Черный амулет - Фридрих Незнанский

Оставляя синюю «шестерку», к которой он успел немного привыкнуть, он еще с утра позаботился, чтобы на ней нигде не осталось его пальцевых отпечатков. Сейчас осталось только протереть руль, рычаг скорости да дверные ручки. Быстро покончив с этим, Грозов забрал сумку со сканером, запер дверцу, забросил далеко на свалку ключи от машины и, закинув ремень сумки на плечо, пошел обратно. Легонько постучал по передатчику, висевшему у него на груди. Эти постукивания услышала Аня, тихо откликнулась.

— Ты уже возле Дома культуры, — негромко начал говорить Грозов. — Перед тобой ступеньки и двери. Ты поднимаешься и подходишь к дверям. У тебя все хорошо и отличное настроение… Все ты делаешь правильно… Я вижу тебя… Я всегда рядом с тобой, моя девочка… Я тебя люблю…

У Грозова была отличная, тренированная зрительная память, и поэтому разговор с девушкой он, побывавший утром в клубе, мог бы вести с закрытыми глазами. Но в ее плеере был вмонтирован чувствительный микрофон, и Юрий слышал все, что делалось вокруг: разговоры, шум шагов, перекличку детей, стук открывающихся и закрывающихся дверей.

Вот Аня вошла в здание и увидела перед собой высокую раму металлоискателя, через который посетители, оставив на столике свою ручную кладь — сумочки, а также металлические вещи из карманов, проходили дальше. Затем охранник в черной форме в присутствии владельцев открывал их сумки и проверял содержимое. Задержки именно в этом месте больше всего и не желал своей «гладиаторше» ее «дядя Юрочка».

Чувствуя, что Аня как раз подходит к этому месту — было слышно звяканье металла о полированную поверхность стола, — Грозов немедленно откликнулся на эти звуки:

— Покажи этому охраннику свое приглашение, девочка моя… Улыбнись ему и сними рюкзачок. Положи на стол перед ним… А теперь спокойно проходи через раму. Сейчас он посмотрит, что у тебя в рюкзачке, и отдаст… Если спросит про термос, скажи, что сок для питья… А ключи — от дома. Ты закрой рюкзачок и спроси у него: «А где здесь детский праздник?»

Он услышал, как Аня спросила:

— А где здесь детский праздник?

— На, девочка, — ответил густой бас, — возьми свой рюкзачок… У тебя в термосе чаек, да?

— Нет, мандариновый сок. А это — ключи от дома.

— Хорошо. Ну, иди. Поднимайся по этой лестнице и — направо, там зрительный зал.

— Спасибо, дядя.

— Умница, Анечка, — с легким выдохом сказал Грозов.

Первый маленький экзамен прошел на «отлично» — девочка действовала как автомат. Это хорошо… Он услышал стук Аниных каблуков по каменным ступенькам лестницы.

— Ну что, ступеньки закончились? — заботливо спросил он. — Теперь поверни не направо, а налево… Иди прямо… Перед тобой две двери — направо и налево, тебе нужна та, что налево. Достань ключ — самый большой, оглянись, нет ли кого?

— Нет, — спокойно ответила Аня.

— Отлично. Открывай дверь… — Он услышал звяканье металла, скрип двери.

— Ой, тут темно!

— Не волнуйся, девочка, справа у двери выключатель. Нащупай его на стене. Есть?

— Да, нашла… — Щелчок. — Я на месте.

— Ты ключ вынула?… Тогда запри за собой дверь и ключ не вынимай.

— Все сделала.

Но он уже и сам понял, что его инструкции выполняются четко — по звуку запираемой двери.

— Теперь слушай внимательно. Повернись, перед тобой в стене шкаф, видишь?

— Вижу.

— Открывай, он не заперт. Но пломбу надо оторвать… Сделала?

— Да.

— Все, что тебе нужно, находится в свертке под скрученным в колесо шлангом. Достань и начинай работать. И говори негромко, что делаешь. А делай, как привыкла каждый раз. Как сегодня, недавно.

— Хорошо, — механическим голосом ответила Аня. — Я достала пояс. Положила на столик… Две баночки… шурупы… изоляционная лента… Я раздеваюсь… надеваю… затягиваю… вставляю баночки, приматываю изоляцией… Раз, два, три… Все. Я надеваю курточку… Я правильно сделала? Успела, дядя Юрочка?

— Умница… Отлично… Достань термос и выпей хороший глоток. Закрой и спрячь в рюкзачок, он тебе еще разок понадобится… Сделала?

— Да… Я прячу термос.

— Молодец. Присядь на табуретку, видишь ее? И отдохни, почувствуй, как сок тебя успокаивает… Почувствовала?

— Да, я спокойна.

— Теперь вспомни, что ты еще должна сделать?

— Я помню, — изменившимся, монотонным голосом сказала Аня. — Я застегиваю молнию… Подпрыгиваю и слушаю… Ничего не звенит… Могу выходить.

