ИСТОРИЯ ТЕЛОХРАНИТЕЛЯ - Сюхэй Фудзисава

— Ты кто такой? — спросил Матахатиро. Подступиться ближе он не мог: левой рукой мужчина обхватил О-Тисэ, а правой приставил к ее горлу кинжал.

— Не твое дело. Вали отсюда, — закричал мужчина. Он был крупного телосложения. Худые, ввалившиеся щеки заросли густой щетиной. Мускулистые руки и широкие плечи говорили о недюжинной силе.

— Тамаэ, зачем ты меня предала? — мужчина легонько ткнул О-Тисэ острием кинжала. Матахатиро потерял дар речи. Как он мог забыть про Масудзо — бандита, который был помолвлен с О-Тисэ?!

— Прости меня, — взмолилась О-Тисэ.

— Простить? — издевательски засмеялся Масудзо. — Прощу я тебя или нет — все зависит от твоего решения. Отвечай — останешься со мной?

— Я не могу…

— Ах ты, шлюха! — рука, которой Масудзо удерживал О-Тисэ, метнулась вверх и схватила ее за горло. Он вел себя, как дикий зверь.

— Стой, — сказал Матахатиро. — Я ничего тебе не сделаю. Давай просто поговорим. Гляди, я отдам тебе меч, только отпусти ее.

— Эй! Убери руки от меча, — крикнул Масудзо. Не обращая внимания на его крик, Матахатиро принялся развязывать тесьму на ножнах. — Ладно, черт с тобой. Кидай сюда свою железку! Только после разговора, чтоб духу твоего здесь не было.

— Хорошо, — сказал Матахатиро. Не вынимая меч из ножен, он с силой швырнул его, целясь в ноги Масудзо. Получив мечом по ноге, Масудзо невольно согнулся и на мгновение выпустил О-Тисэ. Этого мгновения Матахатиро хватило, чтобы в пару прыжков подлететь к Масудзо и обхватить его обеими руками. Но в ту же секунду, подхватив с земли меч и взмахнув им, как дубиной, Масудзо сильным ударом свалил Матахатиро с ног. Занеся над головой кинжал, бандит бросился на поверженного телохранителя, но Матахатиро, резко крутанувшись, уклонился от удара и выхватил короткий меч. Не пытаясь подняться, Матахатиро молниеносным движением всадил его в грудь навалившегося сверху Масудзо. Кинжал противника сверкнул у него перед глазами и воткнулся в землю, слегка оцарапав шею.

Сбросив с себя обмякшее тело, Матахатиро встал и подошел к О-Тисэ. Та лежала без сознания. Матахатиро попытался привести ее в чувство и тут заметил на ее руке под рукавом татуировку.

Затаив дыхание, Матахатиро прочел имя, выколотое на белом предплечье иссиня-черными буквами, — «Масудзо». А под буквами — иероглиф «жизнь». Вечное напоминание о непоправимой ошибке, которую эта несчастная женщина совершила в пору беспечной юности. Матахатиро опустил рукав. Какое счастье, что этот человек объявился именно сегодня, подумал он. Появись он завтра, и Матахатиро уже не смог бы ее уберечь. Слегка похлопывая свою хозяйку по щекам, он, наконец, привел ее в чувство.

Вернувшись в лавку, Матахатиро обнаружил письмо от Хосои. Бородатый ронин сообщал, что Масудзо в самом деле вернулся из ссылки, и призывал Матахатиро быть осмотрительным.

«Поздно спохватился», — медленно разрывая письмо на мелкие части, подумал Матахатиро, гадая, до каких же пор его приятель намерен служить охранником у барышень из веселого квартала…

ПОМОЩНИК МАСТЕРА

1

Низенький старец, похожий на барсука, и широколицый мужчина лет тридцати, который был на голову выше старичка, стояли прямо посреди улицы квартала Бакуро и ожесточенно спорили.

В барсуке трудно было не узнать Китидзо Сагамию, посредника по поиску работы. Второго мужчину, по виду, весьма разгневанного, Матахатиро не знал. Воздев обе руки к небу, Китидзо пытался утихомирить своего собеседника, который, казалось, готов был наброситься на него с кулаками.

«Сейчас поколотит беднягу», — подумал Матахатиро Аоэ, но вмешиваться не спешил. Напротив, заметив спорщиков, он спрятался за угол постоялого двора, чтобы понаблюдать за ними.

По правде говоря, он был рассержен на Китидзо. Около месяца назад тот устроил его грузчиком на причал канала Онагигава со скудной поденной оплатой. А, заметив, с каким разочарованием Матахатиро встретил его предложение, безжалостно заявил, что кроме этого он может предложить ему стать на время помощником золотаря — таскать тележку с нечистотами. Другой работы нет. Пришлось пойти грузчиком.

Причал находился у моста Такабаси. Матахатиро пришел в обычной для грузчиков одежде — головном платке, закрывавшем пол-лица, и старых истертых сандалиях-дзори.

