АнтиМетро, Буэнос-Айрес - Андрей Бондаренко

– Здравствуйте, бабушка! – хором поздоровались Артём и Таня.

– И вам, голубки, долгих и счастливых лет жизни! – откликнулась-прошамкала старуха, демонстрируя полностью беззубый рот. – Если я не ошибаюсь, нас посетила очередная смазливая девица из славного рода Сервантесов?

– Не ошибаетесь, бабушка.

– Подойди, красавица, и дай мне левую руку…. Ага, тёплая! Ты очень спокойная и правильная. Это хорошо…. А через девять месяцев у тебя родится дочка, которую вы с мужем назовёте Мартиной. Твой супруг похож на молодого Алена Делона?

– Есть такое дело! – покладисто согласилась Татьяна. – Только мой муженёк будет в плечах немного пошире.

– Я ненадолго отойду в пампу, – нахмурился Артём, не любящий разговоров о своей приметной внешности. – Наберу осенних полевых цветов для сеньоры-гаучо.

– Иди, милок, иди! – одобрила старуха. – А мы тут поболтаем о своём, о девичьем…

Когда – через полтора часа, возложив цветы на могилу Марии Сервантес-Крестовской и сердечно попрощавшись с гаучо – они тронулись в обратный путь, Таня, задумчиво нахмурившись, сообщила:

– Знаешь, Тёма, тут такое странное дело…. Я – сугубо между делом – поинтересовалась у бабушки Изауры, мол: – «Не знаете ли, часом, что сейчас происходит в метро Буэнос-Айреса?»…. Старушка подумала-подумала, и ответила, мол: – «Вижу много маленьких и беззащитных детишек. Бледных таких, болезненных и несчастных. Им очень нужна ваша помощь…». Представляешь? Что бы это могло значить?

– Не знаю, – честно ответил Артём. – Но я почему-то уверен, что местный метрополитен преподнесёт нам – дополнительно – ещё не один качественный сюрприз…

– А молоденькая Исидора очень насторожённо и прохладно относится к юной Марии Сервантес-Рамос. Мол, от этой вертихвостки и сумасбродки можно ожидать – чего угодно…. По поводу древнего подземелья кечуа. Бабушка Изаура сказала, что может проводить нас в этот тайный мир. Причём, с дневной поверхности. Но только в том случае, если на это будет веская причина. То есть, при крайней необходимости, когда потребуется спасать жизни каким-нибудь хорошим людям. Понимаешь что-нибудь?

– Весьма расплывчатое и таинственное обещание, – усердно крутя автомобильную баранку, проворчал Артём. – Впрочем, запомним. Вдруг, да пригодится…

Дело неуклонно двигалось к вечеру, бордовое солнышко вплотную приблизилось к линии горизонта. Они вернули машину в пункт проката и отправились к дому, петляя по городским улицам и переулкам, пешком. Буэнос-Айрес жил своей обычной вечерней жизнью – повсюду бойко сновали туда-сюда стайки возбуждённой молодёжи, демонстрируя друг другу круглые разноразмерные значки, украшенные лицами мировых знаменитостей.

«Эрнесто Че Гевара, Эвита Перрон, Лев Троцкий, Диего Марадона, Ленин, Сталин, Гитлер, Джон Леннон, Мадонна…», – без устали перечислял внутренний голос. – «Да, богат внутренний мир у аргентинской молодёжи! Беспокойные они ребята, ничего не скажешь…. Кстати, большинство девушек, идущих навстречу, одеты в голубые юбки и белые джемпера, или же в белые джинсы и голубые водолазки. Цвета национального флага, как-никак. Юноши же, в основном, традиционно и принципиально предпочитают радикально-чёрный цвет…».

Неожиданно Татьяна схватила его за рукав куртки и ловко затащила в ближайшую подворотню.

– Что случилось, алмазная донна?

– Тихо, – велела жена. – Смотри внимательно…

Широко распахнулась водительская дверка чёрного «Бентли» и на тротуар – напротив французского ресторана – выбрался, э-э-э…

«Местный «Крёстный папаня», не иначе!», – ехидно объявил насмешливый внутренний голос. – «Или же наркобарон среднего звена, судя по характерному образу….. Узкое холёное лицо, хищные усики, пышные бакенбарды, черноволосый. Ну, и одет – как заправский английский денди. Только многочисленные бриллианты – на перстнях-кольцах, часах и в галстучной булавке – смотрятся лишними и чужеродными.… Вот, и охранники-мордовороты вылезают из бордового «Мерседеса». Похоже, «папочка» проголодался…».

Потенциальный наркобарон важно и неторопливо обошёл длинный капот машины, галантно распахнул переднюю пассажирскую дверцу и, предупредительно протянув руку, помог выбраться наружу ослепительной Марии Сервантес-Рамос.

– Почему она так вульгарно одета? – шёпотом удивилась Татьяна. – Одной только избыточно-яркой косметики – килограмма полтора. А различных серебряных цепочек, браслетов и прочих побрякушек – вдвое больше. Юбка же – одно название…. Тьфу, да и только. Натуральная портовая шлюха, прости Господи…

«Крёстный отец» небрежно приобнял юную представительницу семейства Сервантес чуть ниже талии и, сально улыбаясь, что-то жарко зашептал ей на ухо. Девушка, беззаботно запрокинув рыжеволосую голову, засмеялась многообещающим и откровенно-развратным смехом.

Когда Мария и её неожиданный кавалер – в сопровождении троих широкоплечих охранников – скрылись за стеклянными дверьми французского ресторана, Артём достал из кармана мобильный телефон и торопливо набрал Лёхин номер.

– Торопишься заложить? – понимающе усмехнулась Татьяна. – Мужская солидарность, понятное дело. Ну-ну! Наслышаны, как же…

– Причём здесь – мужская солидарность? Просто хочу знать, чем сейчас занимаются подчинённые. Командир я, или где? Нехорошие предчувствия, опять же, имеют место быть. На сердце – последние полчаса – голодные кошки настойчиво скребут…

Трубку взял Хантер, а на просьбу передать телефон майору Никоненко – неожиданно замялся.

– В чём дело, младший лейтенант Кузнецов? – повысил голос Артём. – Изволь доложить чётко и однозначно! То бишь, ничего не скрывая…. Судя по характерным звукам, у вас там развернулась полноценная гулянка? Никоненко – по причине сердечных переживаний и терзаний – вошёл в крутое пике русского запоя?

– Вошёл, понятное дело, – печально вздохнул Хантер. – Ай! Товарищ, подполковник, он дерётся!

– Мы сейчас приедем, жди, – пообещал Артём. – Напомни-ка, Женя, ваш адресок…

Они поймали такси. Пожилой седоусый шофёр, узнав конечную точку маршрута, тут же запросил двойную плату по счётчику, пояснив:

– Не подумайте, ради Святой Мадонны, что я такой жадный и меркантильный. Просто Бельграно – бедный район. Там пассажиров, желающих прокатиться по городу, не найти, сколько не старайся. В центр города придётся порожняком возвращаться.

Райончик, действительно, был ещё тот.

«Стены домов покрыты многочисленными разномастными трещинами и обшарпаны до полной невозможности. Некоторые строения, и вовсе, лежат в откровенных развалинах», – комментировал внутренний голос. – «Уличных фонарей – раз, два и обчёлся. Бродячие собаки шастают повсюду, оборванные и неопрятные бомжи собирают пустые банки и бутылки…. Такое впечатление, что мы оказались в российском провинциальном городишке, один в один. Бывает, конечно…».