Черный амулет - Фридрих Незнанский

Позвонил Всеволод Голованов и доложил Владимиру Федоровичу, что адвокат Гринштейн не выдержал двойного пресса и сознался-таки, что «отчасти» был в курсе того, что «решение вопроса» с руководством НИИ «Прибор» его клиентами было поручено одному человеку, о котором сам адвокат доселе не слышал — он якобы недавно появился в Подмосковье, но быстро подчинил себе северокавказские этнические преступные группировки. И проживает он не в Москве, а где-то в Ногинске или в Электростали. И оттуда руководит действиями своих боевиков, фактически не появляясь в столице. Говорили, что пользуется огромным авторитетом среди своих отморозков, но сам ни в одном деле лично не участвует. А основное его дело — принимать «заказы» и контролировать их исполнение. Еще говорят, что берет дорого, но делает чисто. Будто бы имеет прочные связи с заграницей, в основном в арабских странах. Короче, координатор — жесткий и беспощадный.

Легальная его работа — охрана поставок плодоовощной ну и прочей пищевой продукции в Центр России из стран Закавказья — Азербайджана и Грузии. Его частное охранное предприятие имеет соответствующую лицензию, которую он сумел получить с помощью представителей своих регионов в Государственной думе и Совете Федерации. Официально — чист и непорочен.

Яковлев, слушавший допрос Ахмеда, который проводили в комнате для опознаний, оборудованной специальным окном, за которым мог скрывать свое лицо свидетель, не желавший, чтобы его видел преступник, внимательно наблюдал за поведением Датоева. И после звонка Голованова, как бы подсказавшего ему новое решение, вызвал к себе одного из допрашивающих, чтобы дать ему дополнительные инструкции.

Оперативник вернулся в комнату и стал с показной нарочитостью шептать что-то на ухо своему напарнику, который вел протокол. Тот откровенно удивился, даже изумился, потом посмотрел с сожалением на Ахмеда, хмыкнул и сказал:

— Ну вот и доигрался, козел! Адвокат этот… как его? Грин… чего?

— Гринштейн, говорю, — брезгливо отозвался вернувшийся напарник.

— Ага, вот и я о нем… Наложил полные портки и раскололся, блин, в одну минуту! И твоего Сана-кеева этого, Мурада Абдулатиповича, да, Федя?…

Второй, хмыкнув, кивнул.

— И тебя — туда же. Обоих вас заложил за милую душу! Оно и правильно, своя задница дороже!

Ахмед видел, что обоим ментам стало весело. И в голове у него начало что-то путаться. Нахмурился, глаза напряглись и гневно перебегали с одного мента на другого. А те переглядывались, будто все для себя уже окончательно решили. И от этого их веселого спокойствия Датоев почувствовал себя очень неуютно, скверно почувствовал, будто образовалось у него под ногами что-то вроде оползня, когда под тобой земля вдруг сама по себе приходит в движение и непонятно куда ползет. Гнев его достиг уже точки кипения, и если бы не руки, скованные за спиной наручниками, которые эти собаки не захотели с него снять, и теперь они очень больно впивались в натертые железом запястья, то он не выдержал бы, кинулся на них…

Изволив заметить наконец его гнев, тот, кто допрашивал и записывал ответы в протокол, пояснил:

— Адвокат уже тут, привезли его, и мы тебя ему скоро предъявим на опознание. А за Мурадкой твоим гребаным ребятки тоже поехали. А ну-ка, давай теперь на сообразительность! Куда поехали? В Ногинск или в Электросталь? Зарабатывай очки!.. Не хочешь? Ну и хрен с тобой. Адвокат адрес указал точный. И, кстати, назвал тебя исполнителем и в деле Полковникова, которого ты застрелил из своего «макарова» возле подъезда его дома, — это уже и экспертиза оружия показала, и в деле Лобовича, в машину которого ты заложил бомбочку. Точно такую же, какую наш человек обезвредил в посылке, что ты оставил на Фрунзенской. Женщину с ребенком, поганец сучий, не пожалел! Ну ничего, жди теперь скорой встречи со своим Аллахом, да только вряд ли теперь дождешься! — Опера переглянулись и захохотали. — Мы тебя сегодня кинем в камеру к «славянам» и расскажем им, какое ты говно. До завтра не доживешь, поэтому и на пожизненное можешь больше не рассчитывать! Задавят тебя «славяне», удавку на горло накинут, и весь твой боевой дух покинет тебя через жопу! А засранцев — тебе разве не говорили? — Аллах не принимает! Не-а!

Датоев зарычал от бессильной ярости. А опера смотрели на него и заливались хохотом. Весело им было!

Наконец словно бы устали смеяться.

