Оябун. Том 1 - Олег Николаевич Борисов

Стою на позиции, вдыхаю знакомый запах сгоревшего пороха. Особо не усердствую, больше развлекаюсь. Парни рядом с азартом сшибают банки метрах на двадцати впереди. По мишеням стрелять им лень — там надо уметь. А вот это — красиво, наглядно и круто. Хотя вижу двоих, кто из автоматов аккуратно «рисует» дырки в десятках на полусотне метров. Похоже, те самые бывшие спецназеры. Держатся особняком, поглядывают свысока. И вот специально для них Коля громко заявляет:

— Ставлю сотку баксов, что вон туда попаду. Кто готов забиться?

«Туда» — это уже где-то метров восемьдесят, может чуть больше. Ящик снарядный или патронный, с издырявленными бортами. И на него какая-то добрая душа вскрытую тару из-под тушенки пристроила.

Остальным лень, но спорщик со второго выстрела все же умудрился жестянку сковырнуть. Встал гордо, красуется. Похоже, за вчерашнее пытается реабилитироваться.

— Коля, мы знаем, что ты еще со школы разряды брал. Может, гости что покажут? — Вот уроды. С нами вчера не пили, а под шкуру залезть готовы. Исключительно для собственных понтов. — Кто по-японски балакает, переведите ему.

Ладно. Настроение хорошее, почему бы и не побаловаться.

— Я сам себе переводчик, уважаемые… Автомат найдется?

— Надо же, впервые вижу ваших, кто пару слов связать может… Вот, можешь мой взять. Или на столе, там еще лежат.

— Тогда поддержу Колю. У меня сдачи сто рублей осталось с завтрака. Предлагаю на них поставить. Три цели. Кто тремя выстрелами попадает, тот забирает деньги. Без обид, исключительно ради веселья. Идет?

— Что за цель?

Подбираю из-под ног пистолетные гильзы, громко объявляю:

— Прекратить огонь! Разрядить оружие!.. Смена мишеней…

Телохранители присмотрят, чтобы кто-нибудь сдуру не начал жалом водить мне в спину. Я прогуляюсь. В этот раз — уже на соточку, позвав за собой следом одного из бывших спецов.

На позиции встаю рядом с деревянным щитом, достаю из кармана коробок спичек. Машинально в ресторане прихватил. Втыкаю спички между плотно сколоченными досками сверху, на концы насаживаю гильзы донышками вверх.

— Смысл понятен? Три выстрела, три цели. От удара пули рядом слететь не должно.

— Без оптики? Надо будет постараться.

— Так ведь развлекаемся, не ради чего-то серьезного.

Вернувшись назад, задумчивый парень объясняет приятелю условия. Тот пытается рассмотреть не видимые отсюда гильзы, потом мотает головой. Повернувшись ко мне, любитель позубоскалить честно признается:

— Я готов забиться только на одну. На этой дистанции нужно ствол другой и прицел нормальный.

— Согласен. Но я все же попробую.

Пошерудил четыре автомата, лежавшие отдельно на раскладном столе. Выбрал один, у которого ствол показался наименее расстрелянным. Затем из россыпи патронов отобрал четыре, покатав в ладонях.

— Один пристрелочный, остальные по задаче…

Свернул бушлат, который рядом валялся, улегся на расстеленном куске брезента. Бушлат вместо мешка с песком сойдет. Мне главное — чтобы ствол не водило в руках. Стоя, я на такую дистанцию вряд ли даже в ростовую мишень попаду, надо навык иметь. Обычно в тире страдал из расчета «подави огнем противника с целью прорыва». Значит, сначала прислушаемся к оружию, как оно себя ведет. И первая пуля — влево. Вон туда, где остатки бумажной мишени ветер треплет. В верхний правый угол.

Вдох-выдох. Вдох и медленно сбрасывая излишки воздуха… Выстрел.

Попал. Куда хотел. Мало того, примерно представляю, как именно себя поведет автомат при следующем выстреле. Чуть сдвигаю мушку правее, пытаюсь «нащупать» внутренним взором первую гильзу. Есть. Стоит, родимая, не шелохнется. А мне надо на волосок правее. Вот так. Выдыхаю… Выстрел.

Вторую сшибал, будто в тире на двадцати метрах бумагу дырявил. Третью — словно пальцем ткнул. О как. Наверное, из меня может получиться снайпер. По неподвижной мишени, которую до этого успею со всех сторон обнюхать. Надо будет дома ради забавы проверить — на какой дистанции из чего-нибудь дальнобойного мазать начну.

Поднялся, отсоединил магазин, передернул затвор. Холостой спуск, вернул все обратно на стол.

