Почем фунт лиха - Людмила Милевская

— Но зачем Клавдии убивать меня?

Алиса всплеснула руками и, словно в омут, бросилась в стихию повествования.

— Нелли все знает, — затараторила она, — Клавдия решилась на убийство из-за квартиры. Ее возлюбленный, не знаю, как его зовут…

— Дима, — подсказала я.

— Да, Дима, — подтвердила Алиса. — Он вляпался в какой-то бизнес и требовал у Клавдии денег на его развитие. А она, видимо, не хотела продавать квартиру, продавать квартиру.

— Хорошо, но причем здесь я? Почему Клавдия решила убить меня?

— Ну как же, — растерялась от моей бестолковости Алиса. — Ты же богата. Отец Клавдии, Вячеслав Анатольевич, — твой единственный наследник.

Ну что за люди? Им не дает покоя мое богатство. Живу скромней их, а они ночей не спят. Удивляюсь, как еще рэкетиров на меня не натравили.

— Ты хочешь сказать, что Клавдия хотела убить меня из-за денег? — изумилась я. — Но сколько ей надо было? Ведь Дима требовал продать квартиру. Неужели она рассчитывала получить такую сумму от Нины Аркадьевны да еще для какого-то пройдохи? Ведь Клавдия не прямая наследница, все возьмет в руки ее мать, а уж она знает цену и любви, и дружбе.

— Не знаю, на что рассчитывала Клавдия, но только она передала ту бутылку ликера, потому что точно такая же бутылка обнаружена в ее кухонном шкафу. Такая же и с тем же самым ядом, с тем же ядом.

Слезы опять полились по моим щекам. Несчастный Денис погиб из-за алчности своей сестры, видимо, унаследованной ею от матери. Как могла Клавдия пожелать смерти мне, сделавшей ей столько добра?

Я спросила об этом у Алисы, но глупышка не нашла ответа на мой вопрос.

Естественно, что после рассказа Алисы я не могла больше оставаться в больнице. Во-первых, знать точно, что тебя никто не собирается травить, сбрасывать под поезд, а также пырять из-за угла ножом, очень приятно само по себе. А тут еще обнаружилось, что. меня ждет масса дел.

Это подняло меня с постели. Это погнало на волю, за глотком свежего, не омраченного опасностью воздуха. Если раньше мне хотелось спрятаться неизвестно от кого, а значит, от всего белого света, то теперь я жаждала общества. Я хотела просто пройти по улицам города, пройти, не втягивая голову в плечи, а как раньше, до посягательств и покушений, гордо глядя людям в глаза и наслаждаясь восхищенными взглядами мужчин, не замечая зависти женщин.

Но не только это заставило меня покинуть больничную палату. Убийство. Предстоящее убийство взволновало меня, потому что есть в моем характере довольно странное качество: беспокоиться о других больше, чем о себе. Когда угроза нависала надо мной — я боялась, и только. Когда угроза нависает над моими близкими — я, простите, начинаю думать.

Глава 22

Как лучше всего думается? У кого как. Кто-то стимулирует мыслительные процессы горячими ванночками для ног. Кто-то вынужден делать стойку на голове. Кто-то просто садится за стол и чешет затылок.

Я же иду на Старый Арбат. Даже страшно себе представить, что бы я стала делать, не будь Старого Арбата. Где тогда думать?

Хожу, глазею и думаю.

Значит, Клавдия… Хорошо, начнем сначала. Я живу в Сестрорецке с Артуром, Клавдия — в Москве с мыслями о Дмитрии.

Нет, надо начинать с Москвы. Я живу в Москве с Павлом, а Клавдия тут же, но с любовью к Дмитрию. Она грезит о нем, а он о каком-то бизнесе. Дмитрий понял, что Клавдия ради него пойдет на все, и начал требовать денег.

Но почему он это понял? Разве Клавдия, с ее флегматичной рассудительностью, похожа на женщину, способную на глупые поступки? Не похожа она на ту, которой легко управлять. Ведь если заглянуть в суть проблемы, то скорей это она, Клавдия, легко управляла людьми, получая все, что ей нужно. И я, и покойная бабушка, и Нелли были просто игрушками в ее руках. Дай ей природа внешность чуть-чуть поярче — и горе всем мужчинам.

Тогда как могло получиться, что Дмитрий Лебедев требовал денег?

Зайдем с другой стороны. Клавдия влюбилась.

В это трудно поверить, но и ничего удивительного. Вкус любви сильнее наркотика. Познав его однажды, она испугалась, что это первый и последний раз. Она на этой почве свихнулась и превратила свою любовь в орудие пыток.

Любовь как орудие пыток. Миллионы мужчин испытали на себе такую любовь, когда женщина уверена, что ей больше не повезет, а значит, выхода нет…

Что делают нормальные мужчины в таких случаях? Пугаются и бегут куда глаза глядят. Видимо, побежал и Дмитрий. А Клавдия его догнала и объяснила, что готова на все, лишь бы…

А лишь бы что? Чего могла хотеть от него Клавдия? Чтобы он женился на ней? Она умна и вряд ли найдет в своей жизни место глупостям.

