Холодные сердца - Антон Чиж

– Стася, или вы, не виляя хвостом, говорите, зачем меня нашли, или разговор окончен.

– Есть в Уложении статья о прощении? – выпалил Стася.

– Что значит «о прощении»? Любое наказание – это своего рода отпущение грехов, то есть прощение. О чем вы?

– Вот, положим, кто-то, воображаемый субъект, знает нечто важное, что может вывести на чистую воду недругов государственного устройства… Нет, сам он в этом не участвовал, но знает наверняка… Детали, так сказать. Может этот субъект рассчитывать на прощение, если, допустим, укажет виновника государственного преступления? Да не просто укажет, а с фактами?

– За что же прощение, если ваш воображаемый субъект не имел отношения к злоумышленникам? Он и так чист перед законом.

Простой вопрос поставил в тупик, но Стася нашелся.

– Скажут: почему сразу не донес? Чего ждал? Почему медлил? Ну, и прочее… Так что же, господин Ванзаров, есть такая статья?

– Чтобы помощь в раскрытии одного преступления, уголовного, смягчила участие в политическом?

– Что-то вроде того… Нет, преступления политического и не было вовсе… Так, разговоры…

– Могу сказать наверняка: чем скорее расскажете, что вам известно об убийстве Жаркова, тем легче будет разобраться с вашим участием в подпольном кружке.

Лицо Стаси вытянулось, будто его дернули клещами за подбородок.

– Откуда вы… – начал он и осекся.

– Еще лучше рассказать, как это убийство связано с прошлогодним. Я все равно узнаю, когда получу из Петербурга дело. То есть завтра, с утренним поездом.

– Хорошо… Завтра, – сказал Стася. – Тогда завтра…

– Вот как? Послушайте, Зайковский, если у вас есть что-то, что может дать быстрый результат, буду не только вам благодарен, но сделаю все, чтобы вас не коснулись неприятности. Только в этом случае.

Стася уже принял решение. Он заявил, что ему надо еще кое-что проверить, убедиться, чтобы не вышло ошибки, и получить наглядные доказательства. Сейчас у него ничего нет, он только догадываться начал. Завтра все принесет на блюдечке. Если, конечно, правильно догадался…

– Укажете на убийцу Жаркова? – спросил Ванзаров.

– Если все сложится… Факты, фактики, все завтра… – заторопился он. – Будем надеяться… Только вы уж, Родион Георгиевич, не забудьте, что слово мне дали… Насчет того… Сами знаете…

– Стася, вы подвергаете себя большому риску.

– Почему же риску?

– Если вы попытаетесь самостоятельно раздобыть доказательства, я не смогу вам помочь, – сказал Ванзаров.

Удивление Стаси было вполне искренним.

– Да какой же здесь риск?

– Убийца поймет, что вы его подозреваете, и убьет вас.

– Нет-нет! Это невозможно… – Стася даже заулыбался, будто с него тяжесть свалилась. – Я-то думал, что-то серьезное… Это невозможно. Я все продумал…

– Спасти вас может только одно.

– Ох, что же это? Очень любопытно…

– То, что вы ошиблись, и человек, с которым хотите встретиться, – не убийца. Кто это? Кого вы подозреваете? Мужчину? Или даму?

– Потерпите. Завтра все получите…

– Скажите, где вы наметили встречу. Я буду рядом, чтобы подстраховать вас в случае чего.

– Благодарю, Родион Георгиевич, я справлюсь… Пара пустяков…

– Я вас предупредил. – Ванзаров повернулся и пошел вниз по улице. Стася засеменил рядом, только шляпу надел.

– Уже знаете, что нынче госпожа Порхова подралась с Катериной Ивановной в Нижнем парке? Страшный скандал вышел! – говорил он.

– Вот как?

– Что было! Пух и перья летели. В прямом смысле. Говорят, ничего подобного лет десять не видали. Мне по дороге пересказать успели… Так если и половина правда, все равно – незабываемое зрелище.

– Кто выиграл в схватке?

– Вера Андреевна ее отделала… – не без удовольствия заметил Стася. – Теперь в шляпном магазине в чувство приходит. Сам видел, пока к вам шел… Как у наших дам все просто: чтобы нервы успокоить, надо шляпку купить. Я восторгаюсь до глубины души!

– Когда видели мадам Порхову?

– Да вот четверть часа не прошло…

Ванзаров так резко остановился, что Стасе пришлось увернуться, чтобы не налететь на крепкое плечо.

– Ведите, Стася, в шляпный магазин, – приказал Ванзаров. – В Уложении о наказаниях помощь розыску тоже засчитывается.

Удивившись такому обстоятельству, Стася указал, где ближе свернуть. И не отставал с разговорами до самого конца.

