Боевые паруса. На абордаж! - Владимир Коваленко

Инженер прячет голову в плечи.

– Грузов слишком много, Диего. Поймите, слишком…

– Месяц. Потом я просто выставлю стражу к воротам доков и замкну их наглухо. Кстати, возможно, это самое простое решение – остановить работы на месяцок.

Собеседник поник окончательно.

– Невозможно, Диего! Мы и так не укладываемся в назначенные адмиралтейством сроки.

– Совсем хорошо. Пойду писать доклад о том, что вам нужно внешнее управление. А лучше – аренда в казну. Интересно, какие расценки назначит король?

Итальянец рассматривает кирпичного цвета прах под ногами.

– Вы слышал? Вам – понятно?

– Понятно… Я передам пайщикам. Может, они договорятся с галерным адмиралом о новых сроках…

– Дело ваше. Я предупредил.

Диего разворачивается на каблуках, не прощаясь, размашисто шагает прочь. Но, отойдя на два десятка шагов, останавливается.

– Не забудьте про яичницу!

Инженер вскинул голову – вовремя, чтобы увидеть, как младший алькальд улыбается и машет рукой. Словно и правда друг, заходивший порекомендовать лечение. Осталось только сплюнуть – все той же набившейся в рот пылью, только разбавленной слюной.

Он, конечно, сообщит пайщикам. А что они решат… Несмотря на зной, по спине пробежала холодная зыбь. Как наниматели относятся к заботам короля, инженер знает. И каким именно способом предпочитают разрешать проблемы, тоже.

Вечер. Лязг шпаг после заката – обычное дело в садике Санчо Эрреры. Донья Марина с дочерьми занимаются угощением, сыновья альгвазила смотрят на бой отца с учеником. Хотя и сами давно держат в руках тренировочные шпаги-негритянки, для того и вычерненные, чтоб не путались с боевым белым оружием, до этой пары им пока далеко. А ведь пройдет десяток лет – и дон Диего будет им казаться почти сверстником!

Сегодня – бой медленный. Бойцы кружат друг вокруг друга, время от времени связывая шпаги, чтоб почувствовать намерения соперника. Эта манера на руку Диего, но сеньору Эррере, обычно норовящему решить бой первой атакой, интересно попробовать себя в обороне. Его ученик тоже не торопится на рожон, что вовсе не удивительно. Санчо не диестро и никогда не будет, но десятки вбитых в память приемов и опыт сотен схваток в уличных теснинах и на манеже площадей делают его соперником, у которого следует учиться – не столько ударам и защитам, сколько, например, манере отвлекать противника. На сей медлительно-дружелюбный случай – разговором.

– У тебя опять свежая штопка на мантии. И не говори, что это ночная ерунда. Диего, зачем ты вообще влез в дело с доками? – Эррера про интересное – значит, хочет поймать. Не выйдет… Однако заданный вопрос заслуживает ответа.

– Ты сам меня учишь. Наше дело – порядок в порту, и неважно, кто, где и на чем имеет приварок. Пока товар – и особенно королевское серебро текут без помехи. Не так?

– Так, конечно. Потому и спрашиваю.

Голос Санчо становится слишком уж ровным. Сейчас ударит! Нет, сцепляет клинки, отходит.. Проверяет настроение.

– Именно поэтому. Эти новые доки… Вокруг них вчетверо больше подвод, чем возле старых. И все это выхлестывается на подъездные пути.

– Это повод для разговора. И не уверяй меня, что ты не умеешь провести беседу так, чтоб на тебя потом не бросались с острым ножом в каждом закоулке.

– Если бы я мог вбить в головы этим дурням, чтоб воровали на ровном киле… Похоже, там обирает короля и друг друга не одна компания. Суета накладывается на суету, а в результате порт лихорадит.

– Так новое же дело, – фыркает Эррера, – сами разберутся.

Делает ловкий выпад на шаге. Шпага-негритянка, вместо того чтобы упереться в плоть помпоном и согнуться, пронзает только воздух. Диего опять ушел вбок, но сам атаковать немедленно отпрянувшего Санчо не стал. Вместо этого продолжил разговор.

– Они полгода разбираются. Им и я, и Варгас, и сам дон Хорхе раза по три намекали: устройте собственные подъездные пути. Не хотят.

– Значит, пусть не обижаются. А что с серебром?

– С серебром…

Диего делает быстрое движение вперед – но удар отбивает сложная гарда. Цепляет наконечник, заменяющий учебной шпаге острие. Рывок – и оружие дона Диего с веселым звоном ударяется о стену. Бой окончен.

– С серебром пока ничего. Монеты подделывают старую чеканку – но проба у них другая, – младший алькальд продолжает разговор как ни в чем не бывало. – Выше. Кажется, кто-то таскает американское серебро мимо Таможни. Причем этот кто-то связан с портом. Не пойму только как.

Санчо пожимает плечами.

– Хочешь совет? Не лезь. Контрабанда – не наше дело.

– Дон Хорхе считает иначе.

Санчо скептически наклонил голову, отчего стал похож на большую птицу.

– В вопросе с серебром, – пояснил Диего.

– А у тебя своя голова на плечах есть?

– Есть. И она говорит, что белый металл связан с бардаком, творящимся вокруг доков.

– Да? Ладно, пошли в дом. Я уже чую запах свининки! Тушеной, по вашей северной манере. Эх, жаль, что нас развели по разным патрулям. Теперь только и свидимся, что в конторе и на тренировках… А ко мне приставили какого-то студента, пусть и из благородных…

– Что поделать, новеньких надо натаскивать. А этому студенту я астрономию читал. Головастый. По праву тоже неплох. Хорошая смена…

На мгновение шаг альгвазила становится тяжелей. Как летит время! Кажется, еще вчера Диего делал вид, что вовсе и не переживает перед первым патрулем – а завтра выйдет в ночной порт, не прикрываясь, как щитом, опытом сеньора Эрреры. Напротив, Терновнику обминать нового альгвазила. Он шустрый, он успеет – тем более новичок успел послужить королю солдатом под Леридой. Пусть умения колоть пикой и шпагой да рыть окопы, для того чтобы умиротворить порт, недостаточно, бывалый человек быстрей освоится со всяким делом.

И вечером – все остается, как всегда. Только ожидающий вместе с патрулем альгвазил будет переминаться с ноги на ногу и сердито позыркивать на говорок стражников о том, что Терновник ни разу не опоздал. И шаги Диего привычно совпадут с ударами колокола…

Шаги Диего с ударами колокола не совпали. Звон подбитых полусотней гвоздей каблуков по брусчатке опередил привычный сигнал городских часов на несколько минут. Алькальд сразу поманил обминаемого в сторонку. Подальше от двустворчатых ворот присутствия, чтоб простые стражники не слышали.

– Значит, так, солдат, слушай. Определимся сразу. В том, что касается войны вообще и честного умерщвления людей, я тебе в подметки не гожусь. Возможно. Готов также признать, что у тебя больше житейский опыт и здоровей практический смысл в голове. Но на крючкотвора я учился шесть лет, и, поверь, быстрей многих. А еще я два года хожу с патрулем в порт. Так что – местность и нравы я знаю лучше. Тебе придется это принять. Пока не освоишься. Ясно?