Темные истории - Анастасия Мамошина

— Не нравится? — злорадно прошипела среброволосая, взмахивая мечом, чтобы удобнее перехватить его. — Это еще не все…

Зво-он-нг!

Я оттолкнула от себя ее клинок, стиснув зубы, боль и не думала проходить, а рана — затягиваться…

…Нога заскользила по грязи, и я со всего маху упала на спину, едва успела перекатиться, дабы не оказаться со сталью в сердце…

Из-за падения мой меч выпал из руки, рывком вскочив на ноги, я бросилась к нему. Стрелок рассмеялась мне в след, и я почувствовала, что по позвоночнику снизу вверх скользнул самый кончик ее меча…

…Это было не просто больно… Это было адски, мучительно. Невыносимо больно…

Так и не добежав до меча, я упала на колени, изо всех сил пытаясь сдержать рвущийся из груди вой…

Казалось, от позвоночника расползаются огненные щупальца, которые сжигают все на своем пути…

— Шел! — окрик и вскрик вампира донеслись до меня словно через подушку.

Я с трудом подняла голову, ища глазами Александра, он резким взмахом отрубил голову одному из нападающих, и вновь оглянулся на меня, за что тут же поплатился тем, что последний, самый опасный противник распорол ему рубашку на груди — Александр успел отшатнуться в самый последний момент.

— Хозяин… — произнесла я, удивившись тому, что изо рта плеснула кровь…

Я отняла ладонь от раны на боку и посмотрела на нее… с пальцев капала темная кровь… Неужели девка ударила меня сильнее, чем мне показалось?..

— Шарм! — отмахиваясь от человека в черном, заорал вампир. — Пристрели ты эту сучку! Пока она жива, Шелни не сможет восстановиться!

Среброволосая истерически расхохоталась, занося меч.

— Не успеет, — усмехнулся Главный Гад. — И знаешь почему?..

…Шарм не ожидал, что справиться со стрелком будет так сложно. Он недооценил противника. Юный служака Ордена заставил его побороться за жизнь… Она была спасена… Но ошибка стоила ему половины лица… Малый оказался магом… В последний миг, перед тем как отправиться к праотцам, он засветил в оборотня чем-то огненным… К несчастью попал…

Денис подумал, что ослеп, но зрение чудом не пострадало… Однако если где-то прибыло, то откуда-то обязательно убыло. Чудеса не случаются просто так. Вся его левая щека, заходя на шею и грудь, была обезображена шрамом… Который к тому же не желал исчезать…

— Кажется, — усмехнулся парень, вытаскивая из груди мага кинжал, — меня теперь будут называть не Шарм, а Шрам…

— Шарм! Пристрели ты эту сучку! Пока она жива, Шелни не сможет восстановиться!

— А то я не догадался, — процедил сквозь зубы оборотень, судорожно перезаряжая арбалет.

Раздался жуткий, почти безумный женский смех, и Истребительница занесла над все так же стоящей на коленях подругой клинок.

— Не успеет, — усмехнулся, как понял Денис, главный виновник происходящего. — И знаешь почему?..

Денис дернул рычаг, взводящий арбалет в боевое положение, и выстрелил…

Но болт попал вовсе не в среброволосую, а во вставшего перед ней зомби…

Что-то зашуршало позади него, и оборотень с ужасом осознал, что все только начинается…

… Я услышала мерзкий чавкающий звук… Боль не прошла, но я смогла сосредоточиться, и она чуть притупилась…

Истребительница не торопилась меня добивать, и я сочла за лучшее добраться-таки до оружия.

— Мэтр! Это же…

Уперев меч в землю, я оперлась на него и поднялась. Девушка казалось испуганной и растерянной.

— …это же зомби! Магия вампиров! Магия клана Цимисце! Мэтр!!!

Шарм выстрелил, и лежать бы ей со стрелой под лопаткой, кабы не закрывший ее собой живой труп…

То тут, то там раздавались натужные хрипы. Убитые Александром поднимались и замирали ужасными статуями, измазанными грязью и кровью…

Не поднялся только обезглавленный покойник.

— Убей девчонку, я тебе сказал! — Мэтру чем-то очень насолила моя персона.

Стрелок не шелохнулась, продолжая рестерянно и испуганно смотреть на мертвецов, и беззвучно шевеля губами.

Александр усмехнулся, показав изящные клыки, и совершенно неожиданно бросившись на меч противника, ударил его своим клинком. Стиснув зубы, дернулся вперед и проткнул Мэтра насквозь, пробив сердце.

— Наставник! — среброволосая кинулась к своему учителю, забыв про все на свете.

Александр вытащил клинок из своего плеча и, стиснув рукоять своего, провернул меч вокруг оси, лишь после этого обернувшись к бегущей девчонке.

Короткий замах, Истребительница даже не подумала закрыться, уйти от удара, и вампир перерубил ее почти пополам.

Мне стало плохо, из ослабевших пальцев выскользнул клинок, и я, не удержавшись на ногах, упала на колени… Начало мутить и знобить…

— Шел! — Александр подбежал ко мне, и бросившись на колени, взял меня за плечи. — О Боже, Шелни…

Изумрудные глаза лихорадочно блестели, в них светилась радость.

Я слабо улыбнулась. Пиявки боли нехотя уползали, и дышать стало намного легче.

— Спасибо тебе за все… — парень притянул мега к себе и обнял.

Сразу стало теплее, но нервное напряжение вырвалось в слезы, я начала всхлипывать, чувствуя, как вампир прижимает меня к себе.

Неожиданно он сжал меня и, развернув в другую сторону, оттолкнул от себя…

Я испуганно посмотрела на его лицо. Тонкие губы дрогнули в улыбке, и из уголка его рта потекла тонкая струйка крови…

— Хозяин! — я бросилась к нему, но парень рухнул лицом в грязь, под левой лопаткой торчала рукоять кинжала.

— Пусть я проиграл, пойдя против чести Ордена и собрав силу всех семей вампиров, но не получив самую желанную — силу Отступников… Но тебя, благородный одиночка, я заберу с собой! — Мэтр каким-то чудом стоял на коленях. — А теперь слушай, шавка, его убил не мой кинжал, а то, что он отступил от одиночества, привязавшись и полюбив тебя… Ты убила его, волчица!..

Мужчина хотел расхохотаться мне в лицо, но его часы уже остановились, гримаса боли исказила холеное лицо наставника, и он рухнул на землю, захлебываясь кровавой пеной…

Я вытянула кинжал и перевернула Александра, куском майки вытерев его лицо от грязи и крови…

Зомби, так ничего и не сделав, с гибелью создателя вновь стали обычными трупами…

— Хозяин… — по моим щекам текли слезы, в горле стоял царапающий комок, парень поднял руку и провел пальцами по щеке, оставив кровавый след. — Хозяин…

— Щенок, выпей моей крови и станешь свободной, — слова давались ему с трудом.