Домик в конце Моховой улицы выходил задними постройками на берег озера Разлив. Окружить его по всем правилам осадной науки не было никакой возможности. Пристав во главе своего войска залег за ближайшими кустами, осматривая поле генерального сражения. С виду строение ничем не выделялось среди соседних деревянных домиков. Может быть, стены чуть чище, свежая покраска, крыша ровная и без заплат. Забор дырками не щерился, а ровно и чинно ограждал ухоженный садик. Трудно предположить, что мирное жилище было логовом кровожадного зверя. Как раз невинный вид и стал окончательным доводом. Зверь хитро замаскировался. Ставни резные мило распахнуты. Яблони аккуратные и ухоженные. И вообще еловым дымком пахнет, наверняка самовар с шишками поставил. Все это – хитрая маскировка. Она уже никого не обманет.

Сергей Николаевич ощутил в животе тревожное, но приятное покалывание. Это ощущение он помнил с детства, когда отец брал его на охоту. А теперь он сам охотился на зверя. Выжидать больше нечего. Промедление смерти подобно. Надо идти на штурм.

Поманив старшего городового Макарова, пристав объяснил диспозицию шепотом, но при этом размахивал руками так, что чуть не заехал городовому в глаз. Макаров терпеливо выслушал и отполз выполнять приказ.

Задумка была проста и гениальна. Пристав появляется один, как будто бы прохаживается в солнечный денек. Вызывает хозяина к забору. Чтобы тот ничего не заподозрил, он будет весел и шутлив. Как только убийца выберется из дома, где может оказать сопротивление, городовые выскакивают из засады и крутят его. Засаду пристав приказал устроить в кустах, которые росли по обеим сторонам улицы. Если случится что-то непредвиденное, – например, на помощь злодею выскочит армия оборотней, или у него вырастут крылья и он попытается улететь от правосудия, открывать огонь на поражение. Пристав особо отметил, что стрелять прицельно, а не так, чтобы пугнуть. Тут церемониться нечего. Главного преступника девятнадцатого столетия берут.

Отряхнув мундир от налипших травинок, Недельский поправил фуражку и принял самый беззаботный вид. Подождав, пока городовые перебежали улицу и залегли за кустами, он двинулся к калитке. Калитка была заперта. Осторожничает, злодей.

Он прочистил горло и позвал хозяев.

Преступник не заставил себя ждать. На пороге появился полноватый невысокий господин, с гладко зачесанными волосами и пышными бакенбардами. Одет он был в белую рубаху с закатанными до локтей рукавами и яркую жилетку. Господин уставился на пристава так, словно к нему пожаловала сама английская королева.

– Та? – сказал он с мягким акцентом англичанина, давно осевшего в России, но так и не овладевшего языком аборигенов в совершенстве. В это краткое «да» отставной инженер сумел вложить много смысла: что в гости приходить без приглашения джентльмену не полагается, что он не желал бы видеть полицейского в своем доме даже в качестве гостя и, наконец, что он никогда не причислял Недельского к джентльменам.

– Господин Джойс, можно вас на минуточку?

– Што ви хотите?

– Неудобно на всю улицу кричать, выйдите к заборчику.

– Йа занят. У меня много тел…

Пристав понял: злодей насторожился. Надо сбить его с толку.

– Много времени не отниму! – закричал он дружелюбно. – У меня для вас приятное известие.

Инженер нахмурился, явно не желая тратить драгоценное время на полицию. Но пристав так дружелюбно улыбался, что он поддался. Но, подойдя к калитке, он не счел нужным ее открыть.

– Йа вас слюшаю.

Пристав любезно отдал честь.

– Как-то неудобно через забор общаться, господин Джойс. Не изволите ли выйти? Это отнимет у вас не больше минуточки.

Джойс поморщился, но калитку открыл и оказался на улице.

– Я жду, в чем тело, – сказал он, в упор рассматривая пристава.

В ту же секунду на плечи ему прыгнуло трое городовых. Инженера повалили лицом на землю и стали выкручивать ему руки. Сделать это оказалось не так просто: пожилой господин проявил недюжую силу и сопротивлялся отчаянно. Что стало еще одним доказательством его вины. На подмогу прибежали еще трое, и только тогда злодея утихомирили.

Пристав еле сдерживал ликование победы.

– Господин Джеймс Иванович Джойс, – торжественно произнес он. – Вы арестованы по обвинению в убийстве. Рекомендую признаться и предоставить улики. Это смягчит вашу участь.

Лицо отставного инженера побагровело.

– Ви с ума ушли! Это пройсвол! Бессаконие! Ви расплатитесь!

– О! Угрозы! – обрадовался пристав. – Ну, тащите его в дом. Там разберемся.