Радость и боль - Анни Мэтер

— Так, значит, вы не уезжаете, сеньорита, — задумчиво пробормотала она.

Лора испуганно посмотрела на нее, но сразу же успокоилась.

— Ах, вы имеете в виду мою лодыжку, — чувствуя неловкость, проговорила она. — Да, я сожалею. Но доктор Перес говорит, что я буду здорова через пару дней. Но сегодня я должна оставаться здесь и приходить в себя от последствий удара головой о камень.

Донья Луиза, улыбнувшись, оперлась на свою трость.

— Вы так считаете, сеньорита? Ну хорошо, поживем — увидим. Но, без сомнения, вы и нам всем устроили шок!

— Прошу извинить меня, — сказала Лора. — Я, пожалуй, вела себя глупо.

Донья Луиза склонила голову чуть набок.

— О нет, не глупо, сеньорита, скажем, вы были слишком взволнованы. Но это не вполне ваша вина. Розетта слишком жестоко обошлась с ребенком!

Глаза Лоры расширились.

— Вам известно о ее столкновении с Карлосом?

— Конечно же. — Донья Луиза чуть суховато улыбнулась. — Вы, кажется, забыли, что Рафаэль устроил всем настоящий допрос, когда обнаружил, что вы пропали.

Лора покраснела.

— Я знаю.

— Мой племянник может быть порою безжалостен, если этого потребуют обстоятельства, — с сожалением признала донья Луиза, — бедная Розетта! Я думаю, она никогда полностью не оправится от этого!

Лора всплеснула руками.

— И я была причиной всего!

Донья Луиза пожала плечами.

— Эта гроза, кажется, должна очистить воздух Мадралены раз и навсегда, — сказала она, скривив губы в улыбке. — Во всяком случае, я думаю, что наступит конец меланхолии, которая отравляла нас все эти годы.

Лора ощутила словно удар ножом в живот. Неужели донья Луиза хочет сказать, что Рафаэль наконец сделал предложение Розетте? Может быть, если он был слишком безжалостен с нею из-за Карлоса, таким способом он решил возместить ей ущерб?

Донья Луиза направилась к двери.

— Так я пойду, — сказала она. — Мы увидимся с вами снова, когда поправитесь и встанете.

— Я… я надеюсь, — прошептала Лора, чувствуя, что чем раньше между нею и Мадраленой окажутся несколько сот миль, тем будет лучше. Если таким способом Рафаэль надеется удержать ее здесь после своей женитьбы на Розетте, он ошибается. Она не станет его любовницей, даже невзирая на то, что ее сердце внушает ей мысль о преимуществе синицы в руках над журавлем в небе.

Позже в тот же день к ней зашли Элизабет и Карлос. Карлос кинулся к ней, крепко обнял и всячески старался показать, как он гордится ею. Весело улыбаясь, он провозгласил:

— Розетта уехала! Папа отослал ее отсюда.

Лора встретилась глазами с Элизабет.

— Это правда?

Элизабет чуть-чуть озорно улыбнулась.

— Боюсь, что это так.

— Но… но почему?

Элизабет пожала плечами.

— Думаю, она слишком далеко зашла, ударив Карлоса. Во всяком случае, она временно поселилась у своих кузин в Севилье. Донья Луиза в настоящее время может обойтись без компаньонки.

Все это никак не вмещалось в голове Лоры.

— Но… но… — начала она, однако Элизабет успокаивающе подняла руку.

— Не пытайтесь все это анализировать, — сказала она, качая головой, — я думаю, нет, я точно знаю: вас приглашают остаться.

— Но я отказалась! — Лора посмотрела на Карлоса, но он, казалось, вовсе не обеспокоился.

— Папа сказал, что ты останешься, — твердо заявил он. — К тому же, когда Розетта уехала, здесь никого больше нет. Либби не может справиться со всем.

Лора сжала губы.

— О Элизабет, — воскликнула она. — Что за невозможное положение!

— Неужели?

Карлос и Элизабет обернулись на этот голос, и Лора почувствовала, что бледнеет, увидев лениво входящего в открытую дверь Рафаэля.

— Папа, папа, Лора должна остаться, правда? — взмолился Карлос, но Рафаэль покачал головой.

— Погоди минутку, Карлос, — сказал он. — Мисс Латимер, не могли бы вы отвести Карлоса в детскую? Я зайду к нему туда в самое ближайшее время.

Карлос спрыгнул с кровати. Прижав палец к губам, он взволнованно посмотрел на отца.

— Si, папа? — спросил он, но Рафаэль только покачал головой и ласково выпроводил его из комнаты.

Когда мальчик и няня ушли, Лора нервно приложила руку к спутанным кудрям на лбу.

— Я… я, наверное, доставила вам много хлопот, — начала она, чувствуя неловкость, но Рафаэль, казалось, не обратил на это никакого внимания.

Он уселся на кровать рядом с ней и сказал:

— Когда прошлой ночью я сказал тебе, что тебя люблю, я именно это имел в виду. Я люблю тебя. Очень люблю.

Лора была в смятении.

— Вы… вы говорили это и раньше, — сказала она, отвернув от него лицо, отчаянно глядя в окно, на что угодно, лишь бы отвлечь свое внимание от него, потому что очень боялась поддаться его обаянию, если он на самом деле попытается околдовать ее.

Рафаэль взял двумя пальцами ее за подбородок и повернул ее лицо в свою сторону.

— Да, говорил. Я был беззаботным глупцом тогда, но это больше не повторится, обещаю тебе.

Лора попыталась освободиться.

— О, все это прекрасно, — воскликнула она. — Но человек не может измениться в течение месяца! Кроме того, я покидаю Мадралену. И у меня есть работа, к которой я должна возвратиться в Англии.

— Да мне плевать, будь у тебя хоть сто работ в Англии, все равно ты останешься в Испании и в Мадралене, — мрачно возразил Рафаэль. — Я знаю, что ты любишь меня. Это чувствуется в каждом твоем взгляде, в каждом прикосновении к моей руке, в каждом поцелуе, который ты мне подарила. И не пытайся это отрицать!

Лора попыталась отстраниться от него.

— Я… я и не отрицаю, что люблю тебя. Но я хочу большего, чем то, что ты готов дать мне.

Брови Рафаэля сдвинулись.

— Как это? — хрипло спросил он. — Я предлагаю тебе мою жизнь, мою любовь, мой дом и все, что в нем есть! Что еще больше я могу тебе дать?

Лора уставилась на него.

— Я не понимаю, — слабо прошептала она.

— Я могу выразиться яснее. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — проворчал он и со стоном впился губами в ее полуоткрытый рот, прижав ее спину к подушкам, так что ее руки обвились вокруг его шеи почти что вынужденно. Его твердые руки больно сжимали ее ослабевшее тело, но это была приятная боль, и, только когда он с явной неохотой оторвался от нее, она слабо застонала. Рафаэль тут же внимательно посмотрел на нее.

— Я сделал тебе больно! — воскликнул он, осуждая себя за порыв. — О Лора, ты не знаешь, как я мечтал сказать тебе эти слова. Ты — любовь всей моей жизни. Я никогда не любил Элену, прости меня, Боже, но*'ты должна знать, что это правда!

Лора смотрела на него, гладя пальцами его подбородок.