— Умница… А сейчас мы с тобой будем повторять в обратном порядке…

Грозов подошел к коричневой «девятке» — не новой, с большим сроком проката, если судить по спидометру, но, по уверению все того же хмыря из Генеральной прокуратуры, вполне надежной. Сел за руль и достал из сумки сканер. Включил его, и на экране возник схематичный план помещения. Замигал зеленый маячок, установленный на поясе с взрывчаткой, надетом Аней. Все ее проходы теперь будет четко показывать на экране монитора этот передвигающийся вместе с ней маячок.

«Ну все, можно трогать», — мысленно сказал себе Грозов. Теперь его присутствие здесь больше не требовалось. Машина уже запущена, оставалось лишь контролировать ее действия. Но были еще и другие, не менее важные дела, которые требовалось также завершить сегодня. Только сегодня! Потому что завтра начнется уже совсем другая жизнь…

Маячок, который Саид установил на зеленой машинке супруги Турецкого, в которой та ездила сегодня весь день то в школу, где учится… нет, уже, можно сказать, отучился этот Антонов сопляк, то домой, на Фрунзенскую, где эти идиоты потеряли Ахмеда… вот же кретины!.. то в зоопарк… Но самое главное, Саид успел узнать последний их маршрут. Эта болтливая и примитивная баба успела сообщить своему охраннику, который катался за ней по Москве весь день и прихватил-таки болвана Ахмеда, что во второй половине дня будет в госпитале у мужа. Естественно, не одна, а с пацаном. Ну, ей же хуже…

Фактически, как уже рассчитал про себя Юрий, обе акции должны совершиться почти одновременно. На всякий случай он позвонил Турецкому домой, но телефон молчал, значит, баба уже в пути.

Из Перово в Лефортово не так уж далеко, да и транспортной проблемы пока не было. Машина шла хорошо. Монитор сканера, стоящий на соседнем сиденье, показывал устойчивый сигнал, который означал, что девушка сидела и ждала его команды. Молодец, послушная. Да и напиток должен уже подействовать. Если все пойдет так и дальше, никаких проблем уже не будет…

— Ну, Аня, теперь ты можешь выходить, — негромко сказал он в микрофон. — Подходи к двери. Но сперва погаси свет и осторожно поверни ключ… Ну, сделала? Чего молчишь?

Аня, стоя в темноте, взялась за ручку двери и замерла, словно в нерешительности.

— Я не слышу тебя, моя хорошая. Что случилось? — осторожно спросил Грозов.

— Дядя Юра…

— Да-да, Аня, я тебя слушаю. Что ты хочешь сказать мне? О чем задумалась?

— Я песню вспомнила…

— Это хорошо, — похвалил девушку Грозов и почувствовал, что напряжение у него спадает. Отпустило, все идет нормально…

— Мотив помню, а слова?… «Потому что высоко наши ангелы взлетели»?… Нет, не высоко, а «потому что в небесах…», да?

— Не мучайся, я тебе напомню. Ты у меня молодец, Аня.

— Ну, я пошла?

— Да, конечно. Но сначала открой дверь и тихо выгляни, посмотри, нет ли людей в коридоре?… Нет?

— Нет.

— Спокойно выходи, ключ оставь в двери, просто прикрой дверь. Иди прямо… Умница… Сейчас повернешь направо и войдешь в зрительный зал…

Пройди до сцены и поверни налево. Ты видишь ряды составленных кресел. В них уже сидят люди, верно?

— Сидят. Их немного.

— Да-да, я вижу. Садись и ты — в любое кресло, лучше вон там, за их спинами. Обернись, видишь?

— Вижу…

«Отличный сканер, — подумал Грозов, глядя на экран монитора. Усмехнулся: — Научились делать… Молодцы…»

Каким-то внутренним взглядом увидел, как Аня, в застегнутой до горла серой курточке, садится в кресло в последнем ряду, у самой сцены. Девочка спокойна и сосредоточенна. Подумал, что это, пожалуй, лишнее. И тут же сказал ей:

— Анечка, милая, ты слишком серьезна. Опусти молнию до груди, ниже не надо. Расстегни воротничок. Вот так… Улыбнись, ты такая красивая, когда улыбаешься. А теперь вспомни твою любимую песню, — и он запел тихим, ровным голосом: — «В небеса наши ангелы взлетели…» Ты про эту? Вот так и посиди. Улыбайся и жди, пока не соберется много детей. Я скажу тебе, когда мы с тобой увидим наших ангелов, хорошо, моя славная девочка?

— Я буду ждать.

— Я с тобой, я все время смотрю на тебя и любуюсь, моя любимая…

И Грозов с удовлетворением зафиксировал, что зеленый огонек маячка замер именно там, где он и наметил ему быть…

Теперь можно было подумать и о себе…

Он достал из кармана мобильник, на экране которого было высвечено имя «Аня», — собственно, это был его «спусковой крючок», но пока он не нужен, — и высветил другое имя — Мурад. Нажал вызов. Тот подозрительно долго не брал трубку, наконец откликнулся, но каким-то сонным, что ли, голосом.