Время Тьмы - Барбара Хэмбли

– Черта с два, – осклабился Руди.

Фиалковые глаза девушки прищурились.

– Даже когда ты шел за мной по лестнице?

– О, черт, я не мог позволить тебе идти одной, – он посмотрел на нее в замешательстве с минуту, вспоминая ужас той продуваемой ветром открытой галереи и адских лабиринтов подземелий. – Ты должна была заботиться о ребенке, чтобы вернуться за ним в такой обстановке.

Она взяла его за руку, короткое пожатие ее пальцев было слабым и теплым.

– Да, действительно, – просто сказала она. – Тир мой сын. Если бы я одна умерла прошлой ночью, это могло ничего не значить ни для кого. Но я всегда буду благодарна тебе за его спасение.

Она повернулась и пошла вверх по ступенькам, двигаясь с живой легкостью танцовщицы. Стражники у входа приветствовали ее изящным поклоном, и она исчезла в тенях огромных дверей, оставив Руди стоять с открытым ртом в грязи площади.

Казарма стражи в задней части города когда-то была конюшенным двором какой-то огромной виллы. Для опытного глаза Джил слишком усложненная отделка гербов на надвратном помещении и оконные амбразуры говорили о шальных деньгах и страшном комплексе неполноценности нувориша. С того места, где она лежала на наспех устроенной кровати из сена и позаимствованных плащей, страдая от слабости и боли, выглядывая из туманных голубых теней на импровизированные казармы, в холодном дневном свете была видна большая часть двора.

Свет скупо освещал это место. Пристройка, которая протянулась вдоль трех сторон каменной стены двора, была наскоро переделана в казармы, и доспехи, оружие, скатки примерно семидесяти стражников в беспорядке валялись среди тюков с фуражом. В середине двора блестела липкая жирная грязь. В углу у фонтана кто-то готовил овсяную кашу, и дым, разносимый ветром, резал глаза Джил. На грязном пространстве открытой земли тренировались порядка сорока стражников, пот стекал по их лицам.

Но работали они отлично. Даже на неопытный взгляд Джил, скорость и координация казались очевидными, это были профессиональные воины, элитный корпус. Лежа здесь большую часть дня, Джил видела, как они приходили с дежурства, знала, что все они сражались ночью и многие, как она, ранены.

В суматохе прошлой ночи она заметила, что лишь немногие из убитых были стражниками, и теперь поняла почему: скорость, выносливость и мгновенная реакция профессионалов были отработаны у них до автоматизма. Они тренировались с расщепленными деревянными клинками, подобными японским «синаи», – оружием, которое не убивало и не увечило, но оставляло ужасные синяки. Ни у кого не было доспехов или хотя бы щита. Джил смотрела на них с благоговейным страхом и пониманием.

– О чем ты думаешь? – спросил суровый голос. Посмотрев вверх, она увидела стоящего рядом Ледяного Сокола, едва различимого в тени.

– Насчет этого? – она показала на движущиеся фигуры и далекий стук деревянных клинков.

Он кивнул, бледные глаза были холодны.

– Это необходимо для достижения совершенства, – сказала она, смотря на быстрые, изящные движения воинов. – Не так ли?

Ледяной Сокол пожал плечами, но в серебряных глубинах его глаз мелькнул задумчивый блеск.

– Если у тебя есть шанс выжить благодаря только одному удару, – заметил он, – пусть уж лучше он будет совершенным. Как твоя рука?

Она утомленно покачала головой, не желая думать о боли.

– Как глупо, – сказала она. В месте перевязки грязно-коричневое пятно проступало через рваный рукав рубашки, снятой с трупа. – Я устала, но это, очевидно, должно было случиться.

Высокий юноша прислонился к стене и заложил пальцы за перевязь меча жестом, общим у стражников.

– Ты действовала неплохо, – сказал он ей. – У тебя есть сноровка, талант своего рода. Я лично не думал, что ты продержишься дольше первого боя. Новички не выдерживают. У тебя есть инстинкт убивать.

– Что? – воскликнула Джил, скорее удивленная, чем испуганная, хотя, по зрелому размышлении, она думала, что должна была быть испугана больше.

– Среди моих людей, я имею в виду, – сказал Ледяной Сокол своим бесцветным тихим голосом, – это похвала. Убить – значит выжить в бою. Убить – значит очень хотеть жить, – он смотрел на серый день, обхватив колено длинными тонкими руками. – В Королевстве думают, что такие мысли недопустимы. Возможно, твой народ тоже так думает. И они говорят, что стражники – безумцы; и со своей стороны, они, может быть, правы.

«Может быть, – подумала Джил. – Может быть...»

Конечно, так оно и выглядело со стороны. Эти усилия, эта потребность редко находила понимание большее, чем понимал Руди, почему она ушла из дома и от семьи ради, прямо скажем, абстрактных удовольствий учебы. С такой точки зрения это, конечно, было своего рода безумием.

Маленький лысый человек шел среди сражающихся, разглядывая каждого блестящими карими глазками. Он остановился как раз за Сейей, почесывая свою коротко подстриженную коричневую бороду и наблюдая за ее схваткой с другим стражником примерно ее роста и веса. Она делала выпады и парировала. Когда Сейя двинулась вперед для нового удара, он легко шагнул и поставил ей подножку, опрокинув ее без церемоний в грязь.

– Крепче стойку, – предупредил он ее, потом повернулся и пошел дальше.

Сейя медленно поднялась на ноги, вытерла грязь с лица и продолжила бой.

– Очень немногие, – продолжал мягкий голос Ледяного Сокола, – понимают это. Очень немногие имеют этот инстинкт жизни, это осознание пика совершенства. Может, поэтому стражников всегда было очень мало, – он взглянул на нее с вызовом. – Ты вступила бы в стражу?

Джил почувствовала медленный прилив крови к лицу, учащение пульса. Она долго молчала, прежде чем ответить:

– Ты имеешь в виду остаться здесь и быть стражником?

– У нас не хватает стражников.

Она снова замолчала, хотя какое-то странное напряжение прошло по ее мышцам, и смятение охватило сердце. Джил посмотрела на маленького бородатого лысого человека на площади, невозмутимо шагавшего между взмахами клинков, чтобы согнуть пополам высокого стражника одним ударом, легко шагнуть назад с почти сверхъестественной точностью и двинуться дальше, поправить следующую жертву. Наконец она произнесла:

– Я не могу.

– Конечно, – это было все, что сказал Ледяной Сокол.

– Я возвращаюсь назад, в мою страну.

Он посмотрел на нее и поднял бесцветную бровь.

– Я сожалею, – пробормотала она.

– Гнифт тоже будет сожалеть, когда услышит об этом, – сказал Ледяной Сокол.

– Гнифт?

Он показал на лысого человека на площади.

– Он инструктор стражников. Он видел тебя в подвалах Гея и прошлой ночью. Гнифт говорит, из тебя может выйти толк.