Креольская честь - Кэт Мартин

— У каждого из нас свой крест. — Она посмотрела в сторону Клариссы, которая оживленно обсуждала результаты жатвы с каким-то джентльменом.

Алекс был так красив в своем черном фраке, который подчеркивал его мужскую стать. Прошла всего одна неделя, но она почти забыла, какой он высокий, какая у него гладкая и загорелая кожа. Смотреть на него было больно. Но это только подстегнуло ее.

— Поздравляю вас обоих, — сказал Томас, целуя Клариссу в щеку.

— Я надеюсь, этот танец за мной, — сказал Алекс Николь, не сводя с нее глаз.

— Только если мисс Эндикот согласится потанцевать со мной, — ответил за нее Томас. Кларисса кивнула в знак согласия, и оба они закружились в танце.

Алекс протянул руку Николь.

— Извините, месье, — сказала она, явно довольная собой, — но у меня уже не осталось ни одного свободного танца. — Торжествующе улыбнувшись, она хотела было уйти, но Алекс крепко ухватил ее за руку.

— Ты будешь танцевать со мной здесь, — решительно сказал он. — Или я вытащу тебя на террасу и заставлю танцевать со мной там.

Ники поджала губы, ее аквамариновые глаза полыхнули огнем.

— Это бал в честь вашей помолвки. Думаю, месье, вы не станете навязывать кому-либо свое общество.

— Ты будешь танцевать со мной, или я устрою сцену.

Она знала, что эта не пустая угроза. Знала, что Алекс способен на все. Поэтому, удержав готовую сорваться с языка язвительную реплику, она позволила ему обнять себя.

— Нам надо поговорить, — сказал он без всякого предварительного вступления.

— Если вы хотите вновь предложить мне стать вашей любовницей, боюсь, что нам не о чем говорить.

Он до неприличия тесно прижал ее к себе.

— Рано или поздно ты выслушаешь меня. Даже если, мне придется связать тебя и заткнуть рот кляпом. Ты можешь сама облегчить или затруднить свое положение. Но я советую тебе выслушать меня. Если ты откажешься, все в этом зале будут знать, что между нами что-то происходит.

— Между нами ничего не происходит. И никогда не будет происходить.

Он улыбнулся, глядя на нее темными подразнивающими глазами.

— Вот тут ты ошибаешься, — тихо сказал он. Но все же изменил свою позу в соответствиями с требованиями танцевального этикета.

— Завтра в два часа в моем кабинете, — сказал он, зная, что бал продлится почти всю ночь.

— Слушаюсь, месье, — ответила она, очень похоже передразнивая Даниэль. — Кто я такая, чтобы возражать? Простая служанка.

Глаза Алекса потемнели еще больше. Желваки на его скулах угрожающе заходили. Больше он не произнес ни слова, продолжая молча танцевать. Но когда танец закончился, он передал Ники Франсуа, а не Томасу. Сама не зная почему, Николь была вполне довольна.

Хотя Алекс и оказывал все внимание Клариссе, он не мог не видеть, как и с кем танцует Николь. Она была удивительно хороша в своем бело-золотом наряде. Медные волосы спадали длинными шелковистыми прядями на плечи. Соблазнительно круглилась высокая грудь, напоминая о том, с каким наслаждением он ласкал ее. Каждый раз, когда он находил ее взглядом, его тело обжигала волна страсти и ему поневоле приходилось отстраняться от Клариссы.

— Я надеюсь, вы будете вести себя благоразумно, — сказала она, удивив его своей проницательностью. Кларисса посмотрела на Николь, однако ничего не добавила к сказанному.

— Я запомню это, — сказал он. И только тут его впервые обеспокоило ее полнейшее равнодушие к нему. «Любовница, которая любит вас ради денег, и жена, которая вообще не любит» — он вспомнил эти слова Ники. Слова наивной разобиженной молодой девушки? Или мудрой прекрасной женщины?

Перед самым ужином прибыл Валькур Фортье. Алекс не мог его не пригласить. Валькур принадлежал к элите плантаторов, и, хотя с ним многие не ладили, Фортье никогда не делал ничего, что могло бы вызвать возражения Алекса. То, что он человек жестокий, а может, и садист, особенно по отношению к женщинам, просто никогда не обсуждалось.

— Поздравляю, — сказал Фортье Алексу, касаясь легким поцелуем щеки Клариссы.

— Благодарю вас, — ответил Алекс, принимая протянутую ему руку.

Трудно было отрицать, что Валькур — красивый мужчина.

Смуглый, с задумчивыми черными глазами, он пользовался успехом среди женщин. Но Кларисса была совершенно равнодушна к его обаянию. Она улыбалась комплиментам Фортье, приняла его приглашение на танец, но было видно, что он ее не интересует.

Алекс поймал себя на мысли, что чуть ли не жалеет об этом. С некоторой долей цинизма он подумал о том, что если бы Кларисса не устояла перед сомнительными чарами Фортье…

Уже позднее он заметил, что испанец, каковым считал себя Валькур, танцует с Николь. Даже издалека он чувствовал, как нервничает Ники. А когда Алекс заметил, как рука Валькура ласкает ее тонкую талию, все в нем возмутилось.

— Итак, мадемуазель Стоктон оказалась «мадемуазель Сен-Клер». — Фортье был первым, кто осмелился произнести это вслух.

— Вам это не нравится, месье? — спросила Ники.

— Мне кажется это забавным.

Ники насторожилась. Она согласилась на танец с Фортье, потому что он буквально припер ее к стенке. Это он умел делать.

— Не нахожу в этом ничего забавного.

Фортье снисходительно улыбнулся.

— Здесь душно. Не выйти ли нам на террасу?

— Нет, — поспешно возразила она. Фортье рассмеялся мягко, нарочито мягко; его смех повергал ее в трепет. Сколько бы она ни прожила, никогда не забудет, каким взглядом он смотрел на нее в тот день, когда ее продавали с аукциона.

— Все еще боитесь меня, мой прелестный цветок? Напрасно. Если бы тогда я Перекупил ваш контракт, вы бы согревали мою постель, получая незабываемое удовольствие.

Ники почувствовала, как от ее лица отхлынула кровь. Она была рада, что музыка закончилась, прежде чем Фортье успел что-нибудь добавить к тому, что уже было сказано. Ники сквозь зубы поблагодарила за танец. И отошла.

Убедившись, что он не идет за ней следом, она устремилась к террасе.

Как здесь приятно, вдали от натянутых разговоров, угрожающих взглядов Алекса, от ее беспрерывно сменяющихся партнеров. К его вящей досаде, она лишь улыбалась и продолжала танцевать.

На террасе было несколько пар, а ей хотелось побыть одной. Спустившись по широким мраморным ступеням, она прошла по окаймленной подстриженными кустами дорожке, ведущей к озеру. Дорогу ей освещали небольшие лампы, бросающие желтый свет.

Усевшись на каменной скамье, она стала смотреть на дубы, которые высились по ту сторону залитого луной озера. Свежий ветерок успокаивал ее разгулявшиеся нервы. Ники наслаждалась уединением, радуясь, что хоть на несколько минут может остаться одна.