Бастион: Поступление - Владимир Атомный

— Я щас, — сообщил и нырнул под полог.

Вероника оборачивается на шум и серьезные грани лица преображаются в лёгкой улыбке, мы здороваемся, и я осторожно интересуюсь насчёт “попить кофе”.

— Мне жаль, Матус, но сейчас очень занята — столько всего накопилось! Может позже?

— Нет-нет, занимайся делами сколько потребуется. Извиняюсь, даже не подумал о них, — скороговоркой выпалил я, смущённо пятясь.

— Ну вот, теперь я чувствую огорчение.

Губы председателя сжались, я заставил мозг думать так, как он никогда не думал — найти нужные слова поддержки:

— Вероника, испить кофе я могу в другом месте, тем более — пригласил Агнию, но… такое, как готовишь ты — только здесь! — начал излагать я. — И для этого нужна атмосфера, обстановка… как можно просить об организации этого действа, когда на тебе ответственность неотложных дел? Прошу прощения и смею уверить, как только всё будет улажено — тут же явлюсь!

Лицо председателя сыграло многими гранями эмоций и в итоге, со смехом, слышу:

— Благодарю. Ты всегда, как скажешь…

Счастливо ныряю обратно за ширму, вдруг засмущавшись, что диалог слышала Агния. Удивление и восхищение всё вымели из груди, ведь художница вернулась к экрану и вся в творчестве. Немного даю себе полюбоваться и уже настойчиво, осторожно обхватив плечи, поднимаю с шаткого сидения.

— Пошли, небесных дел мастер.

— Кто-кто? — пролепетала она.

— Ангел, плоть обретший — вот кто!

Любуюсь изумлённым глазам светловолосой художницы.

— Хм… но я человек, Матус.

— Ты просто ещё не знаешь, — произнёс я, таинственный вид на лик опуская.

— Смешной ты такой.

Агния заискрила смехом в голос.

Уже по дороге к школьной столовой передумал туда идти — лучше в какое-нибудь заведение. Девушка из творческого запоя вынырнула и, желудок, издал весьма прозаичный звук. Так что решение я принял верное, а то с такой увлечённостью, она может и в обморок упасть.

Кофеен рядом не оказалось — это не плохо, ведь нам бы поесть. Смартфон показывает в полуквартале ресторан “Семь Блюд”.

— А мы туда, кстати, продукты поставляем, — рассказала Агния, стоило сообщить направление.

Удивлённо смотрю на спутницу.

— Так блюда будут ещё и “с огорода”?

— Ну да.

— Класс, — выдал я с поднятыми большими пальцами.

У меня особого голода нет, поэтому перекусываю салатом, зато какая радость наблюдать, как ангел напротив аппетитно кушает. Маленькие порции исчезают за розовыми губками, далее сосредоточенное пережёвывание и процесс повторяется. Вид имею может и глупый, но умиление зашкаливает. На внутренней стороне указательного и среднего пальцев девушки — красные пятна от пера. Видимо, держать вилку больно, и Агния взяла её в кулачок. Я сейчас просто расплавлюсь… Голод же так терзает художницу, что глаза от тарелки вскидывает редко, но и в эти мгновения моё сердце замирает.

Получил такую порцию радости, что готов просто оставить все имеющиеся деньги, да ещё обнять каждого работника, однако официант отказался брать плату, поясняя:

— Мы хотели бы сделать вам подарок, если разрешите.

Агния после пояснила, что возможно они узнали её, ведь обычно представитель ресторана сам приезжает за продуктами. В это можно поверить, но я, кажется, предела счастья и радости на сегодня достиг, просто улыбаюсь всему миру.

Часть 2. Глава 21

По большому счёту, можно идти домой — основные работы закончены, из одноклассников только Агния осталась, что вновь рисует на табуретке в конце коридора. Я отошел поодаль и наблюдаю: она то губку закусит, замирая дланью над экраном, то подожмёт их и лёгкими штрихами нанесёт линию. Старательно не смотрю на результат творчества, хотя и подмывает. Готовых распечатанных артов на стенах пока нет — стоят рядком, прикрытые тканью. В их сторону поглядываю с трепетом, как на святыни. Уверен, перед каждой буду стоять подолгу — особенно там, где будущее. Потому и жду, чтобы скопом, сразу, всей мощью…

Стою почти к другому концу коридора — там, где дверь в нашу аудиторию. Между мной и оставшейся для прохода других учеников частью коридора, ширма из белой ткани, поэтому, в общем, видно, когда кто-нибудь идёт. Из кабинета выходит Вероника. По отсвету в руке понимаю — смотрит в смартфон. С озорством решаю чуть-чуть напугать. Если внимание также будет прикованным к экрану, моё положение останется незаметным. Немножко готовлюсь, удачей служит место — ткань здесь внахлёст и можно свободно выйти. Вот уже председатель рядом, глушу смех, чтобы не испортить план. Изящная и прекрасная, поблёскивая льдом на вставках, проходит мимо — всё, пора! Резко подаюсь вперёд и слегка тыкаю в спину пальцем.

Наверное, так у рысей или леопардов происходит — шипят, вздыбив шерсть. Конечно, Вероника человек, но ощущение схожее — меня аж пот холодный прошиб и горло сжалось, потому как фиалк в глазах прожигает до основ существа. Напугать фурию невозможно, а вот вызвать гнев вполне! С кошачьей же скоростью схватывает за руку и сейчас ладонь председателя горяча, как пламя, если б не это, точно упал бы, ведь сейчас Вероника совершенна. Стремительно сходящий с лица воинственный блеск и этот образ девы битв, просто запали в душу, волна восхищения захлёстывает, даже глаза щиплет.

— Матус! Ты чего?! — выпалила Вероника. — Ой, прости… чего я так!.. Хотел меня напугать? — закончила уже с нотами огорчения.

Я же вновь проталкиваю слова через горло, а глаза жадно скользят по капелькам пота на лбу девушки:

— Да ничего, всё хорошо…

Как под гипнозом достаю платок и тяну руку промокнуть капельки, Вероника позволяет. Уже подугасшие глаза, приобретают новый огонь, тот самый, опасной страсти, но я продолжаю, пока не вытер насухо, причём левую руку девушка всё так же держит своей.

— Вот, теперь хорошо, — произнёс я всё ещё под дурманом от увиденного. — Чего-то не удалось толком напугать, да?

— Отнюдь.

Так и стоим, глядя в глаза — я, с перехваченной рукой и председатель, сжимая моё запястье. Некий шум вывел из ступора и, наконец, лица осветили улыбки. Прошла ещё пара минут в словесной попытке сгладить неровности ситуации, и мы разошлись. Я иду к Агнии, попрощаюсь и домой, а Веронике предстоит ещё порешать задач, всё же нагрузка на председателя выше.

Следующий день зачинается странно, ведь обычно представляю его в школе, учебную нагрузку, там,