Тонкий человек - Дэшил Хэммет

– Каким образом вы узнали об этом? И не вздумай опускать подробности.

– При помощи обычной рутины. Естественно, схватив его, мы сразу направились к нему в контору, а затем на дом, чтобы опросить всех, кто на него работал – сама знаешь, как это делается: «Где вы были в ночь на шестое июля тысяча восемьсот девяносто четвертого года», и так далее, – и новая кухарка сообщила, что работает на Уайнанта только с восьмого октября: ну, а дальше было совсем просто. Кроме того, мы обнаружили столик, на котором остались плохо отмытые пятна, и мы надеемся, что это пятна человеческой крови. Ребята из экспертизы сейчас соскабливают со столика верхний слой; посмотрим, что они из этого выжмут. – (Позднее оказалось, что это были пятна бычьей крови).

– Значит, вы не уверены, что он...

– Хватит повторять одно и то же. Конечно же, мы уверены... Иначе и быть не может. Уайнант узнал, что Джулия и Маколэй обкрадывают его, и, ко всему прочему, решил – справедливо или несправедливо – будто Джулия еще и изменяет ему с Маколэем – а мы знаем, что Уайнант был очень ревнивым, – поэтому с теми доказательствами, которыми располагал, пошел выяснять с адвокатом отношения, и Маколэй, боясь угрожавшей ему тюрьмы, убил старика. Только не надо говорить, будто мы не уверены. Иначе просто быть не могло. В общем, он оказывается с трупом на руках, а от трупа избавиться труднее всего. Можно, я остановлюсь на секунду и сделаю глоток виски?

– Только один, – сказала Нора. – Но ведь это лишь гипотеза, верно?

– Можешь называть это, как угодно. Меня оно вполне устраивает.

– Но я думала, что человека всегда считают невиновным до тех пор, пока не докажут обратное, и если возникают серьезные сомнения, то...

– Это касается присяжных, а не сыщиков. Ты вычисляешь парня, который, по-твоему, совершил убийство, сажаешь его в каталажку, оповещаешь всех окружающих, будто полагаешь, что он виновен, помещаешь его фотографию во всех газетах, районный прокурор строит дело на тех фактах, которыми ты располагаешь, а ты тем временем там и сям собираешь дополнительные сведения, а потом начинают приходить люди, увидевшие фотографию в газетах – включая и тех, кто никогда не счел бы парня виновным, если бы ты его не арестовал, – и рассказывают о подозреваемом всякие вещи, и, в конце концов, ты сажаешь его на электрический стул. – (Два дня спустя одна женщина в Бруклине признала в Маколэе некоего Джоржа Фоули, снимавшего у нее в течение последних трех месяцев квартиру).

– Но все это выглядит так шатко...

– Когда убийство спланировано при помощи математических правил, – сказал я, – то и раскрыть его можно только при помощи математических правил. Но большинство убийств – включая, в частности, и это – не имеет к математике никакого отношения. Я не собираюсь оспаривать твои представления о том, что правильно, а что неправильно, однако, когда я говорю, будто он расчленил труп и перевез его в город в сумках, я лишь высказываю наиболее вероятное предположение. Это должно было произойти шестого октября или чуть позднее, ибо именно тогда он уволил двух, работавших в мастерской Уайнанта механиков – Прентиса и Мак-Нотона – и закрыл мастерскую. Итак, он похоронил Уайнанта под полом, положил рядом с ним одежду полного мужчины, трость хромого человека и ремень с инициалами Д. В. К., позаботившись о том, чтобы они не слишком пострадали от раствора извести – или другого раствора, которым он воспользовался с целью до неузнаваемости изменить внешний вид трупа, – и вновь зацементировал пол над могилой. Пока мы занимаемся полицейской рутиной и опросом свидетелей, у нас есть весьма неплохие шансы на то, что нам удастся выяснить, где он купил или каким-то другим способом достал одежду, трость и цемент. – (Позднее мы установили, где он взял цемент – Маколэй купил его у торговца углем и деревом, жившего в Верхнем городе – но наши попытки обнаружить происхождение остальных вещей успеха не имели).

– Надеюсь, – не очень оптимистично произнесла она.

