Радость и боль - Анни Мэтер

— Скажите, сеньорита Бургос, — спросила она. — А вас не беспокоит проклятье, тяготеющее над семьей Мадралена?

Розетта резко обернулась.

— Проклятье? А, вы имеете в виду жен! Бог с вами, конечно, нет! Это бабушкины сказки!

Лора нахмурилась.

— Не совсем так, — возразила она.

Розетта улыбнулась, прислонившись к косяку двери.

— Во всяком случае, все, что касается отца Рафаэля, — это выдумки!

Лора недоуменно уставилась на нее.

— Я не понимаю.

Розетта вздохнула.

— Ладно, так знайте же, ведь это теперь не имеет значения. Мать Рафаэль сама была за рулем, когда произошло несчастье. Донья Луиза была в машине. Она сказала об этом мне, но взяла с меня слово не разглашать тайну, потому что этого хотел отец Рафаэля. Он взял на себя вину, как вы знаете.

— Но… но донья Луиза наверняка знала, что эту информацию она не имеет права утаивать, — горячо воскликнула Лора.

Глаза Розетты потемнели.

— А вам-то какое до всего этого дело, сеньорита?

Лора сдержала вздох.

— О, полагаю, никакого, — усталым голосом признала она.

Розетта прищурилась.

— Не воображайте себе, что эти старые истории как-то повлияли на жизнь Рафаэля, сеньорита. Рафаэль в первую очередь и главным образом — представитель рода Мадралена, а у них все — ну, скажем, — страсти ограничиваются довольно строгим кодексом!

Лора отвернулась.

— Я понимаю, я знаю это, — воскликнула она измученным голосом. — Прошу вас! Позвольте мне увидеться с доньей Луизой.

Пожилая женщина была более чем разочарована, когда Лора сообщила ей о своем решении.

— Но, дорогая моя, — стала увещевать она, — Карлос стал совсем другим ребенком с тех пор, как вы появились. И Рафаэль впервые начал относиться к нему как к личности!

Лора была рада, что Розетта решила не присутствовать при их разговоре.

— Я боюсь, что мне нельзя оставаться, — сказала она с сожалением. — Здесь имеются и другие причины…

Донья Луиза покачала головой.

— Это Рафаэль, не так ли?

Лора задохнулась.

— Неужели это так заметно?

Донья Луиза пожала плечами.

— По вам — нет, а вот по Рафаэлю — заметно.

— По Рафаэлю?

— Разумеется. Он подолгу наблюдает за вами во время обеда, когда думает, что это незаметно для остальных.

Лора покраснела.

— По-видимому, вы ужасно ошибаетесь.

— Почему вы так говорите?

— Розетта сказала мне, что она и Рафаэль… — Она в нерешительности замолчала.

Донья Луиза нахмурилась.

— Так вот в чем причина беспокойства! Я могла бы и догадаться. Что касается ее заявлений, то в этом она, возможно, права. В конце концов, Рафаэлю следует найти себе жену. И Розетта — в своем роде подходящая партия. Она нуждается в мужской опеке…

— А Мадралена женятся только на подходящих женщинах, — продолжила за нее Лора.

Донья Луиза вздохнула.

— Боюсь, что это действительно так. А Карлосу нужна материнская забота и шанс иметь братьев и сестер.

— А как же любовь? — крикнула Лора, не в силах сдержаться. — Неужели здесь нет места для любви?

Донья Луиза покачала головой.

— Любовь разовьется, — спокойно предположила она.

— Любовь возникает сразу! — задыхаясь, вымолвила Лора. — Она или есть между вами — или ее нет. Ее нельзя вырастить, как растение в теплице!

Донья Луиза помрачнела.

— Извините, сеньорита, но я не могу с вами согласиться. Мое собственное замужество было предрешено, когда я и мой покойный муж были еще детьми. Брак был коротким, но счастливым. Хотя мы и не были безумно влюблены друг в друга!

