Лицо врага: Окно первое (СИ) - Ингверь Елена "Пыльц"

— Во-первых, не до смерти — мы же им живым нужны. Во-вторых, ну а чем ещё ты предлагаешь мне заняться?

— Это купол Озолеи, — ответил Марторогов, проигнорировав её возмущение. — Он, помимо всех обычных свойств магических сеток и клеток, ещё и отражает боевую магию… вообще любую магию, и не абы куда, а в пославшего. Только хозяевам, естественно, жить не мешает. Его можно создавать коллективно, ну, обычно так и делают. Ещё его можно модифицировать, чтоб он магию из вещей высасывал, в смысле, из амулетов и артефактов, но я этого его действия ещё ни разу не видел. Это сложно и долго, и обычно они ленятся. Да и зачем им. Эта дрянь вообще редко используется. Они, кажется, считают нас сильнее, чем… чем мы есть.

— Ага, спасибо, — я кивнула.

И только сейчас заметила тоненькую нить, серебрянную с разноцветными искорками, вьющуюся вокруг нашего дерева и уже вплотную подобравшуюся к моей защитной клетке.

А в следующее мгновение меня ослепило светлым золотом. Я мгновенно зажмурилась. Рядом взвизгнул Юлий и грязно выругалась Вера. Потом всё стихло.

— Что это значит? — осторожно спросила Яня.

Откуда-то снаружи раздалась разноголосая мужская брань. Я даже не сразу поняла, что это господа из тайной службы так ситуацию описывают.

А потом до меня дошло, что же именно здесь не так.

Открыла глаза. Огляделась. Вокруг нас была монолитная стенка из магии, довольно тесная и бугристая. Все сидели вокруг и, точно так же, как и я, осматривались с полным шоком и непониманием на лицах. Я потрогала стенку.

И заржала, как ненормальная.

— Я… я совсем… забыла! — Выдала чуть позже сквозь смех, и больше ничего сказать не смогла.

Вера звучно хлопнула себя ладонью по лбу в ответ на непонимающие взгляды Яни и Юлия и пояснила:

— Она сама, дура, забыла, что там в своей защите навертела. Очень смешно, да, я согласна.

— Так это защита Хели? — переспросила Яня. — Значит, мы в безопасности? Всё в порядке?

Я перестала смеяться, озадаченная вопросом. Юлий Сердвеевич потрогал стенку и покачал головой.

— На данный момент — очень даже. Но мы не знаем, как они будут нас отсюда вытаскивать или хотя бы пытаться. Это во-первых. Во-вторых, они могут просто оставить нас тут и шляться вокруг с ехидными рожами, пока мы сам не вылезем, голодные, обессиленные, переругавшиеся и готовые друг друга сами поубивать, потому что никто не может долго выдерживать общество одних и тех же людей, тем более, целых троих, в пространстве размером с небольшую комнату.

Твою мать.

Чтоб его, а ведь так и будет.

А хотя… Не, не будет.

Тем временем, ругань снаружи поутихла. Так… а ведь когда мы на дереве сидели, они все под Доверием были. А сейчас чего сняли? Решили не тратить магию, так как уже не от кого стало прятаться, нечего прятать и так далее? Так вроде Доверие очень мало магии требует, на сколько народу ты его ни растягивай. Только последние идиоты снимают его просто так. Или что, к ним кто-то новый прилетел?

Нет. Я вдруг поняла. Это моя защита убила того, кто их Доверие держал.

Твою мать. Я… убила человека?

— Я убила человека?.. — прошептала я вслух.

Вера странно на меня посмотрела. Марторогов спросил:

— Впервые?

Меня замутило.

— Конечно, — сказала Вера и накрыла мою голову успокаивающим плетением. — Просто не думай пока об этом. Потом будешь страдать.

Под её успокоительным мне стало почти всё равно, так что я смогла кивнуть. Жаль, что это ненадолго.

Снаружи стало совсем тихо. Потом вдруг раздался смутно знакомый задумчивый голос:

— А телепортировать мы их можем?

— Хейгорёва, — немедленно опознал Юлий.

========== Глава седьмая ==========

Я Алению Хейгорёву помнила очень плохо, на уровне основных черт, и поэтому узнать по голосу не смогла. Зато меня удивило, как быстро это сделал Юлий — кажется, он был с ней хорошо знаком… в каком-то из смыслов этого слова.

— Можем попробовать, — ответили ей, — но просто эта дурацкая…

— Она же с черёмухой… — засомневался кто-то ещё, не очень, видимо, хорошо учившийся в Школе.

