Мне её нельзя - Кира Лафф

Даниил

Полина дрожит, и меня тоже нехило потряхивает. Убеждаю себя, что хочу просто согреть её, но как только она оказывается в моих объятиях понимаю, что это ни хера не просто.

Нежные, будто шёлк волосы, щекочут подбородок. Опускаю лицо чуть ниже и вдыхаю их аромат. Что-то лёгкое, сладкое, медовое... Словно цветок нюхаю. Беззащитный, мягкий. Знаю, что, если чересчур крепко сожму бутон, непременно сломаю. Поэтому приходится балансировать на грани. Не прикасаться слишком навязчиво, чтобы, не дай Бог, не оставить на этой чистоте свои грязные отпечатки. Ведь я уже, итак, сделал непростительно много для того, чтобы погубить её. И себя заодно. Мать твою… может, и правда, мне лучше выйти под ливень? Протрезветь, охладиться, прочистить голову…

Несмотря на все мои попытки игнорировать её присутствие в моей жизни, Полина все эти дни незримо была рядом. Поселилась во мне, забралась под кожу. И как бы я не старался её не замечать, это оказалось невозможно. Она приходила во снах. Она оживала в рисунках…

Дышу её запахом и боюсь пошевелиться. Боюсь хоть как-то показать свои истинные желания. Грязные, пошлые, мерзкие. Грудь словно кнутом стягивает. Когда она рядом, мне сложно дышать. Но когда её нет, ещё хуже.

Видимо, игнор в таких вещах не помогает. Схожу с ума, пытаясь понять, что мне теперь делать с этим животным влечением!

Мы молча сидим рядом, слушая дождь. Потом Полина вздыхает и кладёт голову мне на плечо. Нервно сглатываю, чувствуя, как напрягаются мышцы. Меня душит злость и одновременно сжирает нежность… Разрываюсь изнутри, боясь спугнуть её, в то время как сестра…

Опускаю на неё взгляд.

Глаза Полины закрыты. Она доверчиво прижимается ко мне. Уже больше не плачет, хоть на ресницах ещё блестят капельки слёз.

Кажется, уснула. По телу прокатывает жар. Теперь могу беспрепятственно смотреть на неё хоть всю ночь! Смотреть и представлять всё то, что хотел бы с ней сделать… Раздеть. Целовать. Ласкать её тело и выбивать из пухлых губ сладкие стоны, пока мой член будет резко двигаться в самую узкую и горячую киску из всех, что я пробовал!

Смотрю во все глаза и не понимаю, как она могла вот так просто довериться мне. Ей же нужно было бежать как можно дальше! А она осталась. Ещё и сочувствовала мне… Господи, девочка! Нельзя быть такой доверчивой!

За последние три дня я понял, что она права во всём. Я – грёбанный извращенец! Нет, даже хуже! Я просто урод. Животное, которому почти всё равно, что она – моя сестра. Единственное, что останавливает, как ни странно, это перед последствиями.

Уверен, я могу совратить её. Могу соблазнить и заставить удовлетворять свои порочные желания. Но… что будет с ней, когда мой внутренний демон пресытится её чистотой? Что будет, когда я выпью её душу? Если бы мы не были братом и сестрой, она бы просто поплакала и забыла. А так… Полина будет раздавлена. Она никогда не забудет. Никогда не вычеркнет это из памяти. Мать твою! Я не хочу быть ответственным за её сломленную жизнь!

Блядь… в этот момент я сам себя люто ненавижу! Нужно как можно скорее поставить точку в этих больных отношениях. Просто трахну другую. Может, это поможет? Так странно, что другие меня больше не привлекают. Попробовав этот запретный плод, все остальные теперь кажутся пресными. Слишком простыми. Слишком доступными. Эта дебильная зацикленность на ней пиздец как пугает!

В который раз даю себе обещание закончить это всё как можно скорее! Ну а пока…

Просто смотрю, как спит Полина.

Как мерно вздымается её грудь. Уже жалею, что заставил её надеть свою толстовку. Под плотной тканью ничего не видно…

Украдкой достаю смартфон и беззвучно делаю несколько снимков. Потом перекладываю её голову себе на колени. Чёрт возьми… какая же она красивая…

Не знаю, сколько проходит часов. Прежде чем начинает брезжить рассвет, я, кажется, успеваю выучить каждую черту её лица – начиная от вздёрнутого носа и заканчивая остреньким подбородком.

Это моя последняя слабость. Пора завязывать. Все эти разговоры по душам и наше сближение гораздо опаснее простого сексуального влечения. Всё это слишком серьёзно. Нам нельзя. Нам РЕАЛЬНО нельзя!

Аккуратно встаю. Полина недовольно посапывает, но не просыпается.

Укрываю её пледом и спускаюсь вниз по лестнице.

Прощай, заноза. Это конец.