Лора отвернулась.

— Надеюсь, вы извините меня, — беспомощно пробормотала она. — У меня так много дел…

— Ну конечно же. — Донья Луиза вполне дружелюбно кивнула, и Лора выскользнула из гостиной, не в силах выносить этих чуждых ей людей и их взгляды. Как она ни старалась, ей не удавалось их понять.

Сославшись на головную боль, она не вышла к обеду, а осталась в своей комнате, разбирая свои вещи, и начала упаковывать те из них, которые не понадобятся в дороге. Завтра ее последний день здесь, и она должна приготовиться к путешествию. В худшем случае она всегда может сесть на поезд до Мадрида и улететь оттуда. Это окажется чуть дольше, чем лететь местным самолетом, но какая ей разница, ведь теперь все время этого мира в ее распоряжении.

Более всего ей была ненавистна мысль, что ей придется покинуть Карлоса. Каковы бы ни были ее чувства к его отцу, мальчик уже привык к ней. Она без излишней самоуверенности могла утверждать, что он будет по ней скучать. У них сложились хорошие отношения, и, будь у них побольше времени, он мог бы стать самостоятельным мальчиком, способным позаботиться о себе. Под влиянием Розетты он снова зажмется и спрячется в свою раковину, которую успел создать вокруг себя перед ее появлением, так что даже Элизабет не в силах была выманить его оттуда. К тому же она сделалась слишком стара, чтобы уделять ему столько энергии и терпения, и поэтому ему нужны были другие объекты для излияния его кипучей энергии. Лора вздохнула. Оставалась, правда, надежда, что Рафаэль сохранит интерес к своему сыну и это обеспечит то тепло и любовь, в которых так нуждается ребенок.

Она быстро провела пальцами по глазам. Нехорошо было впадать в сентиментальность от страха за Карлоса. Он это переживет, дети на это способны, и когда-нибудь он, возможно, вспомнит ее с благодарностью за те открытия, которые она помогла ему сделать.

Позже, сидя на своем балконе с последней сигаретой перед сном, Лора припомнила то, что Розетта рассказала о матери Рафаэля. Ее тревожило, что, даже готовясь к отъезду, она хотела передать эту информацию ему и наконец уверить его, что бояться было нечего.

Но теперь это ее не касается, с яростью убеждала себя она. Без сомнения, Розетта сама расскажет ему обо всем в свое время, и часть тяжести спадет с его сердца. Его собственная трагедия заключена в чем-то ином, но и это может быть наверняка объяснено очень просто. Вера в проклятие была всего лишь результатом предрассудков, но если эти предрассудки укоренились в сознании индивидуума, это могло привести его к личному кризису. Может быть, именно это и происходило с мужчинами из рода Мадралена. В конце концов, многие женщины умерли от родов, как его прабабушка, а уж шансов подхватить лихорадку или инфекцию было гораздо больше, чем сейчас. Случайный выстрел тоже следовало отбросить. Это было роковое, но довольно обычное стечение обстоятельств, и, опять же, кто-то другой мог в то же самое время погибнуть от случайного выстрела.

Лора задумалась и стала пускать в вечерний воздух одно кольцо дыма за другим. Оставалась еще Элена, но об обстоятельствах ее смерти было известно слишком мало, чтобы вынести какое-либо суждение. Конечно же, страстное письмо к Педро Армесу не привело ни к чему, и Лора могла только гадать, что помешало им убежать вместе. Она напрасно пыталась представить себе, что было бы, если бы им это удалось. Какой случился бы скандал! Бедной донье Луизе это наверняка бы не понравилось. И Карлосу был бы нанесен большой вред. Но, может быть, все ее мысли — сплошное заблуждение? В конце концов, положение Карлоса вовсе нельзя счесть незавидным, а будь жива Элена, Рафаэлю незачем было бы мучить себя вопросами о причинах и обстоятельствах ее смерти.