Рассказ предка. Путешествие к заре жизни. - Ричард Докинз

Гиббоны разделились на отдельные виды относительно недавно. Но поскольку мы рассматриваем все более отдаленно связанные виды, разделенные все более длинными ветвями, даже сложные методы максимальной вероятности и анализа Байеса начинают нас подводить. Может создаться ситуация, когда недопустимо большая пропорция общих черт окажется случайной. Различия, как говорят в таких случаях, насыщают ДНК. Никакие причудливые методы не могут восстановить информацию о родословной, потому что любые остатки родственных отношений были уничтожены разрушительным действием времени. Проблема становится особенно острой для нейтральных различий в ДНК. Сильный естественный отбор держит гены в точном, ограниченном диапазоне. В крайних случаях важные функциональные гены могут оставаться без преувеличения идентичными в течение сотен миллионов лет. Но, для псевдогена, который никогда ничего не делает, таких отрезков времени достаточно, чтобы привести к безнадежной насыщенности. В таких случаях нам нужны другие данные. Самая многообещающая идея состоит в том, чтобы использовать редкие геномные изменения, которые я упоминал прежде – изменения, которые вовлекают перестройку ДНК, а не только замену единственной буквы. Эти редкие, безусловно, обычно уникальные, совпадающие подобия создают намного меньше проблем. И однажды найденные, они могут замечательно выявлять родственные связи, как мы выясним, когда к нашей увеличивающейся группе странников присоединится гиппопотам, и мы будем шокированы его удивительным рассказом о ките.

А теперь, важная запоздалая мысль об эволюционных деревьях, которую мы извлекли из уроков в «Рассказе Евы» и «Рассказе Неандертальца». Мы могли бы назвать ее концом гиббонов и гибелью видового дерева. Мы обычно предполагаем, что можем нарисовать единое эволюционное дерево для нескольких видов. Но «Рассказ Евы» уверил нас, что у различных частей ДНК (и таким образом различных частей организма) могут быть различные деревья. Я думаю, что это формулирует характерную проблему самой идеи видовых деревьев. Виды – смеси ДНК из многих различных источников. Как мы заметили в «Рассказе Евы» и повторили в «Рассказе Неандертальца», каждый ген, фактически каждая буква ДНК идет своим собственным путем сквозь историю. У каждой части ДНК и каждого свойства организма могут быть различные эволюционные деревья.

Примеры этого возникают ежедневно, но хорошая осведомленность принуждают нас игнорировать смысл этой информации. У марсианского таксономиста, обнаружившего гениталии только у мужчины, женщины и самца гиббона не было бы никакого сомнения в классификации этих двух мужчин как более близко сродненных друг с другом, чем с любой женщиной. Действительно, ген, определяющий мужской пол (названный SRY), никогда не был в женском теле, по крайней мере, с тех пор, как мы и гиббоны отделились друг от друга. Традиционно морфологи признают особый случай для половых признаков, избегая «бессмысленных» классификаций. Но идентичные проблемы возникают и в других местах. Мы видели это раньше с группами крови АВО в «Рассказе Евы». Мой ген группы крови В более близко связывает меня с шимпанзе группы В, чем с человеком группы А. И это относится не только к половым генам или генам группы крови, но и ко всем генам и особенностям, которые подвержены такому воздействию при определенных обстоятельствах. Большинство молекулярных и морфологических особенностей указывают, что шимпанзе – наши самые близкие родственники. Но большое меньшинство свидетельствует, что это гориллы, или, что шимпанзе наиболее близко связаны с гориллами, и они оба одинаково близки к людям.

Это не должно нас удивлять. Различные гены наследуются, проходя различными маршрутами. Популяция, предковая ко всем трем видам, будет разнородна – каждый ген имеет множество различных линий. Ген у людей и горилл, вполне возможно, имеет одну родословную, в то время как шимпанзе он был передан от более отдаленного родственника. Все, что необходимо для ранее разошедшихся линий гена, пройти через раскол человек-шимпанзе, таким образом, у людей этот ген может происходить от одной из них, а у шимпанзе от другой (Чем  больше времени прошло между расколами видов (или чем меньший размер популяции), тем больший ущерб потерпели предковые линии от генетического дрейфа. Те аккуратные таксономисты, кто надеется, что деревья видов совпадут с  деревьями генов, обнаружат, что легче иметь дело с животными, расколы которых достаточно растянуты во времени, в отличие от африканских обезьян. Но всегда есть гены, такие как SRY, для которого отдельные линии систематически поддерживаются естественным отбором на огромных промежутках времени.).

