Бой на вылет - Алексей Евтушенко

Участились случаи душевных расстройств, самоубийств, изнасилований, ночных грабежей, разводов, немотивированной агрессии, пьяных дебошей и злостного хулиганства всех видов.

Слухи о неуловимых вампирах — провозвестниках Конца Света и древнем Зле, очнувшемся после тысячелетнего сна, ползли по городу, отравляя даже скептично настроенные рациональные умы и наполняя страхом вполне мужественные сердца.

Церкви были переполнены.

Полиция валилась с ног, пытаясь хоть как-то удержать ситуацию под контролем. Поговаривали о скором введении в город регулярных армейских частей, усиленных дополнительным контингентом воинских священников и установлении комендантского часа.

Я выяснил, что на пресловутой поляне с дубом и впрямь имеется удобный М-портал в нашу Реальность. Новый, никому из наших ранее не известный.

Однако, проведённое доступными мне методами расследование, показало, что коллеги-скауты ничего не знают о несанкционированном проникновении кого бы то ни было из нашей Реальности в иные и обратно. «Чёрные скауты», по их мнению, как были, так и остаются легендой, а тому, кто пытается доказать обратное, следует для начала просто взять отпуск. А если не поможет, обратиться к специалистам. Перерабатывать — вредно для здоровья. Особенно психического. И особенно это касается нас, скаутов. К тому же, как стало понятно из осторожных расспросов, ничего подобного тому, что наблюдал я, в иных Реальностях, где работали коллеги, не происходило. Следовало, вероятно, доложить обо всём начальству, испросив заодно совета и помощи, но что-то меня удержало. То ли чувство профессиональной гордости, то ли пресловутая скаутская интуиция. Как бы то ни было, доклад вместе с информацией о новом портале я попридержал до тех пор, пока не наберётся достаточного количества доказательств. Чего? Этого я пока не знал.

А тут ещё Ирина сообщила мне о своей беременности, чем неожиданно ввергла в безмерное счастье и в безмерное же беспокойство. Мог ли я сделать жизнь будущего ребёнка и его матери хотя бы безопасной? Уверенности в этом у меня не было. Особенно в свете последних событий. Утешало до известной степени лишь одно: на ближайший месяц-два семья Ирины уезжала в своё деревенское имение — отдохнуть и переждать смутные и опасные времена. Ирина, разумеется, ехала тоже. Мы договорились, что через две недели я в любом случае к ней приеду, чтобы повидаться и решить, наконец, все накопившиеся вопросы.

Вот как раз вечером того дня, когда я проводил из города свою чертовски неудобную, но такую необходимую мне любовь, в дверь постучали условным стуком…

Единственный способ, с помощью которого начальство может срочно связаться со скаутом, находящимися на задании, — это послать курьера. Случается такое довольно редко, обычно для получения информации и отдачи соответствующих распоряжений достаточно наших обязательных появлений в Конторе, график которых распланирован и утверждён заранее. Но всё же случается. И тогда скаут обязан бросить все, даже самые срочные дела, и незамедлительно выполнить тот приказ, который доставил вышеупомянутый курьер.

На пороге стоит молодой человек с приятной улыбкой и холодными светло-голубыми глазами. Раньше я его не видел, но это ни о чём не говорит.

— Удачно, что вы дома, — бросает он, проходя в квартиру и свободно усаживаясь в предложенное кресло. — Не нужно бегать по всему городу.

— Выпьешь? — предлагаю.

— Спасибо, но на работе не пью. Вот вернёмся домой — с удовольствием выпью с Григорием Тереховым, это для меня большая честь.

Льстит. Зачем? Я, конечно, неплохой скаут, но не самый лучший. Не легенда. Или это обычная попытка новичка поскорее вписаться в Контору?

— Тогда к делу. Что у тебя?

Достаёт из внутреннего кармана сюртука запечатанный конверт и молча протягивает мне.

Вскрываю конверт, достаю лист бумаги, читаю:

«Григорий! Ты мне срочно нужен. Возвращайся вместе с курьером сразу же, как только получишь эту записку. Курьера зовут Вячеслав, он у нас новенький».

И размашистая, знакомая мне подпись шефа, внизу.

— Что ж, — говорю, — Слава, приказ есть приказ. Подожди пять минут, я переоденусь.

Он согласно кивает головой, а я ухожу в другую комнату и прикрываю за собой дверь. Переодеваюсь, затем открываю тайный сейф, замаскированный под бар, достаю оттуда небольшой, но хороший револьвер местного производства, навинчиваю на ствол глушитель, проверяю наличие патронов в барабане — все семь на месте — тихо взвожу курок и сую оружие в глубокий боковой карман сюртука. Чуть подумав, во второй карман кладу нераспечатанную пачку патронов. Не уверен, что поступаю правильно, но шеф никогда не присылает подобных записок, отпечатанными на принтере. Он пишет их от руки.

