон. – Ты же знаешь, что журналисты гонятся за сенсациями. Вот и нашли убийцу, да еще кого – Солдата!

– Так ты хочешь сказать, что не веришь в это? – спросил я.

– Скажу тебе откровенно – из ореховских сюда многие приезжали. Обстановка сейчас сложная, каждый за себя. Такого, как при Сергее Ивановиче было, давно нет. – Антон намекал на то время, когда все они были под знаменем Сильвестра. – Конечно, я общаюсь со многими, кто сюда приезжает. Пацаны многие тут дома себе купили. Но не могу сказать, что кто-то из них мог Сашку завалить. А ты как? – обратился он к своему спутнику. Тот отрицательно покачал головой и сказал:

– Ни в жизнь не могли!

– Но ты понимаешь, – продолжил Антон, – что сами журналисты не могли такое придумать. Значит, им эту информацию органы слили.

– А про этого Солдата?

– Слушай, Адвокат, – сказал Антон, – ты же знаешь, как все эти дела делаются! Нашли человека, которого уже закрыли за какое-то преступление, добавили несколько эпизодов. Потом ему говорят, причем безо всякого пресса, – мол, давай бери на себя Солоника! Правильно? А на нем уже два или три трупа. И он в этом признался. Чего же ему четвертого не взять! Да еще такого известного! Святое дело. С почетом в зону войдет, в тюрьме в прерогативе будет. Как сам-то считаешь? – спросил он у меня.

Я вспомнил дело Листьева, дело Отари Квантришвили, когда действительно нашлись несколько человек, которые взяли на себя эти убийства.

– Да, – согласился я, – в этом смысл есть. Все разумно.

– Что ты! – сказал Антон. – Сейчас этот Солдат в тюряге сидит, как в шоколаде! В почете, в уважении, его братва там на руках носит, поскольку к Солонику многие имели претензии. Ты же понимаешь!

– Вот тут я с тобой не согласен, – помолчав, сказал я. – Видно, ты давно не был в России и ситуации там не знаешь.

Антон внимательно слушал меня.

– Сейчас нет такого уважения к киллерской профессии. Наоборот, люди, которые сидят по этим статьям, стараются вести себя потише и не афишировать это. Поэтому славу на убийстве Солоника и авторитет ты себе не заработаешь.

– Хорошо, Адвокат, – махнул рукой Антон, – так и быть, я тебе скажу... У нас, конечно, есть своя тусовка, базар по разным темам идет, – он перешел на криминальный жаргон, – но даю слово – а обманывать мне нет смысла, я тут не при делах, – не было вообще ни одной такой темы, чтобы на Сашку кто-то стрелки перевел, какую-то претензию к нему поставил, или предъяву готовил, или заказ получил. Я за это отвечаю! Единственное, – Антон перевел взгляд на своего напарника, – только из-за баб он мог погореть. Как ты думаешь?

Напарник молча кивнул.

– Из-за баб? – удивился я.

– А ты что, не знал? Сашка был крутой в этом смысле – трахал все, что движется, – сказал Антон, улыбаясь.

– А почему ты решил, что это могло произойти из-за баб? Он что, кидал их, не расплачивался?

– Нет, с проститутками у него все было нормально. Тут их навалом – вон, смотри! – И он кивнул на соседний столик, где сидели официантки и пили кофе. – Это они днем тут работают, а вечером они все... – Антон не договорил. – Все ночные клубы, все дискотеки – там только русские сидят. Правда, есть еще болгарки, албанки, но в основном наши – Украина, Молдавия, Белоруссия... Куча девчонок!

Я сразу вспомнил о проблемах, которые возникли на таможне в аэропорту у молодых русских женщин.

– И тут, – Антон опять взглянул на своего напарника, – одно могу сказать: он парень как бы... с понтами. Он всегда любил понты кинуть, что он богатый, что у него денег лом, что он такой-сякой... Может быть, какая-то потребовала, чтобы он на ней женился. Я не знаю. Но я думаю, что если его завалили, то заложила его русская проститутка.

– Хорошо. А как ты думаешь, он жив или нет? – задал я свой последний вопрос.

– Я думаю, что, скорее всего, Сашка жив. Просто ситуация такая, что он залег на дно. Ты же знаешь, он на воле всегда с двумя стволами ходил, близко к себе никого не подпускал чужого. Да и со своими тоже всегда ушки на макушке! Так что я думаю, что он не мог позволить, чтобы его кто-то так влегкую завалил.