Это подиум, детка! Сага о московских куколках - Маша Царева

– Зачем тебе ноутбук?

– Как зачем? Искать по Интернету богатых мужиков, разумеется! Я сфотографировалась, разместила свою анкету на нескольких сайтах. И клиенты посыпались, как горох из дырявого мешка. Естественно, я позиционировала себя не как проститутку. И всем лузерам, которые звонили и, шумно дыша в трубку, предлагали «двести пятьдесят за анал», я объясняла, что являюсь куртизанкой, не проституткой.

– А в чем разница-то?

– О-о-оо, – протянула Лиза, – как будто ты сама не понимаешь. Проститутки – низшее звено пищевой цепочки. Трахаются, как кролики, и получают деньги по заранее оговоренному тарифу. В моем же случае ничего заранее не известно. Я не требую с мужчин деньги, я их на деньги развожу . Это не работа, а искусство. И для меня количество денег – это не просто материальный эквивалент минета. А мерило моего самолюбия, вот как-то так.

– Но я в какой-то степени тоже развожу, – подумав, возразила я, – гонорар, конечно, оговаривается заранее, и платят они не мне, а Пабло… Зато я всегда могу рассчитывать на чаевые. Или на роскошный подарок, что тоже хорошо.

– Зато твоими делами рулит Пабло. Вот ты сама сказала – сорвалась у тебя поездка в Сочи с этим Мбомбо или как его там, и ты сидишь здесь со мной, лапу сосешь, экономишь. А я, когда хочу подзаработать, открываю записную книжку и сама выбираю, кому позвонить и на когда назначить встречу.

Этот бессмысленный спор был вечным атрибутом наших с Лизой встреч.

– Короче, Аленка, когда надумаешь бросить Пабло, давай ко мне! Вдвоем веселее, да и безопаснее! И учти – мы с тобой поставим на уши весь мир!

Он немного похож на кролика, мой новый любовник.

Его большие грустные глаза с длинными светлыми ресницами прячутся за немодными круглыми очками в стиле Джона Леннона. У него неправильный прикус: верхняя челюсть слегка выдается вперед вместе с передними верхними зубами – крупными, длинными. У него редкие светлые волосы, под которыми прячется розовая кожа головы (судя по всему, прятаться ей осталось недолго, скоро она явит себя широкой общественности, как бесстыдная девка из стрип-клуба, если только он не решится на модную нынче трансплантацию волосяных луковиц). Он носит голубые рубашки в полоску и говорит тихим, немного застенчивым голосом. У него маленький член и огромный автомобиль – закономерность, кстати, для Москвы тривиальная. Он любит китайский белый чай и кубинский темный ром. Он играет на губной гармошке – отвратительно, но всех это умиляет, почти не курит и наизусть читает Блока.

Общаться с ним было бы одним удовольствием, если бы не маленькая деталь.

Федор – садист.

Обычный секс с его нежно-влажной атрибутикой, с посасываниями-постанываниями-покусываниями, судорожными вздохами, мятыми простынями и порой рвущимися презервативами его не возбуждает.

Ему нравится порвать на девушке платье, каратистским ударом в солнечное сплетение завалить ее на пол, отхлестать сначала ладонями по щекам, потом – березовым прутом по ягодицам, зажать ей пальцами нос, а в рот вливать струю ледяной водки. А потом развернуть лицом к дивану и грубо взять сзади, намотав на кулак ее распущенные волосы.

Когда он, такой застенчивый и интеллигентный, проделал это со мною впервые, я была возмущена и шокирована. Тем более что Пабло ни о чем таком не предупреждал. Просто позвонил и сладким таким голосом объявил:

– Алена, душа моя, есть хороший заказ. Одному скучающему клерку понравилась твоя фотография. Денег у него – хоть жопой жуй. Сегодня в половине девятого вы встречаетесь в «Антонио». Постарайся ему понравиться, возможно, ему нужна девушка для серьезных отношений.

– От тебя ли я это слышу? – усмехнулась я, ничего не подозревающая.

Дело в том, что Пабло был категорически против, если между клиентом и работающей на него девушкой возникал хотя бы намек на эти самые «серьезные отношения». Он ревностно отслеживал нашу (как правило, отсутствующую – при такой-то работе) личную жизнь. И если кто-то из наших пытался назначить денежному клиенту вольное свидание, Пабло реагировал немедленно и порой жестоко.