— Ну чего? — спросил второй. — Уж Мурад-то тебя точно сдаст с потрохами. Он у вас главный, ему арабы звонят, деньги дают, мы-то знаем. И Ренат Алиев тоже известен. Давно и хорошо, еще с тех лет, когда он в спецназе служил, в Африке. Чума у него кличка была. Приятель твоего знакомого террориста. Ты думаешь, почему ты перед ним, как поганый щенок, на задних лапках служишь? Да потому что ты — быдло перед ними. Ты свое сделал, ну, там взрывчатку на место акции пронес или организовал того, кто это сделал, и пошел на хрен. Тебя и сдать-то — плевое дело. А ты не хочешь спасти свою шкуру. Ну твое дело. Кончаем с ним, Федя, да?

— Да, надоел, — морщась презрительно, пожал второй плечами. — Кому он теперь нужен? На него ж все и повесим. И любой адвокат подтвердит. Чтоон дурак, что ли, непосредственного помощника террориста и убийцу защищать? Только, я думаю, адвокат ему тоже будет не нужен. «Славяне» таких за людей не считают, нет…

— И я так думаю. Значит, вызываю конвой? — И он потянулся рукой к кнопке звонка, вмонтированной в столе, снизу.

В этот момент открылась дверь и вошел генерал-лейтенант милиции. Бегло окинул комнату, даже не взглянув на Ахмеда. Опера дружно поднялись, вытянулись перед начальником.

— Ну что, ребятки? — Он кивнул на Датоева, как на пустой стул. — Открыл рот? Нет?

— Никак нет, товарищ генерал! — бодро отрапортовал Федя.

— А чего чикаетесь? — брезгливо спросил генерал. — Приложили б пару раз рожей об стенку… Яйца дверью прищемили… Не знаете, как это делается? — Он улыбнулся и стал весело засучивать рукава кителя. — Показать? А ну-ка поднимите его!..

Оперативники с готовностью дружно шагнули к Ахмеду и, ухватив его за скованные руки, потянули вверх, да так больно, что тот заверещал.

— Ну-ка, погодите, — жестом остановил генерал. — Может, он чего сказать желает? Вы чего спрашивали-то?

— Так адрес его дружка, Мурада, хотели уточнить. Проверить, правду он скажет или соврет? Ну и, соответственно, к «славянам» его кинуть или дать еще подышать маленько?

— А он не хочет? — удивился генерал.

— Никак нет, товарищ генерал.

— И куда этот Юрий Грозов девчонку помирать повез, тоже не говорит? Где собрался детишек-то убивать, молчит?…

— Молчит, товарищ генерал.

— К «славянам» его предлагаешь?

— Так точно, к ним.

— Валяйте, санкционирую. — И генерал, махнув рукой, повернулся, чтобы уйти.

И вот тут Ахмед не выдержал:

— А если я скажу, что сделаете?

— А что ты скажешь? — Генерал разочарованно обернулся к нему. — Мы и так все уже знаем. Может, уточнить хочешь? Ну попробуй…

— Мурад живет в Ногинске, Забродина, дэ-сать! — выпалил Ахмед.

— Соврал, — равнодушно констатировал генерал. — Кончайте с ним. — Он поморщился и отвернулся.

— Мамой клянусь, правду сказал! — закричал Ахмед и задергался всем телом, изгибаясь, словно пытаясь освободить руки.

— Смотри-ка. — Генерал снова обернулся к нему. — Маму вспомнил! А там, — он качнул головой в сторону, — тоже мамы. Со своими детишками! Их ему не жалко! Ах ты, гаденыш! Своими бы руками задушил!.. Где взрывать будете?! Ну?! Быстро отвечать!

— Нэ знаю, туда Саид ездил, Мурад послал, я нэ был, нэ знаю, правду говорю!

— Где Саид? — резко спросил генерал

— Нэ знаю, мамой кля…

— Да перестань ты хоть мать свою позорить, сукин ты сын! Вырастила урода! — рявкнул генерал так, что Датоев даже съежился, будто на него должен был по меньшей мере обрушиться потолок… — Ну ладно, — уже тише промолвил он, — погодим его к «славянам», всегда успеем. Те с ним вмиг разберутся, а тут, может, он еще что-то расскажет, шкуру-то свою, поди, жалко будет, когда ее те дырявить начнут… заточками…

— У Мурада, навэрно, Саид. В Ногинске, говорю…

— Хрен его знает, — буркнул генерал, — может, не врет… Давайте, поработайте еще. А если начнет опять придуриваться, вон вам дверь, а вон — его яйца. Разрешаю.

И генерал степенно, словно никуда не торопился, вышел из комнаты. Но когда закрылась дверь, его будто подменили. Он едва ли не бегом кинулся к себе в кабинет, на ходу вынимая трубку мобильного телефона и включая номер старшего группы захвата, выехавшей в срочном порядке в направлении Ногинска. Там же, собственно, и Электросталь, считай, совсем рядом.

Яковлев интуитивно понял, что на этот раз чеченец не соврал. Адрес теперь есть. И Мурада вместе с Саидом надо немедленно брать и «колоть» — без всякой жалости!