Монах. Путь к цели - Евгений Щепетнов

– Спите. Отдыхайте. Вам сегодня, видать, досталось. Потом поговорим.

Андрей благодарно кивнул, натужно улыбнувшись, и закрыл глаза. Сон не шел. Он все время думал и думал: почему так получилось с Олрой? Почему он вдруг стал ей противен? Ведь она сама говорила, что хочет найти и убить этих людей. И вот он осуществил ее мечту. Так почему, почему такое резкое отторжение? Почему она оттолкнула своего возлюбленного… отца своего ребенка? Или она увидела в нем то, чем он являлся на самом деле – безжалостного, хладнокровного убийцу, для которого убить человека легче, чем зажечь масляный фонарь? Что на самом деле произошло?

– Ну чего ты не спишь? – вдруг раздался у него в голове голос Шанти. – Ты переживаешь, и я не могу уснуть. Я же чувствую твою боль… Ты думаешь о своей самке? Угадала?

– Угадала.

– Хорошо. Давай поговорим. Давай выясним, почему вы с ней расстались. Я тоже хочу это понять. Ведь вы попрощались навсегда, правильно я поняла?

– Да. Навсегда. Я ей противен. Она меня боится. Разве ты не почувствовала этого?

– Ты тоже эмпат? Я-то почувствовала, но ты как это почувствовал?

– Для этого не надо быть эмпатом, – горько усмехнулся Андрей, – все так очевидно…

– Но ты почувствовал, что она сама себе отвратительна? Что она злится и ненавидит и себя саму?

– За что?

– Тебе виднее. Но это так и есть. Может, за то, что ты заставил ее совершить убийство?

– Я не заставлял, – угрюмо ответил Андрей, – она сама этого хотела и мне говорила.

– И что? Говорила… – Шанти невесело хмыкнула. – Ты вроде такой старый, а глупы-ы-ый… Она женщина, мало ли что она говорила. Она, может, хотела произвести на тебя впечатление, показать, какая она сильная, какая жесткая. А на самом деле, когда убила этого негодяя, поняла, что убила человека. И кто в этом виноват? Кто вложил ей в руку кинжал? Кто заставил ее убить этого мужчину? Ты.

– Это что, я, значит, и виноват еще? Мне что, не надо слушать женских слов? Что-то ты загадками говоришь, моя дорогая подруга.

– Загадками? Но вы, самцы, никогда не понимали и не поймете женщин. Как говорила моя мама, иногда «да» у женщин значит «нет», а «нет» – «да». Ты не поймешь. Это поймут только женщины. У нас другая логика, и неважно, драконы эти женщины или люди. Теперь смотри, что получилось: она винит себя за то, что заставила тебя убивать за нее, и винит тебя за то, что ты оказался болваном и пошел у нее на поводу. И заставил ее убить. И вы виноваты оба, и она не хочет видеть тебя перед глазами как свидетельство своей вины, как свидетельство того, что она стала убийцей.

– Что-то сложно ты загнула. Такие переживания, что голова кругом. Впрочем, в твоих словах есть логика. Вероятно, что-то такое имело место быть. – Андрей вздохнул и легонько погладил Шанти по боку. – Спи. Постараюсь об этом не думать, чтобы не отвлекать тебя своими несчастными мыслями и переживаниями.

– Да ладно… переживай, – усмехнулась Шанти. – А лучше уснул бы ты тоже. Кстати, я бы перекусила хорошенько… но потом. Спать. Спа-а-ать…

Первый раз они остановились, проехав километров двадцать пять, ну если не считать остановок, чтобы сбегать в кустики. Федор нахлестывал лошадей, справедливо полагая, что лучше оказаться как можно дальше от столицы, пока им не поджарили зад. За это время Андрей и Шанти выспались как следует, горели желанием съесть быка, так что волей-неволей нужно было остановиться на обед. Сделали они это на постоялом дворе, которые были разбросаны по всему тракту примерно в двадцати – двадцати пяти километрах друг от друга, так что проблем с питанием не было – были бы деньги. А деньги в этих заведениях очень любили, впрочем, как и в подобных заведениях на Земле. Андрей всегда удивлялся, почему стоимость того же пирожка в городе в два раза меньше, чем на трассе, и шиномонтаж на трассе в два-три раза дороже.

Так что цены на тракте этого мира были вполне столичные, заоблачные, что, однако, не особо беспокоило Андрея и его компанию – денег у них было много. Просто как-то неприятно чувствовать себя разводимым на деньги лохом, и все. Кормили тут не слишком разнообразно – еда как еда. Дичь – оленина, утки, глухари. Андрей, усмехаясь, обгладывал глухариную ногу и думал о том, что за такой обед в земном ресторане с него содрали бы бешеные деньги – как же, дичь. Здесь это выглядело так, как будто охотник вышел во двор и настрелял воробьев. Леса реально ломились от живности, и, когда фургон ехал по тракту, много раз наперерез выскакивали благородные олени, лоси, косули.

