Праксис - Уолтер Уильямс

На экране появилось новое сообщение.

— Команда с флагмана, — услышал он свой собственный голос. — Второе отделение, измените курс эшелона на два-два-семь от три-один-ноль. Ускорение четыре и пять десятых g. Приступить к выполнению в 28:01:000 корабельного времени.

Он взглянул на часы. Оставалось еще шесть минут.

Никогда еще он не был так благодарен уставу, согласно которому его шлем сейчас был опущен. Он нажал на кнопку передачи и проговорил во встроенный в шлем микрофон:

— Служащий Алихан!

— Да, милорд, — послышалось в ответ почти сразу.

— Вам осталось пять минут до следующего ускорения.

Несколько мгновений Алихан молчал, подсчитывая шансы успеть.

— У нас осталось три ракеты. Мы не справимся.

— И не надо. Отправляй людей в амортизаторы, а я потом расскажу капитану, что произошло.

Мартинес поглядел на неуклюжих людей в вакуумных скафандрах, протаскивающих ракеты среди раскинувшихся ног робота, — похоже, дело было безнадежное — и добавил:

— Нет, подожди-ка. — Он быстро обдумал только что пришедшую в голову мысль. — Сделай вот что. Пусть кто-нибудь возьмет на себя управление роботом. А остальные пусть вытаскивают ракеты из стволов и передают их роботу — пусть он держит их в манипуляторах, пока не закончится маневр. В них нету антиматерии, так что они безопасны, а по окончании маневров можно будет все доделать вручную.

— Так точно, господин. — Алихан сразу же отключился от связи, и Мартинес в тишине глядел на происходящее. Алихан сам направился к роботу и стал управлять его работой. Остальные открывали люки, вытаскивали ракеты и аккуратно передавали их оставшемуся в живых роботу. Руки-манипуляторы робота хватали ракеты и замирали.

Наконец фигурки в скафандрах выбрались из оружейного отсека и скрылись в защитных капсулах. Мартинес поглядел на часы.

26:51:101.

Осталось еще две минуты.

— Да, ну и бардак же в оружейном отсеке, господин, — рассказывал Алихан, начищая вторую пару сапог своего хозяина. — Никого из командования. Старший оружейник был настолько пьян, что не мог отдать ни одного осмысленного приказа. Один из двух оружейников первого класса — футболист, так же обстоят дела и с оружейниками второго класса. А двух кадетов, на которых обычно можно было положиться, — славные ребята, кстати, и быстро учатся — запихнули в катера и отправили куда-то прочь с судна.

— Я рад, что мне пришло в голову послать туда тебя, — ответил Мартинес. — Но ведь ты мог там угробиться.

Алихан поставил второй начищенный сапог рядом с первым и постучал пальцем по выключенному коммуникационному дисплею на левом рукаве.

— Я оставил Махешвари на связи. Он остановил бы ускорение, если бы кто-нибудь остался в оружейном отсеке.

Мартинес медленно кивнул. У унтер-офицеров были свои связи, своя разведка, свои собственные способы сохранить жизнь офицерам, которых флот поставил над ними.

«Если ты сумеешь найти старшего специалиста, который не будет пьяницей и у которого мозги будут в порядке, — поучал Мартинеса отец, — хватай его обеими руками».

Уже не в первый раз Мартинес благословлял отца за этот совет.

Мартинес достал виски из потайного сундучка темного дерева, который прятал под низкой кроватью. Приняв командование, капитан Тарафа заново облицевал офицерские каюты, равно как и свою, дорогим красным деревом, на фоне которого красиво смотрелись латунные ручки и темные изразцы с красно-белыми геометрическими узорами. Теперь в офицерских каютах постоянно пахло ароматическим лимонным маслом, которым полировали латунные накладки.

Мартинес считал, что заслужил пару глотков, выстояв две вахты подряд, пока «Корона» собирала все запущенные в космос катера, а Тарафа со старшими лейтенантами посещали флагманское судно, где комфлотом проводила совещание капитанов. Неразбавленный виски обжег горло, и комки напряженных мышц наконец-то начали расслабляться.

— Хорошо, что это была не настоящая война, — сказал Мартинес. — Вас бы всех пожгло гамма-излучением.

— Будь это настоящая война, — отозвался Алихан, — мы бы и не вылезли из укрытий, а просто воспользовались бы другой пусковой установкой.

Мартинес потер подбородок.

— Как ты думаешь, капитан узнает о том, что произошло?

