Святослав - Александр Королев

Но вернемся к истории конфликта на Балканах. Зачем нужно было отправлять к русам Калокира с 15 кентинариями золота, если война с болгарами была фикцией? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно принять во внимание, что причиной отвратительного приема, который устроили Лиутпранду в Константинополе, было не только сватовство Оттона II к византийской принцессе. Немецкий король Оттон I, государь Лиутпранда, в 962 году вступил в Рим и торжественно короновался императорским венцом в храме Святого Петра. Мало того, создавая Священную Римскую империю германской нации, Оттон начал захватывать владения Византии в Италии. Никифор, связанный войной с арабами, не имел возможности остановить наступление немцев; происходил обмен посольствами, но безуспешно. Война шла с переменным успехом. В этих условиях ссориться с болгарами было незачем. Но сама Болгария начала с большим интересом посматривать в сторону Оттона. В 965 году при дворе последнего в Мерзебурге было замечено болгарское посольство. Возможно, Петр пытался с помощью германского императора, победителя венгров в битве на реке Лех в 955 году, прекратить венгерские набеги на свою землю. Судя по сообщению византийских хронистов, болгары в этом преуспели, Петру удалось заключить какое-то соглашение с кочевниками, что не понравилось Никифору Фоке. Но главное – сама возможность сближения Оттона и Петра не могла не беспокоить Константинополь. Важно было оторвать Болгарию от немцев, а лучший для этого способ – напугать болгар. Нападение русов должно было показать Болгарии, кто ее верный друг, и заставить просить помощи у Византии{355}. Вряд ли Никифор рассчитывал при помощи русов завоевать Болгарию. Для этого надо было быть наготове, чтобы вступить в ее пределы, когда настанет подходящий момент, но василевса это как будто и не интересовало – в конце июля 968 года он отправился походом на восток{356}. Скорее, император хотел преподать болгарам урок. Как увидим дальше, расчеты Никифора Фоки полностью оправдались.

Сталкивая Русь и Болгарию, василевс ромеев стремился сохранить видимость нейтралитета и дружественные отношения с обеими странами. Это была привычная практика византийской дипломатии. Однако обычно ромеи использовали для нападений на болгар печенегов, играя на их корысти или стремлении услужить византийскому императору{357}. Почему же на этот раз византийцы решили обратиться к русам? Возможно, это случилось потому, что император Никифор Фока прекрасно знал качества русских воинов – еще в 960 году, когда он был назначен главнокомандующим силами, посланными на Крит, чтобы отбить его у арабов, в числе его войск находились русы. Это была опасная экспедиция. Арабы захватили остров лет за 150 до высадки здесь Никифора Фоки. Только за первую половину X века ромеи предприняли пять попыток вернуть Крит, но безуспешно. Критские арабы беспрестанно совершали морские набеги на владения Византии, каждый раз захватывая большую добычу, продавая затем пленников на восточных рынках. Хандак, столица Крита, представляла собой первоклассную крепость. Русы тогда прекрасно показали себя в деле опустошения ее окрестностей и уничтожения мелких отрядов неприятеля, состоявших из жителей, которые оказались отрезанными от города. Столица критских арабов была полностью изолирована и лишена возможности получать помощь и провиант. Для того чтобы подорвать моральный дух осажденных и ухудшить санитарное состояние города, Никифор приказал вкладывать в баллисты камнеметных орудий отрубленные головы и обезображенные тела убитых арабов и трупы ослов и забрасывать их в город. И все-таки жители Хандака держались. А когда началась зима 960/61 года, казавшаяся бесконечной, русы под стенами города стоически переносили и дожди, и стужу, и недостаток продовольствия, и изношенность одежды – в общем, делали всё, что требуется от хороших солдат. Вместе с ними, а также армянами и славянами, участвовавшими в походе, ромеи разделили радость победы, когда в марте 961 года они взяли Хандак штурмом. Именно возвращение Крита под власть Византии принесло Никифору Фоке ту популярность в народе и войсках, которая в конечном счете предопределила его восшествие на престол.

Но кроме того, что русы были прекрасными воинами, имелась еще одна причина, заставившая василевса ромеев отправить к ним посла со столь щекотливым поручением. В прошлой главе мы остановились на том, что Святослав достиг Керченского пролива и опасность нависла над византийскими владениями в Крыму. Яхья Антиохийский сообщает, что незадолго до заключения союза с Никифором русы воевали с византийцами. Не в Приазовье ли? К сожалению, подробностей арабский автор не сообщил. Ромеям важно было переключить внимание Святослава на другой объект. Недаром на переговоры с ним был послан сын херсонского протевона. Направляя русов на Балканы, Никифор одним выстрелом поражал несколько целей – отвлекал внимание Святослава от Херсона, давал урок начавшей проявлять строптивость Болгарии и, наконец, столкнув Болгарию и Русь, ослаблял обе стороны{358}. Но зачем было русам стараться для Никифора Фоки?

