Время Тьмы - Барбара Хэмбли

Она покачала головой.

– Если я останусь, – сказала она, – моя смерть будет только вопросом времени.

– Это всегда, – заметил Ледяной Сокол, – только вопрос времени. Но ты права. – Он взглянул на другую тень, замаячившую под низкой, крытой дранкой крышей.

– Эй, Джил, – Руди сел на тюк сена рядом с ней. – Они сказали, что ты ранена. Тебе лучше?

Она пожала плечами, что заставило ее невольно поморщиться.

– Я жива, а это главное.

В полумраке Руди казался ей потрепанным и потертым, разрисованная куртка покрыта грязью и обгорелой слизью, длинные волосы – грязные от пота, однако ему удалось где-то достать бритву, и он был уже не такой заросший, как вчера. Хотя, подумала Джил, она вряд ли выглядит намного лучше.

– Заседание их Совета кончилось, – сообщил он ей, с интересом разглядывая сырой унылый двор перед собой. – Я полагаю, Ингольд должен быть где-нибудь поблизости, и это самое время поговорить с ним о нашем возвращении.

Из теней высокой надвратной башни во двор вышли несколько человек. Алвир, Джованнин, Янус и высокий, покрытый шрамами наместник, о котором кто-то сказал, что это Томек Тиркенсон, правитель Геттлсанда на юго-западе. Плащ канцлера огромным кровавым пятном выделялся на фоне серого пасмурного дня, а его звучный голос ясно доносился до них троих в тени казарм.

– ...женщина скорее поверит во что угодно, чем в то, что обрекла собственного ребенка на смерть. Я не говорю, что он подменил принца, если принц был убит Тьмой, а только то, что он мог легко это сделать.

– С какой целью? – спросила аббатиса голосом, подобным скрипу костей какого-нибудь животного.

Под белизной бинтов лицо Януса покраснело. Даже на расстоянии Джил заметила опасный блеск в этих карих человечье-медвежьих глазах.

Алвир пожал плечами.

– Действительно – с какой целью? – небрежно сказал он. – Но человек, который спас принца, будет иметь намного больше уважения, чем тот, кто не мог его спасти, особенно когда становится ясно, что его магия не очень действенна против Тьмы. Благодарность королевы может далеко пойти, укрепляя его позиции в новом правительстве. Канцлер королевства – недурной шаг для человека, который начал жизнь рабом в Алкетче.

С горящим от гнева лицом Янус начал говорить, но тут Ледяной Сокол, который отделился от навеса и неторопливо направился к группе, коснулся рукава командира и отвлек его внимание в момент, который мог стать опасным. Он говорил тихо, Алвир и Джованнин слушали с особым любопытством. Джил увидела, как длинная тонкая рука Ледяного Сокола указывает в ее направлении.

Алвир поднял красивые брови.

– Возвращение назад? – спросил он удивленно, его глубокий мелодичный голос ясно разнесся по открытому двору. – Это не то, что мне говорили.

Не было нужды спрашивать, о ком шла речь. Джил почувствовала, как леденеет от шока. Она отбросила плащи, под которыми лежала, поднялась на ноги и пересекла двор, задыхаясь; каждый шаг отдавался болью в ее руке. Алвир видел ее и ждал с задумчивым выражением васильковых глаз.

– Что вам сказали? – спросила Джил.

Брови снова взметнулись, ее окинули холодным взглядом, помятую, перепачканную кровью, посягнувшую на его безукоризненное величие, выражая безмолвное сожаление тем, что Ингольд водит дружбу с людьми такого сорта.

– Что Ингольд не может или не хочет позволить вам вернуться в вашу страну. Несомненно, он говорил вам об этом.

– Почему? – настаивал Руди. Он торопливо подошел, незамеченный, вслед за Джил.

Алвир пожал плечами.

– Спросите его, если он все еще в Карсте. Дело в том, что ему свойственно внезапно появляться и исчезать. Я не видел его с тех пор, как он покинул Совет.

– Где он? – тихо спросила Джил. Она в первый раз разговаривала с Алвиром, в первый раз высокий канцлер обращал на нее внимание, хотя в ее сознании с ним ассоциировалась какая-то тревога.

– Дитя мое, понятия не имею.

– Он стоял в воротах, – проворчал наместник Тиркенсон, его большая смуглая рука указала на узкое укрепление, перекрывавшее ворота двора. – Я не слышал, чтобы он покинул город.

Джил повернулась на каблуках в направлении к маленькой двери надвратной башни.

– Джил-Шалос! – позвал ее обратно голос Алвира. Невольно она остановилась, подчинившись командным ноткам в его тоне. Ветер развевал плащ великана, кровавые рубины сверкали на его руках. – Нет сомнений, у него есть веские основания на все, что он делает, дитя мое. Но остерегайся его. То, что он делает, он делает в своих собственных целях. Но нам они неизвестны.

Джил встретилась глазами с Алвиром, словно она никогда раньше не видела отчетливо его лица, и теперь рассматривала гордые, чувственные черты, словно для того, чтобы запомнить их. Она почувствовала, что дрожит от сдерживаемого гнева, а руки ее сжались, как на рукоятке меча.

– Все люди имеют свои цели, мой господин Алвир, – спокойно сказала она.

Она развернулась и пошла прочь, Руди последовал за ней.

Алвир смотрел, как они исчезли в черной щели дверей башни. Он почувствовал ненависть Джил, но Алвиру было не привыкать к ненависти подчиненных. Он печально покачал головой и тут же забыл о Джил.

Ни Джил, ни Руди не проронили ни слова, когда поднимались по черной винтовой лестнице. Она привела их в комнату едва ли шире, чем сам проход за воротами; кривые окна с круглыми стеклами пропускали лишь холодную белизну света и затуманивали расплывчатые цвета и формы. Помещение напоминало жилище привратника, хотя теперь использовалось наверняка под склад продовольствия стражи. Мешки с мукой и овсом стояли вдоль стен, как тюки с песком на пристани, перемежаясь с покрытыми воском алыми кругами сыра. За кучей этой провизии в дальнем конце комнаты лежали одеяло и шерстяной ковер; маленький узел с вещами, включая чистую мантию, книгу и пару вязаных голубых рукавиц, был свернут в футе от этой грубой кровати, Ингольд сидел на единственном стуле у южного окна, неподвижный, как изваяние. Холодный белый свет из окна делал его похожим на черно-белую фотографию, безжалостно выгравировав глубокие линии возраста и усталости и пометив маленькими зарубками теней шрамы у него на руках.

Джил начала говорить, потом увидела, что он смотрит на драгоценный камень, лежавший на подоконнике, пристально разглядывая центральную грань геммы, словно выискивая какой-то образ в центре кристалла.

Он взглянул на них с улыбкой.

– Входите, – пригласил колдун.

Они осторожно пробрались через беспорядок комнаты к маленькому участку чистого пола у кровати колдуна. Потом устроились на мешках и бочонках. Джил сказала:

– Алвир говорит, что вы не отправите нас обратно.