Однако на причале его ожидал неприятный сюрприз. Пока он гадал, кому вдруг понадобилось столько грузчиков — а народу собралось действительно очень много — откуда ни возьмись, появились надзиратели со свирепыми лицами и бамбуковыми палками в руках. Они силой загнали в лодку несколько десятков человек и, не дав им сообразить, что происходит, перевезли на берег реки Накагава.

С этого дня Матахатиро в течение полумесяца добывал гравий с отлогого берега реки. Когда эта работа была закончена, их снова привезли на причал и заставили таскать на себе мешки с тем же самым гравием, который свозили к причалу на больших лодках. Новая работа оказалась еще тяжелее прежней — некоторые грузчики сбегали, не дожидаясь расчета.

К счастью, Матахатиро уже не раз приходилось заниматься физическим трудом, поэтому он до конца отработал положенное время и получил обещанную плату, но два дня после этого валялся в своей комнате, не в силах пошевелиться из-за боли ногах и пояснице. Стоит ли говорить, какими словами он поминал Китидзо, который даже не обмолвился ему об этом треклятом гравии!

Поэтому сейчас, когда Китидзо сам попал в переделку, у Матахатиро не было ни малейшего желания бросаться ему на помощь, хоть он и видел, что второй мужчина вот-вот отвесит барсуку хорошую оплеуху. Осознавая постыдность своего поведения, Матахатиро, тем не менее, не без злорадства продолжал наблюдать за спорщиками, пока не дождался — Китидзо получил-таки затрещину, а потом и еще одну. Тогда Матахатиро вышел, наконец, из своего укрытия, делая вид, что просто проходил мимо.

— Ба, Сагамия! Что здесь происходит? — крикнул он.

Вокруг уже собралось около десятка вездесущих зевак, без которых не обходится ни одно уличное происшествие. Затаив дыхание, они смотрели на происходящее.

Матахатиро протиснулся сквозь плотную толпу зевак и оттащил мужчину, который крепко держал Китидзо за грудки. Чувство вины за то, что он не сразу поспешил на помощь старику, придало его действиям решительность, граничащую с грубостью.

— Эй, ты чего… — в гневе обернулся мужчина, но, то ли увидев самурая, он не захотел испытывать судьбу, то ли пары удачных оплеух уже хватило, чтобы сорвать злость, но он лишь бросил на прощанье: «Смотри у меня!» — расправил плечи и зашагал прочь.

— Не знаю, как и благодарить вас, господин Аоэ, — поправляя воротник, сказал Китидзо, когда они вместе пошли дальше по улице. — Встречаются на свете люди не в меру буйные, но чтобы меня среди бела дня стали избивать прямо на улице, такого, поверьте, и в страшном сне привидеться не могло. А вот ведь как получилось… — Китидзо оглянулся и равнодушно посмотрел на зевак, которые продолжали глазеть в его сторону. — Подумать только, сколь бессердечными стали люди. Стоят, наблюдают, и хоть бы кто пришел на помощь. Если бы не вы, господин Аоэ, мне бы несдобровать.

Матахатиро с трудом сдерживал смех.

— Кстати, кто это был? — спросил он с невинным видом. — Какой-нибудь уличный хулиган?

— Не совсем так, — с досадой ответил Китидзо, поглаживая пунцовую щеку. — Я нашел для него работу. Сторожем в дом к одному отставному самураю в Мукодзима. Заказ был на полмесяца. Жалование — хорошее, работа — не бей лежачего. В общем, такой синекуры я давненько не припомню.

— И что же?

— На деле вышло, что сторожем ему удалось побыть только один день, а на другой день заявился бравый старик, тот самый отставной самурай, и началось: воду принеси, в саду подмети, перед сном поясницу разомни, — ни минуты покоя ему не давал. Эдакий оказался Сютэндодзи с горы Оэяма.[60] Ну а этот горе-сторож решил, что я его обманул. А я и не знал ничего про того старика.

Китидзо говорил так жалостливо, что Матахатиро не выдержал и рассмеялся. Он очень хорошо понимал того, кто надавал Китидзо оплеух. Китидзо с недоумением посмотрел на него и продолжил:

— Лентяй он, форменный лентяй. Да и кто еще в его возрасте так радовался бы работе, на которой и делать-то ничего не надо — знай себе, приглядывай за домом, пока хозяев нет. Его зовут Минодзо, он живет в Ситая. Но теперь-то я его из всех своих книг повычеркиваю. Вот то ли дело вы, господин Аоэ. Такой почтенный самурай, но если нужно, то и грязной работой не побрезгуете, — льстиво рассыпался в любезностях Китидзо и вдруг остановился, будто вспомнил что-то очень важное. — А вы, сударь, куда направляетесь?

— Ну, конечно, к тебе в контору. Иначе зачем я уже столько времени иду с тобой рядом.