Фея придёт под новый год (СИ) - Лакомка Ната

Я по-прежнему укладывала его спать каждый вечер, но сказок больше не рассказывала, потому что знала, что всё это время господин Тодеу стоит где-нибудь в коридоре или сидит в гостиной, делая вид, что читает вчерашнюю газету. Он не хотел находиться в спальне вместе со мной, и это было понятно — следовало соблюдать приличия. Но я не собиралась делать его жизнь удобнее и избавлять от своего присутствия хотя бы на четверть часа перед сном. Логану нужна была женская ласка, а мне нужно было кому-то её дарить.

Черити больше не дразнила младшего брата и не пугала наказаниями в загробном мире. Конечно, она беззастенчиво помыкала Логаном, требуя, чтобы он подчинялся ей во всем — вплоть до установления новых правил игры в прятки, когда прятаться полагалось только Черити, а Логан был вечным водящим. Но теперь все дни Логан проводил на втором этаже — играя с Черити в детской, или сидя в гостиной, когда господин Берт объяснял урок близнецам Мертин и Ванессе. Ближе к вечеру Черити и Логан любили бегать в кухню по любому поводу — получить ванильных сухариков, орехов или мытых фиников. Когда я не была слишком занята, то рассказывала им сказки, и госпоже Боните оставалось лишь молчать и досадливо морщиться, когда дети поднимали смех и возню на весь дом.

После памятной порки Эйбел держался от меня на расстоянии, прятал глаза, хмурился и не заговаривал без крайнего повода. Извиняться он не спешил, но мне и не нужны были его извинения.

Судя по злорадным взглядам, которые бросал на него Нейтон, он догадывался, что произошло между мною и его старшим братом, и именно поэтому стал необыкновенно сердечен ко мне. Особенно в присутствии Эйбела. Всякий раз, когда Нейтон назвал меня Лилибет, Эйбел зло закусывал губы и спешил уйти.

Близнецы жили в своём странном мирке, куда не было доступа никому, и не доставляли особых хлопот. Каждый день они возникали на пороге кухни, как два призрака, набивали карманы орехами или постным печеньем, и исчезали. Правда иногда они оставались, чтобы послушать сказку, которую я рассказывала Логану и Черити. Близнецы слушали очень внимательно, но по окончании сказки всегда фыркали и убегали, будто я рассказывала что-то очень смешное.

Оставалась ещё Ванесса, которая никак не могла смириться с моим присутствием. И пусть она перестала прикрикивать на меня, как важная госпожа на горничную, но никуда не делись высокомерные взгляды, презрительные усмешки и прочее из арсенала юных девиц, когда они хотят выказать своё превосходство.

Я выбрала лучшую линию поведения — старалась ничего не замечать, и просто выполняла свою работу. Приготовить, подать, принести и унести, убрать в комнатах. Пару раз я ходила на рынок, докупая то, что нужно было по хозяйству, и всегда брала с собой Логана. С нами увязывалась и Черити, совершенно позабывшая, что рынок — это страшное злачное место, где не полагается бывать воспитанным девочкам. Но на рынке ни с ней, ни с кем либо из нас ничего страшного не происходило, и даже уличные мальчишки проносились щебечущей стайкой мимо — косясь на нас, но не осмеливаясь больше дразниться.

Мне казалось, предпраздничное умиротворение охватило весь дом Десиндов. Но иначе и не могло быть — Рождество и новогодние праздники всегда пробуждают в людях всё самое лучшее.

В те ночи, когда господин Тодеу отправлялся на маяк, чтобы заменить заболевшего сторожа, я собирала в корзинку нехитрое угощение — солёное печенье, бутерброды с паштетом из кусочков вареной рыбы и орехового соуса, пирожки, оставшиеся от ужина, или кусочек сладкого рисового пудинга на ореховом молоке. Когда я в первый раз передала хозяину корзину, он был удивлен и заглянул в неё почти с опаской.

— Ночь длинная и холодная, а когда есть, что поесть — всегда веселее, и время проходит быстро, — пояснила я, чуть не прыснув, потому что у него забавно вытянулось лицо. Удивленный лев — та ещё картинка!