Дьявол, кажется, я сделал ошибку, придержав свой доклад…

Когда мы выходим из дому, уже окончательно темнеет. На тротуарах загораются газовые фонари, и снова накрапывает дождь.

— Как пойдём? — спрашиваю небрежно. — Через Крепостную гору или Волчий овраг?

— Я прибыл через Крепостную, — отвечает он. — Это и ближе, и удобнее, по-моему. Но как скажете, можно и через Волчий.

Значит, про М-портал у Волчьего оврага он знает. А я ведь не говорил о нём ни единой живой душе. Ну-ну.

Дождь усиливается по мере того, как мы приближаемся к Крепостной горе, разгоняя с улиц и без того редких прохожих. Это удачно, думаю я, дождь — союзник скаута, он помогает скрыть и скрыться. Он смывает следы.

Вот и знакомая лавочка. Расстёгиваю плащ, достаю из жилетного кармана часы на цепочке, гляжу на сканер движения. Никого, как и следовало ожидать. Только мы трое: я, тот, кто пришёл за мной, и дождь.

Последняя проверка.

— Ты первый, — говорю.

— Только после вас, — отвечает он вежливо. — Это вопрос уважения.

Молча поворачиваюсь к нему спиной, делаю три шага к центру М-портала, на ходу прячу часы-сканер, опускаю правую руку в карман сюртука, нащупываю рукоять револьвера…

Сейчас.

— Послушай… — оборачиваюсь.

И сразу же, не вынимая револьвера из кармана, стреляю.

То есть, мы стреляем одновременно.

Но я всё-таки на долю секунды раньше. Ровно на ту микроскопическую долю, которая спасает мне жизнь.

У его пистолета тоже глушитель, два хлопка сливаются в один, я чувствую, как сорванная с головы чужой пулей, слетает шляпа и почти вижу, как моя пуля попадает точно туда, куда я и стрелял — в правую сторону его груди.

Он падает, его рука тянется к поясу, но я успеваю раньше. Три секунды, и пояс курьера — или кто он там на самом деле — с встроенным генератором М-поля сорван и отброшен в сторону, а срез глушителя моего револьвера упирается Славе под подбородок.

— Теперь поговорим, — предлагаю. — Кто тебя послал?

— Это бесполезно, — говорит он. — Я всё равно ничего не знаю. Мне просто заплатили.

— Кто?

— Работодатель.

Быстро отвожу револьвер, стреляю ему в ногу.

— Сука!!!

Шуми, дождь, шуми.

— Местная полиция сюда не явится, и не мечтай, — сообщаю. — А она и раньше-то не отличалась особым рвением, а уж в нынешние времена… У тебя два выхода. Первый: ты продолжаешь вешать мне лапшу на уши, и тогда я прострелю тебе сначала вторую ногу, потом руку и так до тех пор, пока ты не истечёшь кровью и не сдохнешь. И второй: ты рассказываешь всё, что знаешь и о чём догадываешься. В этом случае останешься жив. Хирурги в этом городе хорошие и как раз один, которого я знаю, живёт неподалёку.

— Тебе всё равно конец…

Отвожу револьвер…

— Не стреляй! Не стреляй, хватит!

— Докажи, что мне не нужно это делать.

Сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее он начинает говорить. Вещи, о которых рассказывает «курьер», плохо укладываются в голове, но почему-то я ему верю.

Это началось около четырёх лет назад. Некая глубоко законспирированная межгосударственная организация, обладающая серьёзнейшим влиянием и неограниченными средствами, в обход Конторы провела ряд тайных медицинских исследований. Чем они были инспирированы и с какой целью проводились, неизвестно. Известно только, что все исследования были напрямую связаны с людьми, населяющими иные Реальности. Грубо но точно говоря, люди из иных Реальностей выступали в качестве подобных кроликов. Без всяких иносказаний.

Помимо всего прочего, выяснилось следующее. Кровь, текущая по артериям и венам людей этого мира, мира в котором я работаю под личиной репортёра городской газеты, мира, в котором живут мадам Стефа и её девочки; вечно поддатый и недалёкий коллега Зина; секретарь редакции Фелиция; наш циничный и толстый главред; Рошик Лошадник с улицы Глубокой; сыскарь городской полицейской управы Яруч; мои приятели, художники и поэты, завсегдатаи весёлого полуподвальчика на Кленовой улице; моя Ирина и её родители; десятки и сотни тех, кого я знаю или когда либо видел на улицах этого, любимого мною, города и миллионы и миллионы тех, кого я не знаю и никогда не увижу, живущих в других городах и сёлах, других странах, на других континентах, кровь всех этих людей обладает фантастическим свойством. Будучи полностью выкачана из человека и перелита до капли обитателю моей родной Реальности, она не только излечивает абсолютно все болезни, но и омолаживает организм, возвращая его в самый расцвет молодости. Неважно, сколько человеку лет — сорок, шестьдесят или семьдесят пять. Одно переливание, и ему снова двадцать два.