Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии - Роза Шотаевна Джарылгасинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О начале праздника предупреждали специальные сейиды — мохаррами со знаменем в руках (черный флаг с навершием пятерни) стуком в двери домов. Желающие участвовать в нем дают обет — назар: привязывают ритуально чистый кусок материи к флагу; кроме того, дарят отруби, немолотые зерна, а также деньги, произнося обет, верующий высказывает свое желание (например, исцеление ребенка).
С первого дня Мохаррама начинались роузе — чтения о страданиях имама Хусейна и его близких. Они были возможны и в другие траурные дни или в четверг, под пятницу, по обету или по случаю увиденного сна. Роузе читались во дворе мечети, медресе или в такийе — специально устроенном для роузе в тазийе помещении вечером, после рабочего дня, но в дни, близкие к ашуре, чтения начинались уже с раннего утра. Слушатели во время чтения рыдают, стонут, бьют себя в грудь. Роузе обычно длится часов семь-восемь, чтецы сменяют один другого, эмоциональное воздействие настолько велико, что, несмотря на разносимую холодную воду, крепкий чай, освежение розовой водой — голабпаш, присутствующие доходят до сильного экстатического состояния и всех охватывает неистовство: слышатся вопли, рыдания и всхлипывания. Обычно роузе для мужчин и женщин проводят отдельно, или они занимают места, специально предназначенные для них. Прислуживают во время роузе молодые люди, давшие обет выполнять какую-либо работу во время Мохаррама — назари, либо мальчики, «вымоленные» матерями или «отмоленные» у болезни.
Одновременно с роузе с первых же дней Мохаррама начинают ходить по городу дасте. С.М. Марр и Ю.Н. Марр так описывают дасте, виденное ими в Исфагане на Чарбаге в 1926 г.: «Оно приближалось издали, впереди несли громадные четырехугольные зажженные фонари — каждый фонарь на длинном шесте держал один человек. Затем несли круглые фонари по три штуки вместе, следом вступали по два знаменосца, у каждого на длинном шесте траурный треугольный флаг — бейраг, острым концом связанный с другим; наверху на древко надето пандже. Далее шли люди, несущие алам (аламет), укрепленное на длинном шесте украшение из страусовых перьев, дорогих тканей. Это необходимые аксессуары каждого дасте. К ним надо прибавить громадные сини — круглые медные луженые подносы, на которых водружаются целые башни из стеклянных изделий; такое сооружение несет на голове один человек. Наконец, шла группа людей с пением ударяя себя по обнаженной груди — синезани, „грудебийцы“, за ними — группа бьющих себя по спине цепями — занджилзан, „цепебийцы“. Замыкала шествие группа людей, идущих двумя полукругами. Они шли с обнаженными саблями, держа их в правой руке, острием вверх, одну ногу ставя за другой, слегка приседая; их движения напоминали ритмический танец. Одни однообразно и мерно восклицали: „Шах Хосейн!“ Другие отвечали им: „Мазлум“ („замученный“). Это была группа тех, кто в день ашуры должен был подвергнуть себя обряду гамезани — ударам саблей или кинжалом по голове» [Марр С.М., 1970, с. 327].
Накануне дня ашуры начинают ходить процессии, изображающие победоносные шествие полководца Шимра, который возвращается к сопернику Хусейна халифу Иезиду и везет убитых, пленных и добычу.
В Тегеране в ночь ашуры весь вечер и ночь ходят дасте; на деревянных носилках носят кукол без голов, они изображают обезглавленные трупы: торчит шея, вымазанная лилово-красной краской, белая одежда в тех же пятнах, она утыкана стрелами (палочки, обшитые в материю и обмокнутые в краску). Ведут коня Хусейна, его попона и сам конь усеяны стрелами, к голове и туловищу привязаны веревочками голуби; поют эмшеб ашурэст («сегодня ашура»). Процессии проходят одна за другой, встречаются и мирно расходятся. На улице много босых людей. На рассвете по звуку трубы в разных местах собираются рубящиеся, они проходят по улицам в одиночку или группами, босые, с кинжалами или саблями в руках, в белой одежде (кафан, саван), которая надевается через голову. В Тегеране главное место, куда направляется дасте, где рубятся, а затем расходятся по баням, — это базар, площадь Сабзе-мейдан. В Исфагане обычно собирались для проведения дасте во дворе медресе на Чарбаге.
Кроме роузе и дасте, в дни Мохаррама разыгрываются тазийе — траур, поминки, оплакивания, в которых в театрализованной форме воспроизводятся все события, связанные с гибелью Хусейна и его родных. Непременные атрибуты пустые кувшины и меха для воды, символизирующие страдания от жажды, светящийся тенур — печь, куда, по преданию, была спрятана голова Хусейна, саваны и траурные черные куски ткани, кинжалы, топоры, камни, цепи, различные стрелы. Непосредственными участниками и исполнителями являются все зрители.
В результате анализа обрядовой стороны праздника Мохаррама С.М. Марр приходит к выводу, что все части праздника — роузе, дасте и тазийе — составляют органическое единство, имеют одни и те же атрибуты и аксессуары. Основным моментом для правоверного шиита являлись роузе — чтения о страданиях Хусейна. К дасте и тазийе, с сопровождающими их пением и плясками, рыданиями и воплями иногда относились отрицательно, так как нарушалось чтение Корана и прерывалась молитва, что недопустимо.
Важный элемент праздника — дасте, которые отличаются пышностью, великолепием и трагичностью представляемых событий. В литературе существует множество красочных описаний дастегамезанов, в которых обращается внимание на ритмические движения босых и полуголых людей, двигающихся по кругу приседая и подпрыгивая при этом; гамезаны наносят удары по чисто выбритой голове остро отточенной саблей, кинжалом или ножом, чтобы обильно шла кровь. Как пишет С.М. Марр, видеть в этом дасте с его языческой основой обряд только для оплакивания Хусейна трудно, так как он слишком сложен и странен, даже для X в., когда было установлено оплакивание Хусейна. Ритмические движения гамезанов напоминают ритуальные танцы шаманов и дервишей, радения пехлеванов, круговые танцы в осетинском празднике Аларды с «магической целью воздействовать на солнце», грузинский круговой танец перхули, религиозно-военный танец салиев у древних римлян. «Магическая сила» этих танцев заключается, очевидно, в прыжке и следующем за ним приседании, которое подкрепляется музыкой, пением, возгласами.
Если исходить из неоднократно высказываемых учеными догадок, что оплакивание Хусейна родилось из