Ходит легенда, что года три назад Тамара, в то время самая успешная девушка агентства, получила от клиента брачное предложение и ответила, разумеется, радостным согласием. Пабло взбеленился, узнав, что лучший плательщик будет иметь его лучшую девушку на халяву и на законных основаниях. Ему повезло, что Тамара была девушкой патологически жадной до денег и согласилась в качестве компенсации выполнить последний заказ агентства. Он продал ее троим мутноватым латиносам, которые были похожи не на миллионеров, а на гастарбайтеров. Одна ночь в отеле «Балчуг» – и у Тамары выявляется сифилис. Жених ретируется в свою швейцарскую резиденцию, Пабло, демонически усмехнувшись, тоже отказывает предательнице в работе. Что произошло с этой Тамарой потом – никто не знает. Кто-то говорит – села на иглу и опустилась до шоссейной проститутки. Кто-то уверяет, что она вылечилась и уехала домой на Украину, где вышла замуж за сантехника, родила тройню и теперь ходит в дырявых тапочках и с растяжками на животе.

Неважно. На самом деле, возможно, никакой Тамары и вовсе не было, а страшилку про нее придумал сам Пабло, чтобы нас запугать.

В этом контексте слышать от него о «серьезных отношениях» было по меньшей мере странно.

– Алена, ну зачем ты так, – нежно сказал Пабло, – серьезные отношения не подразумевают брак. Жениться он не собирается, но готов купить эксклюзив на понравившуюся девушку.

Я скривилась – иногда меня коробили эти его экономические термины.

В половине девятого я, как и договаривались, пришла в «Антонио» в серебряных туфельках и желтом платье, изумительно подчеркивающем загар. Люблю первые минуты свидания – клиент встает мне навстречу, и я вижу неподдельное восхищение в его глазах. Он отодвигает стул, заказывает для меня лучшее вино, мы вместе обсуждаем меню, знакомимся, шутим, смеемся, светски треплемся, и все это похоже просто на свидание вслепую.

Конечно, попадаются и такие, кто любит сразу расставить точки над «i». Запустить руку под скатерть и с сальной улыбкой влезть пальцем под трусики, украдкой ущипнуть сосок или, придвинувшись вплотную, влажным шепотом поинтересоваться, случаются ли у меня вагинальные оргазмы. Но, как ни странно, происходит такое редко. Чаще купившие меня мужчины ведут себя так, как будто бы никакого оплаченного секса не подразумевается и в помине. Как будто бы мы не проститутка и клиент, а просто случайно встретившиеся в городской сутолоке одиночки, всегда готовые перевести обычный вечер в режим «спонтанное эротическое приключение».

Федор был похож на кролика – об этом я уже упоминала. Он сразу мне понравился. Я даже подумала – вот странно, какой он милый, а все туда же, покупает проститутку. И не для куража покупает, не для демонстрации, а просто так, скрасить одинокий вечер.

Ужинали долго – он рассказывал о недавнем путешествии по Китаю. Я тоже недавно была в Китае, но упоминать об этом не стала, так как ничего, кроме шелковых простыней лучшего отеля Шанхая, не видела. К половине первого мы выпили три бутылки вина и чувствовали себя друзьями. Скажу больше – если бы такое свидание случилось со мною пару лет назад, когда я работала эскорт-girl без обязательного секса, я все равно отправилась бы к нему домой.

На заднем сиденье «Лексуса» мы целовались, и он держал меня за руку. Мне показалось, что его водитель поглядывает на меня испытующе и с некоторой насмешкой, и я все не могла взять в толк, почему. Знала бы я тогда…

Как только за нами захлопнулась дверь его нереально огромной даже по московским меркам квартиры, произошло все то, о чем я рассказывала выше. Желтое платье, купленное мною за 600 евро в Милане, было порвано одним движением его слабых на первый взгляд рук. А когда я попробовала возмутиться, он наотмашь треснул меня по лицу с воплем:

– И ты, сука продажная, еще будешь мне указывать?!

Пабло тысячу раз предупреждал, что мы не должны самовольно уходить от клиента, что бы ни случилось. Вопросы безопасности разруливает он, наше дело – ублажать того, кто за это заплатил. Однако инстинкт самосохранения тянул меня к двери, за которой – я знала – дежурит охранник-водитель. Мне было плевать, что на мне нет ни платья, ни туфель, что моя щека покраснела, а глаз заплыл. Я была испугана, как никогда в жизни: и странно, что от визга моего не повылетали все его панорамные стекла.

Федор только на первый взгляд казался субтильным и слабеньким. На самом деле – я узнала об этом позже – у него был коричневый пояс карате. Избивал он меня долго, со вкусом, смакуя каждый мой вопль (впрочем, довольно быстро сил вопить не осталось, и я просто постанывала, когда в очередной раз носок его ботинка пинал меня в бок).