Кристина - Стивен Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мистер Кейси посмотрел на Шатуна и Дона Ванденберга.
— Вы двое ступайте в мой офис и оставайтесь там, пока я не приду, — сказал он. — Больше никуда не ходите, у вас и так уже достаточно проблем.
Они стали медленно уходить. Шатун один раз оглянулся. В главном здании прозвенел звонок. Люди стали втягиваться внутрь, бросая на нас любопытные взгляды. Мы пропустили ленч. Мне было все равно. Я больше не чувствовал голода.
Мистер Кейси снова обратил все внимание на Бадди.
— Ты находишься на территории школы, — сказал он. — Поблагодари Бога за это, потому что если у тебя, Бадди, на самом деле есть нож и если ты вытаскивал его, то тебя обвинят за применение холодного оружия. Тебя посадят в тюрьму.
— Сначала докажи! Докажи! — закричал Реппертон. У него пылали щеки, и он тяжело дышал.
— Если ты прямо сейчас не вывернешь карманы, то я напишу распоряжение о твоем освобождении от занятий. Затем я вызову полицейских, и в тот момент, когда ты выйдешь из главных ворот, они схватят тебя. Ты понимаешь, в какую историю влип? — Он мрачно посмотрел на Бадди. — Здесь мы смотрим за порядком, — добавил он. — Но если я освобожу тебя от занятий, то твоя задница будет принадлежать им. Конечно, если у тебя нет ножа, то все обойдется. Но если он у тебя есть, и они найдут его…
Ненадолго наступила тишина. Мы четверо застыли, как на картине. Я не думал, что он сделает это; он мог получить освобождение, а потом где-нибудь быстро закопать нож. Но он, наверное, решил, что полицейские будут искать его и, возможно, найдут, поэтому вытащил нож из заднего кармана и бросил на асфальт. Тот упал на хромированную кнопку. Лезвие резко открылось и блеснуло на солнце восемью дюймами заостренной стали.
Эрни посмотрел на нож и вытер рот тыльной стороной ладони.
— Ступай в офис, Бадди, — спокойно сказал мистер Кейси. — Жди там, пока я не приду.
— К черту офис! — закричал Бадди тонким, истерическим и злым голосом. Волосы снова упали ему на лоб, и он откинул их назад. — Я уматываю отсюда.
— Ладно, — проговорил Кейси таким тоном, каким предлагал бы Реппертону выпить чашку кофе в своем кабинете.
Я знал, что со средней школой Либертивилла для Бадди все было кончено.
Бадди взглянул на меня и Эрни — и улыбнулся.
— Я еще достану вас, — произнес он. — Вы еще пожалеете, что родились на свет, ублюдки. — Он отшвырнул ногой нож и пошел прочь, поскрипывая мотоциклетными бутсами.
Затем мы пошли в комнату мистера Кейси, и он написал нам освобождение от следующего урока, который в тот день оказался одним из наших общих с Эрни — начальная физика. Направляясь в физическую лабораторию, народ с любопытством поглядывал на нас, и кое-кто перешептывался за нашими спинами.
На шестой перемене в холле повесили список отсутствовавших после полудня. Я просмотрел список и нашел имена Реппертона, Ванденберга и Уэлча. Напротив каждого стояла буква «Д». Я думал, что ответственный за дисциплину мистер Лофроп вызовет нас с Эрни и попросит рассказать о случившемся. Но он нас не вызвал.
Я рассчитывал, что после уроков встречусь с Эрни и по дороге домой поговорю с ним, но и здесь ошибся. Он уже уехал в гараж Дарнелла, чтобы работать над Кристиной.
17. КРИСТИНА СНОВА НА УЛИЦЕ
До самого конца следующего субботнего матча у меня не было случая поговорить с Эрни. В тот день он впервые вывел Кристину из гаража Дарнелла.
Наша поездка на школьном автобусе в Хидден-Хиллз, находящийся в шестнадцати милях от Либертивилла, была самой молчаливой из всех, которые я помню. С таким же успехом мы могли бы ехать на гильотину.
Никого не радовал даже тот факт, что их разница побед и поражений — 1:2 — была немногим лучше нашей. Тренер Пуффер сидел позади водителя, бледный и молчаливый, точно страдал от похмелья.
Обычно поездка на игру была чем-то между балаганом и цирком. За автобусом с командой следовал автобус с болельщиками, школьной рок-группой и всеми теми, кто просто хотел хорошо провести время. Их сопровождал кортеж из пятнадцати или двадцати автомобилей, заполненных большей частью подростками в футболках с эмблемами нашей команды, с фляжками и дудками, в которые они дули почти без перерыва и создавали неимоверный гвалт, сопровождавший нас всю дорогу.
Однако на этот раз за нами ехали только полупустой автобус и три или четыре легковые машины. Я сидел рядом с Ленни Бэйронгом, мысленно рисовал мрачные картины сегодняшнего матча и не знал, что в числе нескольких автомобилей, следовавших за нами, была Кристина.
Я увидел ее, когда мы вышли из автобуса на стоянке средней школы Хидден-Хиллз. Их музыканты были уже на поле, звучные удары басового барабана глухо отдавались под низким, облачным небом. Это была первая суббота, вполне подходившая для футбола, — прохладная, пасмурная и невезучая.
Вид Кристины, стоявшей рядом с оркестром, явился для меня достаточным сюрпризом, но когда с одной ее стороны вылез Эрни, а с другой выбралась Ли Кэйбот, я был ошеломлен… и больше чем отчасти охвачен ревностью. На Ли были коричневые шерстяные слаксы и белый вязаный пуловер, ее белокурые волосы великолепными волнистыми локонами падали на плечи.
— Эрни! — воскликнул я. — Ты!
— Привет, Дэннис, — немного смущенно проговорил он.
Я был уверен, что игроки выходят из автобуса и тоже замирают, не веря своим глазам: перед ними стоял Каннингейм, Пицца с Ушами, и с ним была прекрасная странница из Массачусетса. Во имя Бога, как это могло случиться?
— Как ты?
— Хорошо, — сказал он. — Ты знаком с Ли Кэйбот?
— По школе, — ответил я. — Привет, Ли.
— Привет, Дэннис. Вы сегодня выиграете?
— Постараемся, но я не знаю.
— Мы будем болеть за вас, — проговорил Эрни. — Я уже вижу заголовки в завтрашних газетах: «Гилдер бьет рекорды и становится чемпионом всех времен».
— Скорее: «Гилдер с проломленным черепом попадает в больницу», — сказал я. — Сколько ребят с вами? Десять? Пятнадцать?
— Больше места на трибунах для тех, кто приехал, — уклончиво ответила Ли.
Она взяла Эрни за руку; думаю, его удивил и обрадовал ее жест. Мне она уже нравилась.
— Как твоя тачка? — спросил я, направляясь к машине.
— Недурна. — Он пошел следом.
Работа была проделана немалая, и теперь у «фурии» был не такой сумасшедший, сумбурный вид, как раньше. Вторая ржавая половина передней решетки оказалась замененной на новую, и полностью исчезла паутина трещин на ветровом стекле.
— Ты заменил ветровое стекло, — сказал я. Эрни кивнул.
— И капот.
Капот был чистым; и, что контрастировало с обшарпанными боками, он сиял новизной. Он был покрашен в ярко-красный цвет. Эрни бережно коснулся его, и касание перешло в ласковое поглаживание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});