— И чего? Мы её не активируем — убьёт. И свою не вставим, — указал ему на тупость ещё один службист. — Мы их не перенесём. Разве что излучением каким-нибудь сейчас того…

— Я сейчас вас того, — ответил ему тот, который хотел попробовать. — Целые нужны.

— Одним словом, дорогие мои, — подытожила Хейгорёва, — чтобы сегодня эти милые студенточки и ещё более милый Марторогов были в институте! Целые! То есть, живые, способные говорить и дрыгать ножками и ручками. Как — не мои проблемы, я уже и так на бал опаздываю. Отвечать будете перед царём!

Как мило. Даже милее, чем мы и Юлий. По-моему, так обращаться с подчинёнными —слишком жестоко даже для тайной советницы. Если, конечно, она и есть тайная советница…

— Змеюка, — выругался кто-то.

—

Видимо, она немедленно телепортировалась на свой бал, не став дожидаться возражений, предложений, просьб и прочего бессмысленного для неё трёпа.

Кто-то спросил:

— Вашу ж мать, серьёзно, у вас что, всегда так?

— Согнали местных и столичных, — подтвердил Юлий. — Что происходит, в курсе далеко не все.

— Да не, она одна такая дрянь, — ответил кто-то, видимо, столичный. — Шлюха царская. Мы вообще думали, что за операцию возьмётся Косов, он бы прилично всё сделал. И сам. Он этого Марторогова уже упускал, он знает. А тут явилась эта, ничего не объяснила, ни про Косова, ни что они украли, мол, ловите, живыми, целыми, и плевать, что сами сдохнете.

Косов лучше бы руководил операцией, потому что он Юлия уже упускал? У меня что-то с логикой, или у них не всё с головой в порядке?

— Что, всё во благо Родины, и так далее? — сочувственно спросил ещё один.

— Да какое там благо Родины! Эти подобной дури не несут, им либо подчиняйся, либо сдохни на месте, мужицкая ты рожа. Они же это, мать их, главные сильно! Косов разве что просто отстранит от операции, да и всё на этом, солнышко наше, Марений Верьесович. Ну и Марская в свой институт утащит, в полную задницу, но тут непонятно ещё, что хуже!

— Возомнила из себя тайного советника!

— Тихо! Ты не воевал, не знаешь.

— Чего не знаю?

— Твою мать, да её свои же боялись!

— И сейчас бояться, — задумчиво вставил Юлий.

— Да вы хоть Доверие накиньте, идиоты, а то эти сучьи рожи на допросе ей всё и… — всё стихло. Кто-то прислушался и сотворил Доверие.

— А кто такой Косов? — спросила Вера. — Марений Верьесович. Солнышко… это смешно. И что за институт у Миреи Марской?

И правда смешно. Вызывает какое-то нездоровое умиление.

Я знала, что мне надо бы сдержаться, но всё равно сказала:

— Ты уверенна, что тебя сейчас должно интересовать именно это?

— Иди… наружу, у меня даже нецензурных слов на тебя не осталось.

И ведь не поспоришь.

— Это который преемник Хорогова, — коротко ответил Юлий. Очень информативное объяснение, да. Особенно для одной конкретной идиотки, которая до сих пор не в курсе, чем там её отчим в тайной службе занимался.

— А чем Хорогов занимался? — спросила за меня Яня.

— Ну, на войне он воевал…

— Ну надо же, а мы думали, картошкой торговал, — хмыкнула Вера. — Давайте по делу и быстрее, нам же не вечно тут сидеть.

— Если бы ты не перебивала меня через слово, нам бы о скорости вообще думать не пришлось.

— Да чтоб вас, — не выдержала я, надеясь, что Вера не станет припоминать мне предыдущую мою же фразу. — Мы правда собираемся собачиться здесь из-за пары слов до самой смерти? Чтобы неплохо провести оставшееся время, что ли?

— Если бы кто-то не был тупым раздолбаем, я бы помолчала!

— Так чем занимался Неяндр Хорогов?

— Всем.

Кроме семьи. Но вслух об этом явно говорить не стоит. Попозже скажу, если будет возможность.

— В смысле?

— По слухам, был чем-то вроде заместителя тайного советника… советницы. Но это только по слухам, так мы не знаем. В любом случае, он… да что ж такое, надо избавиться от этой дурацкой привычке считать его мужчиной! Её. Короче, в любом случае, тайнная советница ему очень доверяла.