– Значит, с этим мы покончили. Возобновив аренду мастерской и не проводя там никаких работ – якобы поддерживая ее в готовности к возвращению Уайнанта – он может быть уверен – достаточно уверен – что могилу никто не обнаружит, а если кто-нибудь случайно и обнаружит, то подумает, будто толстый мистер Д. В. К. – к тому времени плоть Уайнанта, разъеденная раствором, исчезнет, а по костям невозможно определить, толстым был человек или худым, – убит Уайнантом, и это в свою очередь объяснит, почему Уайнант скрывается. Провернув все это, Маколэй подделывает доверенность на то, чтобы распоряжаться состоянием Уайнанта и с помощью Джулии принимается переводить деньги покойного Клайда на свой счет. Теперь я опять начинаю теоретизировать. Джулии не нравится это убийство, она напугана, и Маколэй не слишком уверен, что она его не выдаст. Поэтому он заставляет ее порвать с Морелли, мотивируя разрыв ревностью Уайнанта. Он опасается, что в минуту слабости она может признаться Морелли, а по мере того, как приближается время выхода из тюрьмы близкого дружка Джулии Фэйса Пепплера, Маколэй начинает все больше и больше нервничать. Он чувствовал себя в безопасности, пока Пепплер оставался в тюрьме, поскольку Джулия вряд ли стала бы писать ему что-нибудь в письмах, которые проходят через руки администрации, но теперь... В общем, Маколэй начинает строить планы, и вдруг разыгрывается настоящее светопреставление. В город приезжает Мими с детьми и начинает охотиться за Уайнантом, затем приезжаю я и поддерживаю с ними регулярные контакты, и Маколэй думает, будто я помогаю им. Он не хочет рисковать и решает убрать Джулию. Пока рассказ тебе нравится?

– Да, но...

– Дальше будет хуже, – заверил я ее. – В тот день по пути к нам на обед он останавливается и звонит себе в контору, притворившись, будто он – Уайнант, и назначает ту самую встречу в гостинице «Плаза», желая убедить всех в присутствии Уайнанта в городе. Уйдя от нас, он направляется в «Плазу», расспрашивает там людей, не видели ли они Уайнанта, чтобы подкрепить свою историю фактами, затем с той же целью звонит в свою контору и спрашивает, не поступало ли новостей от Уайнанта, и, наконец, звонит Джулии. Она сообщает ему, что ждет Мими, и что та заподозрила ее во лжи, когда Джулия сказала ей, будто не знает, где находится Уайнант; при этом Джулия, по всей видимости, была сильно напугана. Тогда он решает, что должен опередить Мими и не позволить ей расспрашивать Джулию, и он опережает. Маколэй быстро едет туда и убивает Джулию. Стрелок он отвратительный. Во время войны я видел, как он стреляет. Скорее всего, он не попал в нее первой пулей – той, что угодила в телефон – и не смог прикончить ее последующими четырьмя, однако, вероятно, подумал, что она мертва, к тому же ему в любом случае необходимо было убираться оттуда до приезда Мими, поэтому Маколэй оставил на полу цепочку Уайнанта, которую привез с собой, чтобы подбросить в качестве решающей улики – кстати, факт, что он хранил цепочку в течение трех месяцев наводит на мысль, что он с самого начала планировал убить Джулию, – и направился в контору инженера Херманна, где, воспользовавшись благоприятной ситуацией, обеспечил себе алиби. Он не предвидел – да и не мог предвидеть – две вещи: то, что его, когда он будет выходить из квартиры Джулии, увидит, ошивавшийся неподалеку в надежде поближе сойтись с секретаршей, Нанхейм, – а, может, даже и услышит выстрелы, – и то, что Мими, замыслив заняться шантажом, припрячет цепочку в надежде использовать ее для оказания нажима на своего бывшего мужа. Поэтому Маколэю пришлось ехать в Филадельфию и посылать оттуда телеграмму мне, а также письма себе и – чуть позже – тетушке Элис – если Мими подумает, будто Уайнант пытается бросить на нее подозрение, она придет в ярость и передаст полиции улику против Уайнанта. Впрочем, ее желание насолить Йоргенсену чуть не портит все дело. Кстати, Маколэй знал, что Йоргенсен – это Розуотер. Сразу после убийства Уайнанта он нанял сыщиков, которые занялись сбором информации о Мими и ее семье – ведь их заинтересованность в получении наследства делала их потенциально опасными, – и сыщики установили, кем являлся Йоргенсен. Мы нашли их отчеты среди других бумаг Маколэя. Естественно, он делал вид, будто собирает эту информацию по просьбе Уайнанта. Затем он начал беспокоиться из-за меня, из-за того, что я не верил, будто Уайнант виновен, и...

– А почему ты не верил?

– А с какой стати ему было писать письма, компрометирующие Мими – единственного человека, который помогает ему, скрывая важную улику? Поэтому-то я и полагал, будто цепочка была подброшена; возможно, я даже проявил слишком большую готовность поверить в то, что ее подбросила Мими. Маколэй беспокоился также из-за Морелли, поскольку не хотел, чтобы подозрение падало на тех, кто мог, выгораживая себя, навести подозрение на кого-нибудь еще. С Мими все было в порядке, потому что в конечном итоге она бросила подозрение на Уайнанта, но с остальными дело обстояло хуже. Только при такой ситуации, когда подозрение падало на одного лишь Уайнанта, Маколэй мог чувствовать себя спокойно, будучи уверенным в том, что никто не заподозрит, будто Уайнант мертв, а если Маколэй не убивал Уайнанта, то у него не было причин совершать остальные убийства. Наиболее очевидной вещью во всем этом деле, ключом ко всему этому делу являлось то, что Уайнант должен был быть мертв.