Золочёные латунные кости - Глен Кук

Не найдя своего сводного брата на месте, Палёная впилась глазами в Седлающую Ветер, потом в меня, и возмутилась:

— Когда мы начнём работать? След остывает.

— Не думаю, что будем делать это, — сказал я.

— И почему же?

— Есть три причины. Нам запрещают. Моя задача состоит в защите Морли. И Старые Кости уже знает.

Она всё поняла, но продолжала шипеть, чтобы выразить своё раздражение.

У Седлающей Ветер были только базовые целительные навыки, она быстро достигла своего предела, но сумела у всех стабилизировать состояние.

Больше никто не умер, а человек, которого я нашёл мёртвым, таковым и остался.

Единственного человека, который пришёл как представитель гвардии, звали Налим Синк, я был незнаком с ним. Он был рационален и рассудителен и не считал, что все те, кто был не им, автоматически виновны в чём-то. Он не относился к людям, находящимся рядом, так, будто они уже осуждены за тяжкое предательство с отягчающими обстоятельствами из-за съеденного ими чесночного рассольника.

Он появился, когда мы решили что скорее сдохнем, чем дождёмся. Публики оказалось гораздо меньше, чем казалось бы должно быть. Видимо люди больше не встают с кровати, чтобы развлечь себя несчастьями других.

Время и жалкая публика, возможно, помогли прояснить позицию Синка, в том, что, похоже, не стоит стараться, изображая жёсткую задницу.

Но, всякий верящий в идеи Шустера обязан исходить из того, что любой, если это не сам Дил Шустер или один из его прихвостней, скорее всего, агент хаоса и предвестник наступления тьмы. Расследование строится на подобных принципах, а назначение сыска в создании поддержки изначального предположения. Синк был из тех парней, которые будут доставать всех вокруг вас, пока вы не вручите ему конец веревки, которой он воспользуется, чтобы помассировать вам шею.

Пока беседовали, я держал его возле дома.

Старые Кости вскоре сообщил мне, почему послали именно этого человека.

«Это первое полевое задание мистера Синка. Его обязанности в Аль-Харе заключались в начислении зарплаты и управлении кадрами. Его задача на сегодняшний вечер, узнать как можно больше не раскрывая позиции гвардии к этому делу».

Гражданская гвардия имела следующую позицию, которую они не хотели озвучивать: «Нам всё равно. Всё что мы хотим, это позаботиться о друге Гаррета, пока он не готов к выпуску в дикую природу».

К этому времени гвардия обеспечила превосходство в силах. Крысюков было мало. Седлающая Ветер спряталась внутрь прежде, чем её признали. Я был на улице один, за исключением Палёной и роя красных фуражек.

У меня появилось подозрение, что никто не интересуется этими неприятностями, практически смотрели в другую сторону, потому что так настояли некоторые неизвестные лица, не в частном порядке.

Я был добрым хозяином и повторял свою версию событий снова и снова. Синк настоял, что должен получить фрагмент щупальца. Палёная поспешила принести его. Оно уже протухло. В ведре находился ядовитый коричневый суп с кусками быстро разлагающегося мяса. Свежими дарами моря совсем не пахло.

Меня это не волновало, потому что это и ожидал увидеть. Я хотел вернуться внутрь и узнать, почему Седлающая Ветер в таком смятении.

Налим Синк знал о друзьях и семье Гаррета больше, чем сам Гаррет. Я начал ругать его за погрузку всех пострадавших наблюдателей в фургоны из Аль-Хара. Он прервал меня:

— Мы можем воспользоваться вашей ищейкой?

Палёная стояла достаточно близко, чтобы услышать.

— У меня нет ищейки. Один из моих партнеров квалифицированная ищейка. Если вы хотите воспользоваться её талантом, то должны договариваться с нею.

Синку это совсем не понравилось.

Старые Кости заверил меня, что Синк неплохой человек, моим личным впечатлением было, что он примерно так же достоин, как все вступившие в гвардию, но он был явным продуктом человеческой культуры Танфера. Он не считал крысюков за народ. Существовала большая вероятность, что он не считал членов любой Другой Расы за настоящий народ.

Мышление, лежащее в основе целого движения за права человека, были уже немодным, но не исчезло. Оно могло быстро вернуться обратно, нужен только один провоцирующий толчок.

— Хотя обычно не даю ей советы, что делать, но буду настаивать, чтобы она получила свой гонорар авансом потому, что имеет дело с гвардией, — добавил я.

— Сэр? — начал он выходить из равновесия.

— Ваш мелкорослый начальник имеет привычку ожидать от людей, помогающих ему, бескорыстной радости от участия в процессе. Из этого следует, что те, кто пристрастились к еде и крову, должны быть предусмотрительны и брать свою плату до выполнения работы.

Синк казался по-настоящему ошеломленным.

— Вы не доверяете гвардии?

— Когда речь идёт о деньгах? Проконсультируйтесь со своим собственным опытом.

Прошло несколько секунд. Потом он сказал:

— Понятно. К сожалению, мне не выдали средств для ведения каких-либо переговоров.

Палёная сказала:

— Это ваше дело, констебль.

Она отправилась в дом. Где она нашла это название? Возможно, выдернула из воздуха.

Я пожал плечами:

— В конторе у вас есть. След, может, ещё продержится до утра.

Я проследил, как Палёная заперла за собой дверь, и сказал Синку:

— Кстати о задержанных, вы не получите большой радости от ареста людей Белинды Контагью.

Синк занялся со мной небольшим семантическим спором, настаивая, что никто не арестован.

— Нелегко вам придётся, когда будете внушать это людям, агентов которых вы увезли.

— Я ничего не должен внушать.

Он, возможно, был штатским бухгалтером, но у него была полная порция самомнения гражданской гвардии. Он выдал мне обычное дерьмо о заключении для защиты свидетелей и о том, что они получат наилучшее медицинское обслуживание.

— Мистер Синк, я должен передать это вам. Вы гений гвардейской фигни, и идеальный Шустеровский говорун. Вы далеко пойдёте, если у вас не будет прямых отношений с недовольными людьми, вроде Белинды Контагью.

Синк доказал, что он полный конторский профан, тем, что не беспокоился о возможном недовольстве принцессы гангстеров.

«Пусть так и будет, Гаррет. Он хороший человек, полагает, что его совершенство является щитом само по себе. Я понимаю, что ты думаешь, что должен заботиться обо всех, но падение, которое грозит этот человеку, может стать наукой гвардии в целом».

— Каким уроком?

«Что праведность не щит. Хорошие умирают быстрее, чем плохие».

Он тоже чертовски субъективен, но я не стал поднимать эту тему.