Темные истории - Анастасия Мамошина

— Эй, девица! — звучный голос раздался со стороны тракта, и девушка вскинула голову…

У края дороги стояла телега, запряженная гнедой низкорослой кобылкой.

— В Волески путь держишь? — поинтересовался возница — высокий широкоплечий мужчина с пшеничного цвета волосами и такими же усами и бородой.

— Да! — девушка вскочила с травы, торопливо отряхнула подол от хлебных крошек.

— Ну, садись, подвезу! — добродушно пробасил мужчина, похлопав по месту рядом с собой…

Быстренько собравшись, путница, не веря своему счастью, подбежала к телеге и забралась на нее…

— Как зовут-то, красавица? — тронув поводья, поинтересовался возница.

— Ольшана, — улыбнулась девушка. — А вас?

— Ратибор. А откуда идешь?

Путница кинула косой взгляд на мужчину. В ее глазах отразились настороженность и даже испуг, но все-таки ответила:

— Из Полянок…

— Яясненько, — пробасил Ратибор…

Повисло молчание, лошадка, немного передохнувшая за время стоянки, ходко трусила по тракту, мужчина смотрел в даль, изредка встряхивая поводья… Справа и слева тянулись бескрайние луга… Девушка смотрела на них, но вряд ли видела, ее голубые глаза были очень задумчивы…

К вечеру тонкие нити облаков начали сплетаться в тучи… Воздух стал тяжелым и влажным, запах луговых трав кружил голову, но было тихо-тихо, лишь скрипели плохо смазанные колеса телеги, да стрекотал редкий кузнечик…

— Гроза прямо по пятам идет, — тихо проговорила Ольшана, отрываясь от созерцания полей.

Мужчина оглянулся, прицокнул языком:

— Да ты не волнуйся, скоро уж макушки бора видны будут, а там всего пара часов езды…

«Да не волнуюсь я», — мысленно вздохнула девушка…

Ратибор оказался прав: не прошло и часа как над бескрайним полем показались верхушки деревьев, а потом на пути вырос столб, знаменующий разделение тракта — прямо дорога вела к небольшому городку, а левая уводила к Волескам…

Гроза тоже спешила. До путников доносились отголоски грома, с каждым разом он слышался все ближе и ближе, а небо наполовину затянуло фиолетовым пологом, по краям подсвеченным ало-золотыми лучами солнца… Зрелище захватывало, Ольшана во все глаза наблюдала за причудливыми изменениями надвигающейся бури, не обращая внимания на усиливающийся ветер, и даже не заметила, как телега в яркой вспышке молнии въехала в деревню…

А с последовавшим за молнией громом хлынул ливень…

Глава 2

Дождь напевно шуршал по крыше, убаюкивая… Стучал в забранные рыбьим пузырем оконца… Умывал цветущие в саду вишни и яблони…

Ольшана вышла из комнаты и приветливо улыбнулась сидящему на лавке за столом деду Атону.

— Переоделась, милая? — голос у него был хоть и старческий, но все еще бархатистый, таким сказки по вечерам у печи рассказывать милое дело…

— Да, дедуль. — Девушка тряхнула головой, откидывая за спину влажные, не заплетенные в косу волосы. — От Олекши тебе привет…

Дедок расплылся в улыбке, Ольшана и Олекша — его внуки от любимого сына, только вот внучка в мать больше, а внучек в отца — и волосы темные и глаза светло-карие…

— Ужин поспеет скоро… Что нового в Полянках-то?

Девушка забралась на лавку и, поджав под себя босые ноги, внимательно посмотрела на Атона.

— Я поживу у тебя немного, дедушка?

Теперь уже хозяин избы начал присматриваться к русокосой.

— Ты же знаешь, что если…

— Я сама к ней пойду… если возникнет необходимость…

Дед так и замер столбом, непонимающе глядя на внучку.

— Что-то случилось?..

…По комнате пополз восхитительный дух утушенной с картошкой и укропом курочки, что совершенно разлагало тревожную и серьезную обстановку в доме.

— Даже если да, то все равно — нет. — Отрезала Ольшана и полезла в печь — не стоит заставлять курочку ждать…

Атон со вздохом покачал головой, понимая, что настаивать бесполезно, и с кряхтеньем слез с лавки, решив помочь накрыть на стол…

За каких-то десять минут на свет явий показались: хлеб, нарезанный ломтями, горшок с картошкой и курицей, квашенная капустка и соленые огурчики…

Ольшана расставила тарелки и разложила ужин. Дед протянул ей ложку.

— Что из Полянок-то сбежать заставило?

Девушка замерла, не донеся до рта картошку, но потом взяла себя в руки и спокойно проговорила:

— Небольшие проблемы, дедуль…

— Такие уж небольшие? — хитро прищурился дед.

— Угу.

— Уж не Старостин ли сынок эти проблемы?

Ольшана вздрогнула, в солнечном сплетении тоскливо заныло, и она поспешно опустила глаза вниз, ничего не говоря, впрочем, Атон и так все понял, не став больше расспрашивать внучку…

…В избе как всегда было шумно: Дар бегал за Винкой, пытаясь отобрать у нее вырезанную из дерева фигурку кота…

Девочка заливисто смеялась, убегая от брата, Дар пытался изловить малявку, попутно взывая к сестринскому разуму… Так могло бы продолжаться довольно долг, но в дело вмешалась третья сторона — кот Уголек. Оный решил помочь любимому хозяину и бросился наперерез Винке, девочке волей-неволей пришлось приостановится, и тут брат с торжествующим «Попалась!» схватил ее поперек талии…

— Эй, затейники! — Мать стояла внизу. — Эй!

— Идем, мамуль! — хором отозвались Дар и Винка и опять бросились наперегонки на этот раз вниз с лестницы.

В дверном проеме возникла заминка, вырвавшийся вперед парень приостановился, и девчонка врезалась ему в спину. В кухню они влетели кувырком.

— Все дурачитесь? — нахмурился отец. — Дар, ну не маленький уже, двадцатый год пошел, а ведешь себя как зелень малолетний…

— Извини, пап, — старательно пряча улыбку, отозвался неслух.

Сестра, не таясь, рассмеялась и плюхнулась рядом на лавку.

Вскоре к ним присоединилась и мать.

— А что это за девушка сегодня по улице бежала? — едва прожевав, спросила девочка. — Я с крыши видела!

— Сосед заходил, сказал, к Атону внучка приехала…

Дар хитро прищурился:

— А что? Симпатичная?

Мать с укором посмотрела на него, за ее сыном бегала третья часть девчонок деревни, и все ему мало.

— Не разглядела, — вздохнула сестренка.

Дождь закончился ближе к ночи, отмыв небо до иссиня-черного цвета с россыпью крошек-звезд…

С листьев все еще скатывались редкие капли, наполняя сад мелодичным плеском…

Ольшана прислушалась: дед тихо посапывал на печи. Потом открыла окно и выглянула в сад…

Вдохнула полной грудью свежий, до сих пор пахнущий грозой воздух…