— Нет. Роботов починили, как только закончилась тревога. Испорченные ракеты как-нибудь спишут — есть куча способов оформить исчезновение ракет.

— Меня это не слишком радует, — задумчиво ответил Мартинес, сделав еще один глоток. — Тебе не кажется, что капитану стоит обо всем узнать?

Что означало: «Тебе не кажется, что капитан должен знать, что это мы спасли его во время маневров?»

Алихан спокойно покачал головой.

— Не хотелось бы портить карьеру тридцатилетнему парню, которого просто выгонят в отставку. Ведь обвинят во всем старшего оружейника, а не футболистов.

— Это верно, — согласился Мартинес. Ему было противно подумать, что никто никогда не узнает, какой он умный. Но если старшего оружейника выгонят, обидится Алихан, а Мартинес слишком ценил Алихана, чтобы пойти на это.

— Ну что же, — он пожал плечами, — значит, так и оставим. Будем надеяться, что «Короне» не придется участвовать в войне до отставки старшего оружейника.

— Это маловероятно, господин, — Алихан бережно расправил усы. — Кроме того, «Корона» пережила капитанов и похуже Тарафы. Не беспокойтесь, мы переживем и это.

— Да, но переживу ли я? — задумчиво спросил Мартинес. Вздохнув, он засунул руку в стоящий под кроватью ларец красного дерева и вытащил новую бутылку виски. — Возможно, это поможет вам в ваших нелегких трудах, — сказал он. — Только не делись ни с кем из оружейного отсека.

Алихан торжественно принял бутыль.

— Благодарю вас, господин.

Мартинес допил стакан и решил больше не наливать, по крайней мере не сразу. Пример старшего оружейника был слишком нагляден.

— Жаль только, что это единственная твоя награда за спасение капитана от бесчестья.

— Обычно я получаю еще меньше, — заметил Алихан, ехидно улыбнулся и, отсалютовав, вышел.

Двумя днями позже, когда закончились совещания, на которых старшие офицеры обсуждали результаты маневров, командующая флотом Фанагия объявила об открытии спортивного фестиваля, который будет проходить на базе флота на планете. В фестивале примут участие команды со всех судов эскадры Фанагии, а футболисты «Короны» встретятся на специальном матче с магарийскими чемпионами — командой «Бомбардировки Пекина». Тарафа заявил, что команда немедленно приступает к интенсивным тренировкам — даже не дожидаясь, пока судно войдет в доки.

Вернувшись этой ночью со своей вахты, Мартинес не ограничился одной выпивкой. Да и двумя тоже.

Увенчанное куполом здание банка было построено из гранита в виде уменьшенной копии великого прибежища. Видимо, оно должно было символизировать постоянство власти, но теперь, когда великих господ больше не было, оно, похоже, символизировало что-то другое. Мистер Уэсли Уэкман, распорядитель, был чрезвычайно серьезным молодым человеком, хотя по его сверкающим ботинкам и модному браслету из человеческих волос можно было предположить, что вне стен банка он все же не столь чопорен, как в рабочее время.

— Ваша прибыль оставалась трехпроцентной с момента поступления в академию, — объяснил он. — И поскольку вы все это время не забирали полагающегося вам дохода, я могу с удовольствием сообщить, что сумма, лежащая на вашем попечительном фонде, превышает теперь двадцать девять тысяч зенитов, и всю эту сумму я смогу вручить вам в руки в день вашего двадцатитрехлетия.

Значит, через одиннадцать дней. По-террански — она знала когда-то одну особу, которая любила все считать в земных днях, — ей было бы двадцать лет.

Сула быстро прикинула, что можно купить на двадцать девять тысяч зенитов. Скромное жилье в верхнем городе или целый дом в приличном районе нижнего города. Или небольшую виллу с порядочным участком земли в провинции.

По меньшей мере дюжину костюмов от самых модных дизайнеров Заншаа.

Или одну подлинную розовую вазу в стиле помпадур, из Винсенны, датирующуюся четырьмя столетиями до покорения Терры, если поискать на аукционах в конце месяца.

Цены на фарфор были очень высоки, ведь аннигиляционные бомбы произвели в свое время массу разрушений на планете.

Потратить все наследство на вазу было странной фантазией, но Сула так упорно стремилась к этому моменту, что могла теперь позволить себе немного пофантазировать.

— Что мне нужно сделать, чтобы получить этот капитал? — поинтересовалась она.

— Заполнить небольшую бумагу. Если хотите, я могу оформить все прямо сейчас, и в день вашего рождения она вступит в силу.