Пообедав и прикупив овсяных лепешек для лошадей, путники отправились дальше. Им предстояло преодолеть несколько сотен километров пути, через всю страну.

Дни шли за днями, дни за днями… ночевки на постоялых дворах, один и тот же ассортимент блюд, постельное белье разной степени застиранности. Тракт с пробитыми колеями и лужами, по которым хлопал тягучий осенний дождь. Впрочем, по мере приближения к границе Балрона становилось все теплее, хотя дождь и не прекращался. Федор пояснил, что в Балроне, а особенно в Анкарре, будет совсем тепло – это южная страна. И кстати, если бы не холода в Славии, ее давно бы завоевали. То, что не могли сделать бездарные полководцы этой страны, делали зимние морозы, уничтожавшие агрессоров. Правда, он тут же добавлял, что это такая версия, но она имеет право на существование. Так как он сам долго служил в армии и видел ее изнутри, всегда поражался идиотизму командиров и очень удивлялся – как это они выигрывали сражения? Скорее всего, выигрывали за счет упрямства солдат – когда солдаты упирались, крыли противника матом и никуда не хотели уходить. Андрей нашел такую позицию смешной, но заметил другу, что ему виднее – он-то сам не служил в армии Славии.

За это время Андрей узнал многое о тактике упомянутой армии. Как оказалось, таковой не было вообще. По крайней мере в последние десятилетия. После того как появились исчадия, тактика и стратегия была одна: выводят вперед исчадие, он проклинает противника, и у того бойцы или падают мертвыми, или заболевают. Главная задача неприятеля была выбить исчадие – любым способом засадить им стрелу в глаз. Тогда все их колдовство завершалось.

В общем, вся тактика свелась к тому, что исчадия подлавливали подразделения балронской армии и искореняли их колдовством, а балронцы охотились за исчадиями и делали им пакости, стараясь держаться вне зоны действия проклятий. Глупо, но эффективно. Так что извечная, можно сказать, тысячелетняя война застыла в вялом противостоянии. Когда она началась, кто развязал эту войну – никто не знал. Федор пояснил, что когда-то страна была одна, но в результате действий неких сепаратистов часть ее откололась и стала самостоятельным государством. Какая часть? А вот это было самое интересное – каждая страна утверждала, что именно она основная часть, а враг – потомки сепаратистов, и следует восстановить мировой порядок и объединить обе страны. На самом деле язык, обычаи обеих стран были практически идентичны, если не считать того, что в Славии были исчадия, а в Балроне нет. В Балроне, как только у кого-то проявлялись присущие исчадиям умения – проклинать, убивать словом, – его тут же уничтожали. Существовала специальная тайная служба, которая и занималась искоренением этой ереси, находила и убивала или захватывала потенциальных исчадий. Во имя церкви. Что-то вроде инквизиции.

Кстати сказать, церковь в Балроне была. В общем-то обычная церковь, где поклонялись Светлому Богу, и ее высшие представители принимали участие в правлении государством. Ни один император Балрона не мог быть коронован без участия высших иерархов.

Сейчас правил император Зарт Четвертый – тридцати пяти лет от роду, женатый, но бездетный. Он сменил уже трех жен, но дело как-то не пошло, и поговаривали, что его величество не может сделать наследника и пора прибегать к услугам конюха, если государство не хочет погрязнуть в войнах за престол, когда император сломает себе шею на очередной охоте или когда очередная жена, которую он обвинит в неспособности произвести дитя, подсыплет ему крысиного яда. Вот в общем-то и вся информация, что получил Андрей, информация о том государстве, в котором ему предстояло жить долгие годы, а может быть, всю жизнь.

Шанти то и дело улетала охотиться. Она уже великолепно летала и часто возвращалась довольной, сытой и веселой. Андрей с ней больше не летал – как-то не было случая. Он, Федор и Шанти вели долгие разговоры о жизни, о людях, о драконах. Иногда их фургон обгонял караваны купцов, иногда их самих обгоняли верховые, спешащие по своим делам. В каждом из них Андрей подозревал гонца, посланного передать приказ задержать его. Но до границы было еще далеко, так что скоро он выбросил это из головы.

– Наконец-то… видишь вон те две горы? Их называют Сестры, Первая и Вторая. Так вот, это уже Балрон. Граница проходит по этой реке, она называется Седр. Каменный мост, построенный непонятно кем и непонятно когда, и есть переход через границу. Пошлина – пять серебреников с человека, неважно, взрослые или дети.