Цезарь Каскабель - Жюль Верн

Понятно, что он горячо желал сопровождать их. Но таким образом он может подвергнуть труппу репрессиям, если откроется, что семейство содействовало возвращению политического преступника в царскую империю. А между тем его отец вошел в весьма преклонный возраст и ему хотелось повидать его…

— Пойдемте, господин Серж, пойдемте с нами! — воскликнула Корнелия.

— Речь идет о вашей свободе, может быть, и о вашей жизни, друзья мои. Если узнают…

— Не имеет значения, господин Серж! — возразил Цезарь Каскабель. — Каждый из нас имеет открытый счет на Небесах, ведь так? Что ж, попробуем положить на него как можно больше добрых дел! Только так они перевесят плохие!

— Уважаемый господин Каскабель, подумайте хорошенько…

— К тому же кто вас узнает, господин Серж? Мы — семья хитрых пройдох, и пусть меня сожрут волки, если мы не проведем русских фараонов!

— И все-таки… — колебался господин Серж.

— Вот что… Если понадобится, вы наденете одежду бродячего артиста… Если только вы не стыдитесь ее…

— Ну что вы, друг мой!

— И кому вздумается заподозрить, что граф Наркин стал паяцем в труппе Каскабелей!

— Хорошо! Я согласен, друзья! Да! Согласен! И я не знаю, как благодарить вас…

— Ну вот! — фыркнул господин Каскабель. — Уж не думаете ли вы случайно, что мы идем на это, потому что ожидаем вознаграждения! Итак, ваше сиятельство…

— Никакого сиятельства! И не называйте меня графом Наркиным! Для всех я должен быть просто господином Сержем! Даже для ваших детей…

— Вы правы! Они не должны знать! По рукам, господин Серж, мы вас подвезем! И я, Цезарь Каскабель, ручаюсь проводить вас в Пермь, или я потеряю свое доброе имя, что, согласитесь, является невосполнимой потерей для артиста!

Как восторженно приняли господина Сержа при возвращении к «Прекрасной Колеснице», когда Жан, Кайетта, Сандр, Наполеона и Клу узнали, что он поедет с ними в Европу, можно себе вообразить, даже не присутствуя при этом.

Глава XVI

ПРОЩАЙ, НОВЫЙ СВЕТ!

Теперь оставалось только выполнить принятый план возвращения в Европу.

Если внимательно все взвесить, то план этот имел шансы на успех. Поскольку перипетии бродячей жизни вынудили семейство Каскабель идти через Россию, и как раз через Пермскую губернию, графу Сержу Наркину не оставалось ничего лучшего, чем присоединиться к нему на остаток пути. Каким образом кто-то может заподозрить, что политический ссыльный затесался в компанию клоунов? Если кто-нибудь не проболтается, то успех обеспечен, и в Перми, после свидания со своим отцом, князем Василием Наркиным, господин Серж поступит согласно своим интересам. Поскольку он пройдет через всю Азию, не оставив полиции сколько-нибудь заметного следа, он решит по обстоятельствам, как быть дальше.

Правда, если случится невероятное и его опознают в Сибири, то последствия как для него, так и для труппы будут самыми ужасными. Тем не менее ни господин Каскабель, ни его жена не желали считаться с этой опасностью. Если бы они посоветовались на сей счет с детьми, то те безусловно одобрили бы поступок родителей. Но тайна графа Наркина должна строго соблюдаться: их компаньоном в путешествии являлся только господин Серж, и никто более.

Позднее граф Наркин, конечно, отблагодарит честных французов за дружбу, хотя господин Каскабель и слышать не хотел о чем-либо другом, кроме удовольствия помочь ему, одурачив при этом русских жандармов.

К несчастью, ни тот, ни другой не представляли, что их план может расстроиться уже с самого начала. На сибирском берегу их подстерегала серьезная опасность со стороны русской полиции.

Уже на следующее утро после того решающего разговора двое, беседуя, прогуливались на окраине порта, там, где никто не мог их подслушать.

Те самые сыщики, о которых уже шла речь и которых удивило и заинтересовало присутствие господина Сержа в экипаже «Прекрасной Колесницы».

Несколько лет в Ситке они наблюдали за провинцией с политической точки зрения, а также следили за перемещениями беглых ссыльных по ту сторону колумбийской границы. Они докладывали обо всем губернатору Аляски и иногда арестовывали намеревавшихся проникнуть на ее территорию. Самым неприятным являлось то обстоятельство, что, хотя они и не знали графа Наркина в лицо, но располагали описанием его примет, поступившим еще со времени его бегства из-под надзора в Якутске. Едва семейство Каскабель прибыло в Порт-Кларенс, как сыщиков озадачила внешность русского, так не похожего на ярмарочного артиста. Почему он находился в труппе циркачей, которая к тому же следовала столь странным маршрутом из Сакраменто в Европу?

Раз уж у сыскных агентов пробудились подозрения, то они не могли не начать расследование и, не привлекая внимания, умело организовали слежку. После сравнения внешности господина Сержа со словесным портретом графа Наркина они уже больше не сомневались.

— Да, это он, граф Наркин! — сделал вывод один из сыщиков. — Видимо, он слонялся вдоль границ Аляски, ожидая ее отхода к Америке, встретился с семьей этих фигляров, оказавших ему помощь, а теперь не иначе как собрался с ними в Сибирь!

Точнее не скажешь, и, хотя господин Серж и не предполагал поначалу выезжать за пределы Порт-Кларенса, оба агента нисколько не удивились, когда узнали, что он вознамерился последовать за «Прекрасной Колесницей».

— Неплохой шанс для нас! — обрадовался второй агент. — Граф вполне мог бы остаться здесь, на американской территории, где мы не имеем права арестовать его…

— Зато как только он ступит на землю Чукотки, — подхватил первый, — то окажется на российской территории и тогда уж никуда не денется! Мы встретим его как подобает!

— За его арест нас ждет честь и награда! — размечтался второй шпик. — Успешно проведенное дело, и как раз перед нашим возращением! Но как нам его взять?

— Нет ничего проще! Каскабели скоро отправятся, и так как пойдут самым коротким путем, то, несомненно, окажутся поблизости от порта Нунямо. Что ж, мы прибудем туда тогда же, а то и раньше, останется только положить руку на плечо графу!

— Хорошо. Но мне кажется, лучше опередить их и предупредить полицию на побережье, чтобы в случае чего она обеспечила нам поддержку!

— Так и сделаем, если не помешает что-нибудь непредвиденное, — сказал старший агент. — Циркачам придется ждать, пока лед не окрепнет настолько, чтобы выдержать вес их фургона; мы опередим их. Останемся пока в Порт-Кларенсе, будем посматривать за графом, но как бы он чего не заподозрил. Граф, видимо, побаивается русских чиновников, покидающих Аляску, но не предполагает, что кто-то узнал его. Он отправится в путь, мы скрутим его в Нунямо и отконвоируем под хорошей охраной в Петропавловск или Якутск…