Как уже было сказано, и византийские авторы, и Яхъя считали, что русы напали на Болгарию по договоренности с Византией, проще говоря, за плату. Святослав, согласившийся помогать Никифору, на первый взгляд может показаться безумным авантюристом и грабителем, ради наживы и за плату мечущимся со своими воинами по Восточной Европе от Тамани до Балкан. Как увидим, сходно оценивали действия князя и киевляне (в тексте «Повести временных лет» под 969 годом). Правда, летопись описывает и то, с каким равнодушием позднее отнесся Святослав к дарам, присланным ему греками. Но и здесь летописец, следуя традиции, изображает Святослава идеальным князем-воином, чуждым мелочным, материальным заботам{359}. Повторяю, каким был Святослав на самом деле, определить по летописи трудно. Вот и на болгар он напал внезапно, без предупреждения, вновь противореча летописному «хочу на вас идти».

Если согласиться с византийскими хронистами, уверенными, что русы появились в Болгарии в роли простых наемников Византии, нанятых за 15 кентинариев, мы вновь неизбежно столкнемся с противоречиями. 15 кентинариев – много это или мало? На первый взгляд может показаться – много. Известно, что кентинарий – крупная денежная единица, равнявшаяся 100 литрам или 7200 номисмам (солидам) – золотым монетам. Это более 450 килограммов золота. Нельзя не вспомнить в связи с этим о посольстве синкела Иоанна (синкел – титул духовного лица, входившего в состав синклита), отправленном византийским императором Феофилом к арабскому халифу Мамуну в Багдад около 829-830 годов. Тогда, по сообщению византийского источника, император дал Иоанну «много того, чем славится Ромейское царство и чем восхищает оно инородное племя, а к этому прибавил еще свыше четырех кентинариев золотом»{360}. Золото было предназначено для раздачи приближенным халифа, и, имея четыре кентинария, посол ромеев завоевал огромное уважение арабов, поскольку одаривал каждого, кто по какой-нибудь причине являлся к нему, серебряным сосудом, наполненным золотом. Арабам казалось, что он сыпал золотом «словно песком». Что уж говорить о Калокире, прибывшем к русам со значительно большей суммой!

Однако если сравнивать эту сумму с тогдашними расценками труда наемников, то получится «другая арифметика». Плата греческого солдата составляла от 20 до 50 солидов в год, а каждый из русов, участвовавших в войнах византийцев с арабами, получал ежегодно по 30 солидов. Если платить русам Святослава по этому тарифу, то всей заплаченной Никифором Фокой суммы хватит только на 3600 человек{361}. Между тем численность русского войска была значительно большей. Лев Диакон, напомню, сообщает, что Святослав повел на войну с болгарами 60 тысяч «цветущих здоровьем мужей». У позднейших византийских хронистов, писавших о балканских войнах Святослава, появлялось желание увеличить численность русской армии, воевавшей с болгарами (а позднее и с византийцами). Например, Иоанн Скилица в своем «Обозрении историй» доводил число русов, убитых только в двух сражениях с ромеями, до 638 тысяч{362}. Разумеется, эти цифры изрядно преувеличены. «Повесть временных лет» оценивает численность воинства Святослава скромнее. В 971 году Святослав сообщил грекам, что у него 20 тысяч человек, причем прибавил лишних десять тысяч – русов было тогда всего около десяти тысяч. Но такова была численность его войска после трех лет войны. В начале похода армия Святослава была, конечно, более значительной. Напомню, что Игорь повел в поход на Константинополь около тысячи кораблей, то есть примерно 40 тысяч человек. Вряд ли можно было решиться на войну с болгарами, имея меньшее войско. Возможности сына были большими, чем у отца, – к моменту начала войны с болгарами Святослав победил вятичей, хазар, ясов и касогов. Его внук Мстислав, князь Тмутаракани, в 1022 году зарезав князя касогов Редедю и возложив на касогов дань, уже через год, собрав войско из хазар и всё тех же касогов, начал войну против своего брата Ярослава Мудрого и чуть было не взял Киев. Располагая силами побежденных им народов Подонья и Приазовья, Святослав мог начать войну с таким сильным противником, как Болгария. Скорее всего, князь и двинулся-то на болгар из Приазовья, со своей базы на Керченском проливе. Еще раз подчеркну – не случайно к нему был отправлен для переговоров именно Калокир. Если бы Святослав вернулся к матери в Киев, Никифор Фока мог избрать для этой миссии другого человека, не возводя в сан патрикия никому не известного провинциала. Именно близость Калокира к местопребыванию Святослава и нависшая над владениями империи в Крыму опасность выдвинули на роль посла сына херсонского протевона. Святослав, без сомнения, привлек к участию в походе и силы Среднего Поднепровья.