Таким образом, мы должны признать, что единственное дерево – не вся история. Деревья видов могут быть построены, но их нужно считать упрощенным обобщением множества генных деревьев. Я могу предложить интерпретировать дерево вида двумя различными способами. Первый – обычная генеалогическая интерпретация. Один вид – самый близкий родственник другого, если из всех видов, которые мы рассматриваем, он разделяет последнего общего генеалогического предка. Второй, я подозреваю, способ будущего. Дерево вида может быть представлено как изображение отношений среди демократического большинства генома. Оно соответствует результату «решения большинством голосов» среди генных деревьев.

Демократическая идея – генное голосование – является той, которую я предпочитаю. В этой книге все отношения между видами должны интерпретироваться таким образом. Все филогенетические деревья, которые я представляю, должны быть рассмотрены в духе генетической демократии, от отношений между обезьянами до отношений между животными, растениями, грибами и бактериями. 

СВИДАНИЕ 5. ОБЕЗЬЯНЫ СТАРОГО СВЕТА

 Поскольку мы достигли этого свидания и готовы приветствовать Копредка 5, нашего прародителя в приблизительно 1.5-милионном поколении, мы пересекаем важную (хотя и несколько произвольную) границу. Впервые в нашем путешествии мы покидаем один геологический период, неоген, чтобы войти в более ранний, палеоген. В следующий раз, когда мы сделаем это, мы должны будем внезапно оказаться в Меловом мире динозавров. Свидание 5 назначено приблизительно на 25 миллионов лет назад, в палеогене. Более конкретно оно происходит в олигоценовую эпоху этого периода, последняя наша остановка в поездке в прошлое, когда климат и растительность на Земле узнаваемо подобны сегодняшним. Далее в прошлое мы не встретим признаков открытых лугов, которые так символизируют наш период неогена, или блуждающих стад травоядных, которые сопровождали их распространение. Двадцать пять миллионов лет назад Африка была полностью изолирована от остальной части мира, отделена от самой близкой части суши, Испании, морем, столь же широким как то, что отделяет ее от Мадагаскара сегодня. Именно на этом гигантском острове Африка нашему путешествию собирается придать силу приток новых энергичных и находчивых новичков, обезьян Старого Света – первых странников, имеющих хвосты.

[Графика удалена]

*КОПРЕДОК 5. В значительной степени взят за основу олигоценовый проплиопитековый примат Aegyptopithecus. Стоит упомянуть плотоядную диету, умеренно длинную морду с крутым профилем и высокими щеками, направленные вниз ноздри, собачий половой диморфизм и хвост. Вероятно, жил в социальных группах.

Сегодня число обезьян Старого света насчитывает почти 100 видов, некоторые из которых мигрировали из их родного континента в Азию (см. «Рассказ Орангутана»). Они разделены на две главных группы: с одной стороны обезьяны колобусы в Африке вместе с лангурами и носачами в Азии; с другой стороны главным образом азиатские макаки плюс бабуины, мартышки и т.д. Африки.

Последний общий предок всех живущих обезьян Старого света жил приблизительно на 11 миллионов лет позже, чем Копредок 5, вероятно, около 14 миллионов лет назад. Из ископаемых самым полезным для того, чтобы осветить тот период, является род Victoriapithecus, который сейчас известен благодаря более чем тысячи фрагментам, включая роскошный череп с острова Мабоко на озере Виктория. Все путешествующие обезьяны Старого света объединяются 14 миллионов лет назад, чтобы приветствовать своего собственного копредка, возможно самого викториапитека, или кого-то похожего. Затем они идут далее, чтобы 25 миллионов лет назад присоединиться к путешествующим обезьянам в лице нашего собственного Копредка 5.

И на кого был похож Копредок 5? Возможно, немного на ископаемый род Aegyptopithecus, который действительно жил приблизительно 7 миллионами лет ранее. Сам Копредок 5, согласно нашему обычному эмпирическому правилу, наиболее вероятно, не разделял характерных признаков своих потомков, узконосых обезьян, которые включают человекообразных обезьян и обезьян Старого света. Например (эта особенность дает узконосым обезьянам их название), Копредок 5, вероятно, имел узкие, направленные вниз ноздри, в отличие от широких, направленных в стороны ноздрей у обезьян Нового света, широконосых обезьян. Для самок, вероятно, была характерна полная менструация, которая распространена среди человекообразных обезьян и обезьян Старого света, но не среди обезьян Нового Света. У них, вероятно, слуховая труба была сформирована барабанной костью, в отличие от обезьян Нового света, в ухе которых отсутствует костистая труба.