Путь океана: зов глубин (СИ) - Александра Райт

Сообрази он подобную вольность в предыдущем круге, таяла бы Селин в его руках в их танце? Или сама она — лёд, приспособившийся мастерски имитировать выгодные ей эмоции?

У него пересохло в горле.

Витал заметил, что Селин изящно обмахивалась веером, с удовольствием рассматривала пары в зале и не могла видеть его волнения.

Тем не менее он натянул на помрачневшее лицо невозмутимость и незаметно выдохнул.

Его очередной, сотый — или пятисотый? — по счёту взгляд упал на её декольте, над которым порхал веер.

Но следующим в программе бала шёл белый танец, и Витал тайком надеялся, что может быть Селин и захочет пригласить его.

Открытые плечи младшей лейтенанта зарозовели. Она как бы случайно задела скулу своего партнера тыльной стороной ладони, к которой тот скоро прижал щёку и успел коснуться губами её ускользающего запястья.

Витал сосредоточенно наблюдал за танцующей парой. Между бровей его залегла складка.

— Капитан, у вас вид такой, будто вы книгу читаете, а не присутствуете при адюльтере в общественном месте, — на слове «адюльтер» Селин прикрыла губы полураскрытым веером.

— Вы в очередной раз впечатлили своей наблюдательностью, — ровно проговорил он. — Прошу меня извинить.

Поклонившись, он чинно прошёл мимо лениво беседующих зрителей и, покинув поле видимости Селин, сорвался едва ли не в галоп.

Стуча каблуками, натыкаясь на сослуживцев и спешно извиняясь, Витал мчался к умывальнику остудиться, чтобы успеть к началу белого танца.

* * *

Прозвенел второй звонок.

Витал забежал в бальную залу, выискивая Селин, и едва не споткнулся о приветливо-змеиный взгляд.

Ему меньше всего хотелось видеть её.

Или может, себя с ней на одной планете?

Витал избегал Ирен, урождённую И Рен.

Раскосые глаза на бледном скуластом лице выдавали уроженку дальних акваторий Мейлонга. Толстые чёрные косы спускались по спине, украшенные сверкающими шестернями и гранёным антрацитом, и были связаны в виде изящного морского узла, намекающего на высокий чин в такелажной группе Инженерного Корпуса. Татуировки сообщали о ней сухие факты морской карьеры, что привели её к капитанской должности.

Дарованная морю, с гордым духом дочерей правителя песка и равнин, Ирен с приветливой улыбкой рассуждала о небольшой разнице между океаном воды и океаном песка.

С той же улыбкой она следила и за килеваниями преступников.

И с таким же выражением на лице Ирен слушала, когда на трибунале зачитывали приговор Венсану.

— Дамы приглашают кавалеров, капитан.

Точёная рука в ажурной кожаной перчатке протянулась к нему, как дуло пистолета.

— С удовольствием, миледи. — Он вынужденно улыбнулся и с поклоном принял приглашение.

И как назло, танцы этого круга были опасно сближающими для партнёров.

Двумя пальцами касаясь его эполет, Ирен обворожительно улыбнулась и вложила свою ладонь в его.

— Ну здравствуй, Витал.

— Ирен, всё случилось слишком быстро. Мне действительно очень жаль.

— Ах, неужели? Да ты не просто сентиментальный, ты становишься слишком чувствительным для мужчины. Даже слюнтяем, не побоюсь этого слова. Ай-яй-яй…

Перехватив её талию в виртуозном прогибе, Витал сам едва не потерял равновесие.

— Брось, капитан. Разве может быть жаль преступника? Пирата? Убийцу и негодяя? Предателя, в конце концов. Мне — нет. Мне его не жаль.

Он молчал и не слышал музыки. В его ушах грохотала артиллерия, уходил под воду флагман с головой чёрного дракона на носу, белело до боли знакомое лицо с распухшим глазом.

— Более того, ты поступил как истинный мореход, чтущий Кодекс. Истинный верный пёс Гильдии…

Слова прозвучали как пощёчина.

— Я убил давнего друга, Ирен. На которого всегда старался равняться… Когда вы обручились, я был невероятно рад за вас… Такая любовь — это то, о чем каждый может лишь мечтать! Я это знаю, и ты это знаешь! Как знаешь и то, что я никогда не был с теми, кто смел топить его тогда. Но там, в море, у меня не было выбора…

Витал чувствовал собственный взгляд, отчаянно мечущийся по острому блеску её платья. Не мог он, никогда в своей жизни не сдавшийся, он ни за что не мог, права не имел принять иное решение и потерять всю свою эскадру!..

Рисунок танца напоминал обезумевшую звезду. Ему показалось, или в глазах Ирен блеснула слезинка?

— Все эти годы я ни на йоту не меняла отношения к Венсану. Не отрекалась. Не предавала. Мне пришлось научиться жить, разорванной на две половины. Разве есть в нашем отделении кто-то более лояльный к Гильдии, чем я? — Ирен неприметно сглотнула.

Мелодия оборвалась на коде, и они застыли как раз в тот момент, когда Ирен с разворота прогнулась и в резком выпаде ее спина оперлась на его согнутое колено. Едва касаясь пальцами его подбородка, она тихо заговорила сквозь неизменную улыбку почти прямо в его лицо

— Он не был виновен ни в едином обвинении — все подтасовано. Венсана убили дважды. Первый раз он умер в тот день, когда его убрали из Гильдии. А как поняли, что Венсан стал опасен, на него объявили охоту. Но всё же он жил, жил! Ты же, Витал, сам того не ведая, сделал их работу. Он что-то знал, и до последнего не говорил мне, чтобы не подставлять под трибунал как свидетеля. Ах, ну конечно же как соучастника!

Ирен рассмеялась, и рассыпанные по её ключицам бриллианты заискрили.

Они приподнялись. Раздались аплодисменты в адрес танцующих, но Витал придвинулся ближе к партнерше, чтобы расслышать ее слова.

— Будь ты подальновиднее, сообразил бы связь между курсом Адмирала и тем, как не выживают у нас самые достойные. Впрочем, даже хорошо, что ты не суешь носа дальше опиумных после рейса. Не заметишь, как внезапно окажешься за бортом, — На её лице не дрогнул ни один мускул. — Улыбайся! Улыбайся, капитан! На нас все смотрят.

— Мне искренне жаль… — проговорил Витал.

Он не чувствовал земли под ногами. Казалось, его и самого отравила скорбь Ирен.

Она же кокетливо присела в полном реверансе, заканчивая танец.

«Ты следующий» — только и успел он прочитать по красным губам.

Невзирая на жестокость, после её слов будто начал складываться калейдоскоп. Только узор его не имел ясности. Но до правды он обязательно докопается.

Потом.

Ирен одарила его прощальной ледяной усмешкой и грациозно растворилась в нарядной толпе.

Ему вмиг полегчало, если бы разом открылись все когда-либо полученные им раны. Или же, если на месте Венсана оказался он. Ещё же лучше стало, если бы проклятая армада вовсе не встала на курс его «Крылатого Марлина».

Бал продолжался мешаниной чинов, красок и лиц, слишком похожих на разлитое по волнам коптящее пламя. Вместо