Охота (СИ) - "Джиллиан"

— Философствования, мудрствования, — проворчал он. — Ими можно оправдать любую дрянь… О чём ты думала, когда я подошёл к тебе?

— Тебе это интересно? — изумилась я.

— Ну, ты сидела с таким выражением лица, как будто мечтала… Или нет?

Немного обдумав, я решилась.

— Я мечтала о том, что Кирилл будет первым, кому я покажу Островное Ожерелье.

— Первым уже стал я, — самодовольно сказал Хантер. — Ему первым никогда не быть, как не быть и на этой планете.

«Оставь! Уходим!»

Вздохнув, я снова пожала плечами:

— Опять-таки — с какой точки зрения судить об этом. Ты здесь первый в качестве агрессора. Кирилл будет первым в качестве желанного гостя.

Как ни странно, он промолчал и тоже начал смотреть на океан. Но долгого молчания не выдержал. Не глядя на меня, спросил:

— Как ты обычно прилетаешь на Островное Ожерелье? У тебя есть личный катер?

— Да. В ангарах на Кэссии. А где вы оставили свой?

— Ты думаешь, я отвечу на этот вопрос? — хмыкнул он. И потянулся привстать: — Этих, что ли, ты ждёшь?

— Этих.

К берегу на хорошей скорости мчалась маленькая яхта.

Хантер встал. Приглядываясь к судну, он приподнял брови.

— Неплохо идёт.

— Ты понимаешь в морских суднах?

— По молодости участвовал в нескольких регатах, — неохотно, но с отчётливой горделивой ноткой ответил он. И подал мне руку, поднимая с песка.

Правительница островов разочаровала Хантера до чуть не ребяческой обиды. Леда оказалась молодой женщиной, белокурой, с кукольным личиком-сердечком, на котором словно нарисовали рот-бутончик, хорошенький носик и громадные, наивно распахнутые глаза настолько ярко-синего цвета, что по брезгливому движению губ моего главного бандита я, пристально следившая за ним, сразу прочитала слово «линзы». И — усмехнулась. Для официального визита Леда оделась просто — в прозрачную тунику в два слоя. Вроде и эротично, но под двумя слоями ничего не разглядишь. Так что всё в пределах пристойности — как её понимают на Островном Ожерелье… Она приехала на яхте с двумя стражами. Оба в защитного цвета форме — годной для тропиков, как я знала, надетой лишь из-за официального визита. В дом они не зашли — встали у главной двери, как каменные изваяния. Только раз окинули оценивающим взглядом внаглую рассматривающих их бандитов, сразу молодцевато подбоченившихся, и устремили взгляды в пространство.

Мы вошли в дом и сразу — в гостиную, где девушки уже приготовили ужин.

С Ледой я знакома давно, так что с удовольствием и безумным интересом предвкушала спектакль, который ожидал Хантера. Леде Хантер понравился. Это я поняла по слегка приподнятой брови и на мгновение вспыхнувшим глазам, чего человек ненаблюдательный не разглядел бы. А бровь приподнялась, едва женщина сошла по сходням на берег. И это было единственное движение на сонном личике. Я постаралась понять, кого увидела Леда. Да, мягко говоря, неплохо — с её точки зрения: высокий, сильный мужчина, в котором, несмотря на сглаженность цивилизованными манерами, чувствуется звериная сущность самца, — само воплощение власти, чувственной и жёсткой. Идеальный будущий правитель.

Поэтому, будучи честной даже с бандитом, я шёпотом предупредила его, когда он отодвигал стул от стола, помогая мне сесть:

— Леда — вдова.

Он только с недоумением посмотрел на меня.

Всё. Вкупе с моим объяснением о девушках Островного Ожерелья Хантер должен серьёзно отнестись к моему предупреждению о вдовстве правительницы. В общем, кто не спрятался, я не виновата. Моя совесть чиста, и с этой самой чистой совестью я принялась следить за событиями во время ужина. Поскольку многого ожидала от последствий визита правительницы. Например, изменений в собственной личной жизни.