Продажа квартиры — глупость лишь на первый взгляд. Клавдия наверняка приняла бы меры, чтобы денежки ее стали весомой нагрузкой к ее любви. Или денежки и я, или ничего. Вряд ли Дмитрию Лебедеву удалось бы завладеть ее денежками. Она нашла бы возможность контролировать его бизнес, поставила бы этот бизнес на службу себе, как ставила все на службу себе. Такая уж была моя инопланетянка.

О! Контролировать бизнес. Значит, Клавдия сама была заинтересована во вложении денег в этот таинственный бизнес. Тогда почему она просто не попросила у меня денег взаймы?

Ну как же, не так это просто. Во-первых, я захотела бы познакомиться с ее Димой, а это небезопасно. Вдруг Дима решит налаживать бизнес уже со мной — я и богаче, и красивей.

Во-вторых, зачем брать деньги взаймы, когда можно создать ситуацию, когда ты и есть этих денег хозяин. Если Клавдии позарез надоело влачить жалкое существование, она вполне могла пойти на крайние меры. Но убийство меня, ее сестры и лучшей подруги, — это уж слишком крайняя мера.

Ну, предположим, она на нее пошла. Что дальше? Дальше она с помощью Дмитрия находит исполнителя. Допустим — Сибирцева. Он крутится и все без пользы. Неудачник. Тогда Клавдия ищет другого, более конкретного. Когда я покидаю ее квартиру, она сообщает ему мой маршрут, и он пытается прирезать меня из-за угла, но неуспешно.

Клавдия, случайно узнав, что я жива, передает бутылку отравленного ликера, но и здесь промашка. Погибает Сибирцев.

Что потом? Потом меня пытаются бросить под поезд во время поездки к Нелли. Откуда Клавдия узнала, что я еду к Нелли? А ей и не надо этого узнавать. Просто тот парень следил за мной и выбирал подходящий момент.

Ну, в общем-то и все. Я жива, а Клавдия случайно падает с балкона, после чего ее любимый братец Денис травится ее же запасами орехового ликера, предназначенного для меня. Ирония судьбы. Жестокая ирония, но трудно спорить с судьбой.

В целом довольно правдоподобно, хотя есть ряд «но». Во-первых, как собиралась Клавдия получить деньги после моей смерти?

Как? Как? А очень легко. Она знала, где лежали мои драгоценности, и по праву родственницы просто пришла бы в дом первая и забрала бы их, сказав потом Нине Аркадьевне, что ничего там и не было. Она не подозревала, что драгоценности уже в Польше.

Что ж, пока ничего себе версия.

Поэтому же Клавдия и пришла к Марусе после моей мнимой смерти. Она хотела выяснить, почему всеми делами, связанными с похоронами, заправляют мои подруги, а не родственники. Она рвалась к моим деньгам, а не оплакивала меня.

Бумага, написанная моим почерком, сбила ее с толку. Как можно качать родственные права, когда я сама пожелала, чтобы похоронами занималась посторонняя Маруся.

Ее приход к Марусе был связан не с тоской и горем из-за моей кончины. Клавдия намеревалась выяснить, как долго Маруся собирается чувствовать себя хозяйкой в доме покойной, а точнее, ее интересовал ключ от моего сейфа, который я доверила Марусе. Случайно выведав, что я жива, Клавдия, естественно, захотела исправить эту ошибку, подослав отравленный ликер.

И здесь вроде все правдоподобно, но почему Клавдия решила лишить меня жизни в Москве? Почему бы не сделать это еще тогда, когда я была в Питере?

Чего хотел от меня Сибирцев?

Вот на этот вопрос ответа не было. Как и на другой вопрос: откуда Клавдия знает этого Сибирцева?

Я могу утверждать, что среди ее знакомых нигде Сибирцевым и не пахло. Значит, ответ надо искать у Дмитрия. Вряд ли он пожелает разговаривать со мной, но встретиться с ним необходимо.

Побродив по Старому Арбату, я пришла к убеждению, что пора встретиться с Дмитрием Лебедевым. И отправилась домой.

Дома в почтовом ящике меня ждала повестка к следователю прокуратуры. Даже обидно, что пришла она так поздно. Чего же наговорили ментам мои доктора?

Я не стала откладывать приглашение в долгий ящик, а решила встретиться со следователем в тот же день. Я набрала номер телефона, указанный в повестке, и самым приятным голосом сообщила, что не могу прийти в назначенное время.

— А когда сможете?

— Прямо сейчас, — заявила я.

— Приходите, — прозвучал лаконичный ответ. Не стану описывать долгий разговор с мужчиной весьма приятной наружности (если не считать холодных настороженных глаз). В результате выяснилось, что в убийстве Дениса подозревают меня. Прямо сказано об этом не было, но ряд глупых вопросов обнаруживал, куда этот приятной наружности мужчина клонит. В конце концов мне надоели его «хитрые» ходы и я сказала: