Опер. В плену у судьбы - Ольга Которова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но… Нет у него ничего такого и никогда не будет. Один поворот, одно действие, одна заминка повернула его жизнь на сто восемьдесят градусов.
Пассажирская дверца отворилась, в салон проник прохладный воздух, и соседнее кресло занял Звягинцев.
– Не знал, что ты предпочитаешь людные места, – проговорил Альберт, поправляя бейсболку.
– В таких местах легко остаться незамеченным, – пожал плечами Леон.
– Да, ты прав. Ну что? Нашёл её?
Альберту не терпелось вернуть Лену. Он за эти дни накрутил себя и проклял, понимая, что это из-за него она сейчас неизвестно где. А самое главное – он и представить не мог, что с ней происходит.
– Нашёл. Её, в принципе, особо-то и не прятали.
– Ну и?
– В элитной психушке за городом, – спокойным тоном сообщил Тимур, всё ещё смотря на туристов.
– Вот же мразь! – в сердцах выругался Звягинцев. Тут же вспомнил рассказ Лены о том, как муж её запер на две недели в психиатрическую клинику, где она чуть не тронулась умом. И сейчас она снова там. Альберт даже представить не мог, насколько давно. И если прошлый раз, запирая жену, Попов знал, что Лена ничего «криминального» не совершила, то что он сделает с ней теперь, когда она пошла против него, сбежав?
– Какие шансы её оттуда достать?
Тимур помедлил, просчитывая все ходы и варианты.
– Процентов десять, максимум пятнадцать, – ответил он после непродолжительного молчания. – Это не просто какая-то клиника. Это элитная психушка. Я видел там ещё несколько таких же бедолаг, которых заперли мужья или родители. И всё это охраняется как покои британской королевы. Охрана повсюду, на каждой двери тревожные кнопки. А самое главное – за другими не такой серьёзный досмотр, как за твоей Леной. У палаты дежурят два мордоворота, меняющиеся через шесть часов. К ней никого не пускают, кроме мужа и санитаров, приносящих еду. Попов наведывается к ней каждый день. За непослушание Лену кормят препаратами, от которых она, мягко сказать, становится овощем. Но это не самое страшное.
Тимур тяжело вздохнул. Откинулся на сидении и протёр ладонью уставшее лицо.
– Что не так? – напрягся Альберт, заметив его сомнения.
– Она беременна.
Для Звягинцева эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Он даже вздрогнул. И не сразу поверил услышанному, а когда снова перевёл взгляд на Леона, то понял, что тот не шутит.
– Беременна… – шёпотом повторил Альберт. Сейчас только этого не хватало! Он Лену-то вытащить пока не придумал как, а ещё и ребенок, что усложняет задачу многократно.
– Да. Только не от мужа. Попов не может иметь детей, – отметил Тимур.
– Откуда информация? – вскинулся Звягинцев.
– Поговорил с доктором, который заведует этой богадельней. Мужик неплохой, только выбора у него нет. Дочь сильно болеет и бабки нужны на её лечение, а эта должность приносит хорошие деньги. А главное – он ненавидит Попова и готов с нами сотрудничать, чтобы поставить того на место. И я тут кое-что придумал. Точнее, уже сделал. Надеюсь, ты против не будешь. Хотя выбора у тебя всё равно нет.
– Что именно?
– Устроился туда доктором.
– Что?!
– То. Не придерёшься. Доки чистые, а главное, – Тимур со значением посмотрел на Звягинцева, – меня, как лечащего врача, к твоей Елене приставили. Виделся сегодня с ней и понял, что нужно быстрее девчонку оттуда доставать, а то окончательно рехнётся. Я пробыл там всего полдня, но… лучше уж на зону вернуться.
– Ты общался с ней?
– Да, – сухо ответил Тимур, вспоминая сегодняшний день.
– И что она говорит?
– Да ничего хорошего. Я представился её врачом, правда, что-то мне подсказывает, она не поверила. Но лишних вопросов не задавала. Попов дал добро на то, чтобы с женой якобы поработал психолог, который будет следить за её душевным состоянием, и что-то мне подсказывает, он не спешит её оттуда забирать.
Альберт кивнул. В его голове почти оформился план по спасению Лены. Только вот настолько это будет опасно для неё и ребенка, он не знал. Нужно бы проконсультироваться со специалистами. Если они решат, что это хотя бы на половину процента безопасно, то он будет действовать немедленно.
Глава 22
Мрачные тучи затянули небо и где-то вдалеке слышались раскаты грома, а тяжёлые капли дождя выстукивали по железной крыше одну только им известную мелодию. Лена стояла возле окна, обняв себя руками за плечи, и смотрела вдаль, на тесно засаженный лес. Погода словно чувствовала её состояние.
Она всегда любила дождь. Именно такой, сильный, когда за его стеной не видно практически ничего. Он расслаблял, под него легче думалось. Но не сегодня. Последние дни Лена не чувствовала, что живет. Стало как-то безразлично. День-ночь, сны-реальность – всё смешалось. Даже люди, которые к ней приходили, казались на одно лицо. А за эту неделю её посетило немало людей. Санитары – и те были всегда разные. Неизменным оставался только муж, беспрестанно напоминавший о своём существовании.
Как-то, в один из дней, Лена заметила, что к ней изменилось отношение. И не только со стороны Попова, те же санитары стали вести себя с осторожностью. Девушка не понимала этих изменений, пока Кирилл не обрадовал: она беременна. И если бы не место, где Лена сейчас находилась, и рядом бы был совсем другой мужчина, а не Попов, она бы обрадовалась. Утешало только, что ребёнок от Альберта.
А ещё об этом знал Кирилл и относился нормально. Что сильно настораживало. Лена иногда замечала злость в его глазах, когда он говорил о ребёнке или смотрел на её живот. От этого взгляда хотелось закрыться. Но муж ничего плохого ей не делал, наоборот, с оживлением расписывал их совместное будущее. В его мечтах они непременно будут счастливы, он даст этому ребёнку свою фамилию и воспитает нормальным человеком, а не таким, как его отец.
Лена сперва ничего не понимала. Она думала, что, узнав о её беременности от другого мужчины, Кирилл разозлится, потребует избавиться от ребёнка. Но он ничего подобного не сделал. И только спустя несколько дней в беседе со своим лечащим врачом Тимуром Сергеевичем, который приходил практически каждый день, и они разговаривали буквально обо всём на свете, Лена узнала причину: оказывается, Кирилл не может иметь детей. Где-то глубоко в душе девушка этому даже обрадовалась.
