Экипаж - Александр Рудазов

Спрашивая название, она смотрела прямо на надпись на борту, сделанную вполне разборчивым шрифтом на общечеловеческом – «Вурдалак».

- Кто капитан этого корыта? – брезгливо осведомилась она, получив от прищуренной Джины первичную информацию.

- Капитан временно отсутствует, - прозвенела спускающаяся по трапу Фрида. – И здесь нет того, что вы ищете.

- А откуда ты знаешь, что я ищу, милая девочка? – приветливо улыбнулась таможенница. Точнее, это ей казалось, что приветливо.

- Вона мысли шукае, - пояснил Остап, неожиданно появившийся откуда-то из-за таможенного катера. Как такая громада могла передвигаться так тихо, знал только он сам. – Телепатка.

- Немедленно прекратить! – визгливо потребовала таможенница, рефлекторно прикрывая голову руками. Впрочем, она быстро поняла, что это не поможет, и ужасно покраснела. – Читать чужие мысли без специального разрешения запрещено!

- А что же она таки может сделать? – развел щупальцами Соазссь. – Она глухая – по-д’йугому йазговайивать не умеет.

- Тогда пусть и не говорит! Или это она капитан? – на всякий случай уточнила таможенница.

- Нет, не она. Вам, кажется, сказали – капитана на бойту нет. Отлучился! Таки что, нельзя?

- Все можно. В общем, мы к вам с обыском, вот ордер, - предъявила голографию тетка. – Я лейтенант Элина Тобогган, таможенная полиция. Мы можем пройти?

- Бес расрешения капитана не получится, - холодно отвернулся Косколито.

- Тогда предъявите мне капитана, - не стала спорить Тобогган.

- Капитана на борту нет.

- Тогда пропустите нас – мы не собираемся ждать, пока он соизволит вернуться!

- Человек, написавший донос... – неожиданно прозвенела Фрида. – Как он выглядел?

- Вы опять?! – отшатнулась лейтенантша. – Не смейте лазить в мою голову!

- Высокого роста, атлетического телосложения...

- Прекратите!

- И вы ему поверили? – удивилась Фрида. – Но это же полная чушь! У нас на борту нет опасных вирусов!

- Каких еще вирусов? – заинтересовалась Джина. – На нас кто-то навел прицел[6]?!

- Да, на вас поступил донос! – поджала губы Тобогган, поняв, что в присутствии Фриды скрывать что-либо абсолютно бесполезно – все равно все узнает. Можно, конечно, запретить ей читать мысли, но как это проконтролировать? Все равно, что приказать не думать. – Вы будете сотрудничать, или мне вызвать карантинную службу?

- Не будем, - равнодушно прислонилась к амортизатору «Вурдалака» Джина. – Вызывайте, кого хотите – доступ на корабль закрыт.

- Это что за разговоры такие? – искренне удивилась таможенница. – Марк, Рональд, ну-ка...

Двое таможенников покрупнее откинули полы плащей, продемонстрировав короткие лучевые автоматы. Косколито злобно оскалился, и тоже откинул полу плаща, показав свой автомат. У него был больше и мощнее.

- У мене з ясен иде кров, - сообщил Остап. – А у мене бладерия – колы почую кров, пошинкую усех, и ничого мени не буде.

Тайфун тоже забеспокоился. Он слегка зажужжал и как бы разделился на несколько ярусов – из всех щелей боевого робота вылезли короткие трубочки – встроенные лучеметы.

- Это что – боевой дроид? – слабым голосом уточнила лейтенантша, глядя на Тайфуна.

- Модель «Тайфун-100», - откликнулся Тайфун. – Производство Бундестага. Оборудован комплектом встроенных лучеметов. Готов открыть огонь. Имею приказ охранять корабль от посторонних. Отменить невозможно.

- А вы знаете, что боевых дроидов запрещено иметь в частной собственности? – неуверенно спросила Тобогган.

- А его таки никто и не имеет в частной собственности, - просвистел Соазссь, подползая поближе. – Тайфун – член экипажа. «Вуйдалак» подчиняется законам Импейии, а по их законам ИЙ не может никому п’йинадлежать, к’йоме самого себя.

Надо сказать, Тайфун был очень примитивным ИРом. Личность самая простейшая из всех возможных вариантов, а программа сводится к нескольким основным директивам. Но, тем не менее, он все-таки был Искусственным Разумом, мог действовать самостоятельно, без приказа, так что тоже подпадал под действие имперского «Закона о недопустимости рабства». Этот закон включал в себя всех разумных существ. В том числе и металлических.

- Чертовы имперцы... – ругнулась таможенница. – Все у них не как у людей...

Если под «людьми» она понимала СОП и его законы, то утверждение было не совсем точным – СОП тоже не был типичным случаем. Собственно говоря, у любого космического государства существовали свои законы, и они, как правило, весьма слабо походили на законы всех остальных.

- [Красные и желтые мигающие пятна, синеватые облака]? – спросил появившийся Бархат.

- С таможенниками у нас непонимание, вот что, - ответила Джина. – Фрида, свяжись с Койфманом, пусть возвращается. Остап, ну-ка, сбегай за своей пушкой, пугани их! И ты иди с ним, - она пренебрежительно фыркнула в сторону Михаила, - вооружись хоть чем-нибудь. А то ходишь, как лох, невооруженный... Был бы здесь капитан, он бы тебе вставил фитиля – он у нас терпеть не может гражданских...

- При проведении в качестве самостоятельных процессуальных действий осмотра, изъятия товаров, транспортных средств, документов на них и иных предметов, предъявления их для опознания, таможенного обследования, наложения ареста на товары, транспортные средства и другое имущество, а в случае необходимости и для участия в проведении других процессуальных действий вызываются понятые, - неожиданно для самого себя сказал Ежов. – Не меньше двух.

Все уставились на него, раскрыв рты. Даже те, у кого рта не было.

- Ну прямо понос изо рта... – уважительно повертела головой Джина.

- Юноша далеко пойдет, - согласился Соазссь.

Михаил хотел было сказать, что тридцать четыре года – не такой уж юноша, но вспомнил, что самому Соазссю уже шестьдесят четыре, и замолчал. Собственно говоря, на «Вурдалаке» младше его была только Фрида... ну и еще Дельта с Тайфуном, но это не в счет – роботы рождаются уже взрослыми. Сколько лет VY-37, никто точно не знал.

Старше всех на корабле был Койфман – сто двадцать лет. Второе место занимал Сиреневый Бархат – девяносто шесть. Затем шел Рудольф – восемьдесят семь, Соазссь – шестьдесят четыре, и сам капитан Моручи – сорок девять. Немногим от него отставали Косколито – сорок восемь, и Джина – сорок пять. Остапу недавно исполнилось сорок два года, а Дитирону тридцать пять – он опережал Михаила совсем чуть-чуть. Фриде было двадцать пять лет, Дельте двенадцать, а Тайфуну пять – его сделали сравнительно недавно. Ну а VY-37, как уже упоминалось, мог быть любого возраста – даты изготовления на нем не стояло, а сообщать что-либо о себе поврежденный дроид отказывался наотрез. Разумеется, все это в стандарт-годах – все человечество в качестве универсальной меры времени использовало время оборота Земли вокруг Солнца.