Тайна убийства Столыпина - Виктор Геворкович Джанибекян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С ним вы не оберётесь хлопот. Он привык у себя в Англии ходить повсюду свободно и у нас станет вести себя так же. Я его знаю, он будет посещать театры и балет, гулять по улицам, наверное, захочет заглянуть и на верфи. Сопровождать его я не смогу, а если он будет выезжать без меня, вы понимаете, какие это вызовет толки. Поэтому лучше, если он к нам не приедет.
Но Эдуард VII был не из тех, кто легко отказывался от задуманного. Он настаивал на своём приезде, и Николай II вынужден был согласиться. По дипломатическим каналам долго велись переговоры, где организовать встречу. Наконец выбрали город — Ревель на Балтийском море, место приятное. Довод был прост: в Ревеле удобная гавань, где могла встать на рейде английская эскадра. Ещё один довод в пользу выбранного места встречи — безопасность монархов. С этой точки зрения в Ревеле можно было организовать встречу намного надёжнее, чем в столице. Английская сторона с этим согласилась. Согласилась и с тем, что стоит ограничить пребывание монархов на суше, где им могла грозить опасность. На море, понятно, никто из террористов приблизиться к священным особам при всём своём желании не смог бы.
— С точки зрения охраны государя, — заключил в беседе со Столыпиным Герасимов, — условия в Ревеле самые благоприятные.
В министерстве предложение одобрили. Одобрили и во дворце.
Революционеры, решившие совершить покушение на царя, рассуждали по-другому. Их интересовал переезд царя в Ревель и возможность во время этого переезда убить Николая II.
Азеф при обсуждении вопроса молча слушал, считая, что своими возражениями лишь усилит подозрения товарищей.
Когда хлопоты с поездкой государя на встречу с английским монархом только начинались и в организации стали обсуждать убийство царя, Азеф пришёл к Герасимову и попросился на отдых.
— Я устал от такого напряжения, — признался он, как признавался всегда в острых моментах. — Хочу немного пожить мирной жизнью.
— А как же я буду без вас? — вопросил Герасимов. — Ведь вы моя серьёзная опора в борьбе с революционерами.
— Усталость может привести к срыву, — предупредил Азеф. — Вы знаете, устаёт даже металл, а человек ведь не железо...
— Пока не пройдёт встреча в Ревеле, и не думайте об отдыхе. Не мне вам говорить о важности встречи монархов. К ней приковано внимание всей Европы.
Так же считал и Столыпин. Пётр Аркадьевич своим товарищам, руководившим в министерстве внутренних дел различными службами, говорил:
— Не дай Бог, если во время встречи случится покушение! Тем самым мы покажем иностранцам, что положение в империи непрочно, а это скажется на дипломатических переговорах. Надо сделать так, чтобы свидание прошло без осложнений.
Герасимов предупреждал Азефа, чтобы он не упускал ни малейшей детали, всё принимал во внимание.
— Я всегда сообщаю всё, что знаю, — огрызался тот.
А знал он всё то, что знали руководители террора. В такой обстановке, когда информация поступала и с другой стороны, полицейским легче было принимать решения.
При очередной встрече Столыпин открыл Герасимову, что решён вопрос, как отправлять царскую семью в Ревель. Решено: на яхте “Штандарт”.
— Исходя из этого, — сказал он, — и организуйте охрану государя.
Но вот появился Азеф и сообщил:
— Последняя информация: царь отправляется в Ревель по железной дороге.
— Вы уверены? — с усмешкой спросил Герасимов.
— Я передаю вам то, что известно в организации.
— Значит, в ней считают, что переезд произойдёт по железной дороге?
— Да, — уверенно ответил Азеф. — Это точно.
— Неужели вы полагаете, что изменение маршрута поездки государя может быть известно террористам прежде, чем руководителю политической полиции? — удивлённо посмотрел на агента Герасимов.
— У вас свои источники, у меня свои, — обиделся Азеф. — Но моя информация точна, потому что источник, который её выдал, совершенно надёжен.
В ту ночь Герасимов был на докладе у Столыпина и спросил министра, не произошло ли изменений в планах переезда в Ревель.
Столыпин поднял брови:
— Если бы такое случилось, я бы наверняка знал. А почему вы спрашиваете?
— Дело в том, Пётр Аркадьевич, что Азеф представил мне совершенно иную информацию. Я полагал, что вы в курсе всех изменений.
Столыпин его успокоил:
— У них могут быть неверные сведения. Не обращайте на это внимания. Организуйте охрану, как было спланировано.
На другое утро дворцовый комендант поделился с Герасимовым последней новостью. Оказалось, план поездки изменен: государь едет в Ревель по железной дороге.
— Но ведь на яхте безопаснее, — возразил Герасимов. — Мы так и планировали охрану.
— Изменение внесено из-за государыни. Она чувствует себя неважно и не хочет подвергать себя риску на море, — пояснил дворцовый комендант.
Герасимов был поражён. Теперь он с нетерпением ждал встречи с агентом, чтобы выяснить его источник информации.
Азеф от ответа уклонился.
— Я не могу назвать этого человека и поступить против моих правил. Главное, что я вас поставил в известность.
— Но мне хотелось бы знать ваш источник, — настаивал Герасимов.
— Нет, Александр Васильевич, так мы с вами не договаривались. Информацию вы получили своевременно, и, как я думаю, даже раньше, чем из дворца, от официальных лиц. Своё обязательство я перед вами сдержал. Называть человека я не буду.
Герасимов попытался надавить на него, но Азеф хорошо держал оборону.
— Против меня слишком много подозрений, чтобы я стал рисковать. Человек, который дал сведения, занимает высокий пост и известен только трём лицам. Он вне подозрений. Если его арестуют или он заметит за собой наблюдение, заподозрят меня.
— Но вы же знаете, что вся ваша информация — сугубая тайна. Я передам её только Столыпину, но от него она никуда не уйдёт.
— Не просите меня, человека этого я не назову. Если Столыпин поделится информацией с царём, человек тот станет оправдываться. Мне это не нужно.
Вначале Герасимов не очень огорчился отказом Азефа назвать информатора, ведь главное состояло в другом: расстроить покушение. Все остальные вопросы он решил отложить на потом.
И покушение было сорвано... У террористов имелось два разработанных плана — и о каждом был осведомлён Герасимов. Первый состоял в том, чтобы напасть на поезд в пути, а второй