— Все, братва, нам пора. Помыться, перекусить и на самолет. Коля, вот сто рублей. Если промазал, конфеток каких-нибудь купите. А мы будем собираться.

На стрельбище.

— Ты знаешь этого узкоглазого? Что, нас хотят подвинуть и специалиста пригласили со стороны кого-то израсходовать?

— Не. Это сынок кого-то из клиентов, приехал поразвлекаться. Вчера на точке гудели всю ночь. Баня, шлюхи. Сегодня здесь оттягиваются.

— Сынок? Он с незнакомого ствола отработал так, словно родился с ним.

— Откуда я знаю? Может, в самом деле папаша его на ликвидатора учит. Забей. Бабло сдуру на спор не поставили и нормально. Главное, не болтать об этом.

* * *

К трапу нам подогнали телегу, забитую с верхом. И это не считая подарков, которые в грузовой отсек забросили. Пожали руки, обнялись на прощание и стали устраиваться в бизнес-классе. Когда взлетели, предложил пробегавшим мимо стюардессам попробовать, чем богаты. Из-за стола в ресторане нас буквально краном доставали, лишний кусок уже в горло не лезет. А оно все свежее, жалко просто так оставлять. Икра, грибочки маринованные, осьминоги рубленные в остром соусе, корейская морковка и еще куча разного. «На перекус».

Совместными усилиями хотя бы все попробовали. И выползали из самолета осоловевшие, с мечтой завалиться куда-нибудь и подремать минут шестьсот. Спасибо еще, что нас встречали. Я заранее отзвонился. Поэтому и из салона все выволокли, и потом у таможенников на столах разложили гору разного. Офицер в фуражке медленно прогулялся мимо ящиков со спиртным, банок с соленьями-кореньями и сумками, из которых обалденно шибало в нос копченостями. Затем довольно оскалился и спросил:

— Это все — ваше, Исии-сан?

— Нет, господин офицер. Вот этот стол — для императорской канцелярии. Их представители уже здесь. Вот этот — силам самообороны и генералу Ито-сан. Судя по грохоту сапог, его люди на подходе. И вот последний стол — мой. Но если вы хотите, я готов поделиться. Икра у моих знакомых просто замечательная. Мы чуть-чуть попробовали. Вкусно…

Полчаса сидел на стуле, расслабленно болтая ногами и запивал икоту минералкой. Куча важных чинов вежливо шипела друг на друга, доказывая таможне, что вот без этого балыка и вот этой бутылки хорошего коньяка министерство ну никак обойтись не может. Но они готовы дать лизнуть. Или куснуть. С краешку.

Потом пришел какой-то мужик в штатском, рявкнул на вытянувшихся подчиненных и подрулил ко мне:

— Исии-сан, гомен-насаи, не хотели вас задерживать. Ваши машины уже на парковке, мои люди помогут все погрузить.

— Аригато гозаймасу. Тогда прошу вот с этого столика ничего не брать. Мы туда чуть-чуть отложили, чтобы вы могли после смены попробовать. И я обижусь, если вы станете отказываться. От чистого сердца.

Никаких взяток, вы что. Я даже поднял два тоста перед тем, как уползти беременной черепахой на выход. Первый — за микадо. И второй за лучших в мире таможенников. Кто грудью стоит на границе, защищая соотечественников от соблазнов гнилого запада.

Единственное, что меня чуть-чуть расстраивало, так это отсутствие в сувенирном магазине балалайки. Матрешек набрал огромный пакет. А балалайки не было. Надо будет отдельно заказать. В память о посиделках. Построю баню, повешу там на стенку перед дверью в парилку. Чтобы сидеть расслабленно после процедур и думать о вечном.

* * *

Зря говорят, что понедельник тяжелый день. Я вот умудрился выспаться, утром размялся, подтвердил мастеру клинка, что со следующей недели по понедельникам он может продолжить снимать с меня стружку. Попутно успел наехать на офицера, чей контакт мне дали на Кэмп Комакадо. Он почему-то решил, что не сможет найти мне место для двух Тэ-девяносто и четырех штурмовых вертолетов. Обидевшись, я поднял в семь утра генерала Ито и пожаловался. Добавив, что если мне не разрешат пока убрать с глаз долой честно купленное, то я внаглую припаркую во дворе клуба. А что не поместится — на тротуаре выставлю, на радость соседям. Через десять минут мне перезвонили и заверили, что все до последнего болтика примут, складируют и обеспечат необходимым количеством горючего для тренировок. Заодно уточнил, куда я потом «Кавасаки» приткну. Парочку. На которых мои бравые гвардейцы будут на занятия