Последняя песня - Николас Спаркс

— Я видела его прошлой ночью, — едва слышно призналась она, показывая на пляж. — Он стоял вон там, пока я разговаривала с Уиллом.

Отец не пытался скрыть тревогу.

— Но он не подошел ближе?

Ронни покачала головой:

— Нет... но в нем что-то такое... Маркус...

— Может, тебе стоит держаться подальше от этих двоих? Яимею в виду Блейз и Маркуса.

— Не волнуйся. Я не собираюсь больше разговаривать ними.

— Хочешь, я позвоню Питу? Конечно, у тебя не слишком хорошее впечатление от встреч с ним...

— Пока не стоит. И поверь, я вовсе не сержусь на Пита. Он всего лишь выполняет свою работу и сочувственно ко мне от­несся. По-моему, ему меня жаль.

— Он сказал, что верит тебе. Поэтому и поговорил с владе­лицей.

Она улыбнулась, подумав, как здорово говорить с ним по ду­шам. И насколько другой была бы жизнь, останься он с ними.

Она поколебалась, рассеянно пересыпая песок из одной ла­дони в другую.

— Почему ты оставил нас, па? Я достаточно взрослая, чтобы знать правду.

Отец вытянул ноги, очевидно, стараясь выиграть время. Он, казалось, с чем-то боролся, пытаясь сообразить, что можно ей рассказать и с чего начать.

— После того как я ушел из Джульярда, стал гастролировать. Знаешь, это была моя мечта: стать знаменитым пианистом. Так или иначе, прежде чем принимать решение, мне стоило бы боль­ше думать о реальной ситуации. Но я этого не сделал. Не пони­мал, как трудно придется твоей ма. Вот так и получилось, что между нами возникло отчуждение.

Ронни смотрела на отца, пытаясь читать его мысли.

— Но у тебя был кто-то еще, верно? — бесстрастно заметила она.

Отец, не отвечая, отвел глаза. Ронни почувствовала, как внут­ри что-то взорвалось.

— Знаю, — утомленно вздохнул отец, — мне следовало бы сделать все, чтобы спасти наш брак, и теперь мне очень жаль. Куда больше, чем ты полагаешь. Но я хочу, чтобы ты знала: я ни­когда не переставал верить в твою ма и в силу нашей любви. Пусть в конце все вышло не так, как мы ожидали, но каждый раз, видя тебя и Джону, я думаю, как счастлив иметь таких детей.

Она снова зачерпнула горсть песка, почему-то ощущая ог­ромную усталость.

— Что мне теперь делать?

— Насчет сегодняшнего дня?                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                              

— Насчет всего.  

         Он осторожно положил руку ей на плечо.    

— Думаю, твоим первым шагом будет разговор с ним.                                                                                                                                                     

— С кем?

— С Уиллом. Помнишь, вчера вы прошли мимо дома? Я смот­рел на вас и думал, как хорошо вы смотритесь вместе.

— Но ты даже не знаешь его! — потрясенно прошептала Ронни.

— Не знаю. Зато знаю тебя.

Отец нежно улыбнулся.

— И вчера ты была счастлива.

— А если он не захочет со мной говорить? — расстроилась Ронни.

— Захочет.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что видел вас, и он тоже выглядел счастливым.

Стоя у мастерской «Блейкли брейкс», Ронни думала только об одном: «Я не хочу этого делать». Она не хотела видеть его... только, если честно, на самом деле хотела... и знала, что иначе просто не выдержит. Она была несправедлива к нему, и он по меньшей мере заслуживал того, чтобы знать о ее разговоре с Эшли. Он ведь несколько часов прождал у ее дома, верно?

Кроме того, нужно признать, что отец прав. Ей было хоро­шо с Уиллом. И весело. По крайней мере насколько может быть весело в подобном месте. Он явно выделялся среди всех парней, которых она знала. И дело не в том, что он играл в волейбол и обладал телом атлета и что был куда умнее, чем казалось с пер­вого взгляда.

Он ее не боялся.

Слишком много парней в наши дни считают, что достаточ­но быть вежливым, и любая девушка падет к их ногам. Да, это, конечно, имеет значение. Но быть милым и славным еще не оз­начает, что за это она позволит вытирать об себя ноги. Уилл слов­но говорил: «Я такой, и это мне нравится. Я хочу испытать эту радость и разделить ее с тобой одной. Из всех моих знакомых ты одна не похожа на других».

Слишком часто, приглашая ее на свидание, парень не знал, что делать и куда идти, вынуждая ее самостоятельно принимать решения. В этом было что-то инфантильное и жалкое. Уилла никак не назовешь слабым и безликим, и ее это в нем привле­кало.

Но означало также, что это она должна сделать первый шаг к примирению.

Набравшись храбрости, на случай если он все еще сердится, она вошла в вестибюль. Уилл и Скотт работали в яме под маши­ной. Скотт что-то сказал Уиллу, тот повернулся и увидел ее, но не улыбнулся. Молча вытер руки ветошью и направился к ней, остановившись в нескольких шагах. Лицо его было непроница­емым.

— Что тебе нужно?

Не то начало, на которое она надеялась. Впрочем, чего еще ожидать?

— Ты был прав. Вчера я ушла с игры, когда Эшли сказала, что я твой последний объект. Она также намекнула, что я дале­ко не первая. И что ты водил меня в «Аквариум» и на рыбалку специально: трюк, который используешь с каждой новой девушкой.

Уилл продолжал смотреть на нее.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                            

— Она лгала.

— Знаю.

— Так почему ты оставила меня сидеть у твоей двери несколько часов? И почему ничего не сказала вчера?

Она заправила прядь волос за ухо, ощущая прилив невыра­зимого стыда.

— Я была расстроена и рассержена. И хотела тебе рассказать, но не успела — ты уже ушел.

— Хочешь сказать, это я виноват?

— Вовсе нет. Тут творится много такого, что не имеет к тебе никакого отношения. Последние несколько дней мне трудно пришлось.