Постепенно душа моя успокоилась и я начала мечтать — вот поставят ёлку, вот мы будем делать новогодние игрушки, а потом — стряпать и готовить всякие вкусности, чтобы накрыть Рождественский стол. Когда начнутся новогодние гулянья — станет совсем весело. Конечно, мне не грозило посещать балы и рождественские спектакли, или кататься в санях, но полюбоваться праздничным салютом можно и простой служанке. И полакомиться засахаренными дольками лимона, и рождественским барашком, запеченным с травами…

Но всё не может быть гладко и хорошо.

Однажды вечером, когда младшие дети сидели в кухне, слушая очередную сказку, наверху раздались крики и топот.

Я замолчала на полуслове.

Вопил Эйбел, и ему отвечал грозный рык господина Тодеу. Хлопнула дверь, на секунду стало тихо, а потом голос Эйбела зазвучал особенно громко:

— А я сбегу!.. — орал юнец на весь дом. — И что? Ты меня запрешь? Под замок посадишь? Да давай уже сразу в тюрьму! Ты же у нас такой правильный!..

— Что это там происходит? — сказала я, скорее, себе самой.

— Папа опять будет пороть Рэйбела, — заявила Черити в своей излюбленной равнодушно-насмешливой манере и поторопила меня: — Ну же, рассказывай! Что было дальше? Что потом произошло с принцем Баяя?[1]

Наверху раздался грохот, и я беспокойно вскочила из-за стола, где лущила горох.

— Рассказывай! — настаивала Черити. — Мы хотим слушать сказку!

— Только посмотрю, чтобы они ничего не сломали, и никого не убили, — сказала я, уже вытирая руки.

— Лучше бы вам не лезть, — со знанием дела заявила Джоджо. — У хозяина рука тяжелая. И когда он сердится, лучше не попадайтесь ему на глаза.

— И всё же я посмотрю…

Будь сегодня дома госпожа Бонита, я бы не стала вмешиваться в семейные дела — за меня бы это прекрасно сделала сестра хозяина. Но сегодня даже Ванесса отсутствовала — ушла в гости к подруге, а на что готовы разгоряченные гневом и спором мужчины, когда их некому остановить, я знала не понаслышке.

Шумели, судя по всему, в кабинете хозяина, и когда я поднялась на второй этаж, то обнаружила в коридоре Нейтона. Он стоял возле самых дверей и беззастенчиво подслушивал.

Увидев меня, он ничуть не смутился, а только сделал мне знак молчать.

— Что там происходит? — спросила я шёпотом, подкрадываясь к двери на цыпочках.

— Отец разозлился на Эйбела, — так же шёпотом ответил Нейтон. — Выпорет…

— Разозлился? Из-за чего? — испуганно спросила я.

— Да не из-за вас, — усмехнулся Нейтон, снова навострив уши.

— А из-за чего?..

— Тише…

— Я сказал — нет, — раздался приглушённый рык господина Десинда. — Не вынуждай меня, Эйбел.

— Почему я должен делать то, что хочешь ты? — голос у Эйбела был звонким, и мне показалось, что он вот-вот заплачет. — А мои желания учитываются? Я, вообще-то, мужчина, а не сопляк, вроде Нейтона.

— Идиот, — прошипел Нейтон, покосившись в мою сторону.

— Напомни мне, в чем ты мужчина? — грозно спросил Эйбела отец.

— А есть сомнения? — дерзко ответил Эйбел.

— И немалые. Твоя последняя выходка…

— Слушай! Я же не знал, что тебе она тоже понравилась!

Послышался звук оплеухи, и Нейтон прижмурил один глаз, выпячивая губы:

— Ух ты! — тихонько сказал он, потирая ладони. — Как прилетело-то!

В отличие от него, меня в тот момент поразила вовсе не оплеуха, а слова Эйбела. Тоже понравилась… Это обо мне?.. Всё-таки, обо мне? Стало жарко от одной только мысли.

— Нам лучше уйти, — сказала я, схватив Нейтона за плечо.

— Уйти? Ну нет. Сейчас начнется самое интересное.

— Ты сегодня же заберешь задаток и откажешься от покупки, — проговорил господин Тодеу четко и раздельно. — Сегодня же.

— С чего бы это? — теперь голос Эйбела не звенел, а звучал напористо. — Если бригантина тебе приглянулась, надо было не щёлкать клювом, а брать!

— Я цену сбивал, идиот! — теперь уже господин Лев рычал в полную силу.

— А я не стал торговаться, я же не мелочный, — не остался в долгу Эйбел. — Она стоит этих денег!