Вынужденный соблюдать этикет при встрече с местной властью, Хантер слегка нервничал, хотя вроде держал себя в руках. Кажется, больше всего его нервировало двоякое впечатление: это власть, но — примитивной планеты, да ещё и женщина… После дегустации первых напитков пошёл пространный разговор о местной природе и впечатлениях от неё. Вот тут он расслабился, а я затаила дыхание…

Леда сонно задала пару вопросов, на которые ему нетрудно было ответить с подробностями. Он расслабился ещё больше — примитив подтвердился… Каюсь, мне хотелось побыстрей сделать то, от чего зависела моя дальнейшая судьба. И я подкинула тему для более оживлённой беседы между ними — яхты, в которых оба разбирались отлично. Хм… Против двух женщин, каждая из которых задумала своё, бандит оказался беззащитен. Его поймали на слабости к яхтам, и он уже с удовольствием расслабился и принялся говорить свободней, раскрепощённей. В основном обращался к Леде, чувствуя её словно только-только проснувшуюся заинтересованность.

Он уже не замечал, что Леда слегка подалась к нему; только видел, что женщина с громаднейшим вниманием слушает его, чаще поддакивая, чем рассказывая сама. Он не замечал, что сам слегка наклонился к ней через стол, чтобы с наслаждением вбирать её сочувственное внимание, посвящённое только и исключительно только ему.

Для человека стороннего преображение Леды выглядело даже страшновато: полуоткрытые губы, пока она слушала Хантера, время от времени смыкались во вздрагивающий цветок с резными лепестками — она словно с тем же наслаждением, что и он, пила слова, произносимые мужчиной; ярко-синие глаза потемнели, и Хантер, сам того не подозревая, тонул в их потемневших глубинах. Она раскрывалась навстречу ему, а он всеми своими взбудораженными её страстью инстинктами тянулся к ней и только к ней.

Выключенная из их общения, не тронутая волшебством медленного преображения Леды из сонной, чуть равнодушной женщины-куколки в вулкан еле сдерживаемых, но уже клокочущих страстей, я молча наблюдала за этими двумя… и завидовала. Их уже двое. Каким бы колдовским чарам научиться у Скального Ключа, чтобы Кирилл — мой Кирилл! — всегда был со мной и только со мной?!

Когда здешнее солнце зависло над океаном, намекая на прикосновение к линии горизонта, Леда поднялась из-за стола.

Хантер вдруг застыл. Всё-таки он сильный. Кажется, что-то ощутил.

Но одного взгляда Леды на него: «Эй, я здесь!» хватило, чтобы он поспешил тоже подняться и выйти проводить правительницу. Поскольку я встала при первом же намёке, что гостья вот-вот уйдёт, я успела заметить её вопросительный взгляд: «Твоё?» и незаметно качнуть головой: «Свободен!»

У порога, прежде чем выйти, Леда обернулась к близко идущему за ней Хантеру, отчего тот даже наткнулся на неё, выставившую ладонь, будто защищаясь. Оба вежливо засмеялись возникшей неловкости. Не отнимая ладони от его груди (я так и видела эту полыхающую теплом ладошку, от которой Хантер непроизвольно вздрагивал, пока она будто нечаянно нажимала на его кожу), женщина с придыханием, которого он не заметил, спросила:

— Ха-антер (дрожь, пробежавшую по его телу, я заметила, даже отворачиваясь), не будет ли с моей стороны невежливостью посетить вас и завтра? Мы не успели закончить столь занимательную беседу о яхтах! А вы такой интересный собеседник!.. Ингрид, думаю, позволит своему гостю прогуляться с нами на нашей яхте.

— Конечно, — ласково сказала я. — Будучи гостеприимной хозяйкой, я прилагаю все усилия, чтобы наш гость чувствовал себя комфортно. Хантер, если хочешь, можешь сам проводить нашу гостью к яхте.

Что он немедленно и сделал: предложил Леде руку, и они пошли к причалу в сопровождении её стражи, которой, кажется, не замечали, занятые друг другом.

Я же вернулась в дом. Глядя, но не видя, как девушки убирают со стола, я дрожала от нетерпения и вдарившего в кровь адреналина: завтра! Завтра Хантер расскажет мне всё! Завтра я буду свободна во всех смыслах! Завтра я узнаю, где Кирилл и всё ли с ним в порядке. Я, конечно, уже знала, что Кирилл и Рольф живы — «Оставь! Уходим!» Скальный Ключ, убрав из моего организма яд, помог вспомнить слова Хантера в подвале. Но хотелось быть уверенной на все сто, что с ними всё в порядке.