Кланы Альфа-Луны - Филип Дик

— Эти ублюдки из гадючника — они шпионят за мной. Просто патология. Честно говоря, какое это облегчение — высвободиться из атмосферы всеобщей подозрительности и… — он осекся. Какой во всем этом смысл? Он пошел в кухню, чтобы перекусить.

В четыре, одетый в лучший костюм, черный в полоску, из пряжи, выращиваемого на Титане роузла, напудренный, чисто выбритый и надушенный лучшим мужским одеколоном, какой только можно изготовить в самой современной химической лаборатории, он вышел на улицу в поисках аэротакси, со сценарием под мышкой. Он направлялся в Санта-Монику, в квартиру Пышки Уивер, где его ждало — одному Богу было известно, что его ждало. Он был преисполнен самых радужных надежд.

Но если и здесь он потерпит неудачу, что тоща?

Веселенький вопрос. Вопрос такой, что оставалось только надеяться на то, что не придется на него отвечать. Он уже и без того потерял очень много. Его мир резко изменился, он лишился жены и привычной работы, причем за такое короткое время, что даже не верилось. Он чувствовал, как все смешалось, перепуталось в системе восприятия. Он был настроен на Мэри ночью и на контору ЦРУ в Сан-Франциско — днем. Теперь его нервной системе не нужно было реагировать ни на то, ни на другое. Но ведь что-то же должно заполнить образовавшийся вакуум! Все его органы чувств страстно жаждали этого.

Взмахом руки он остановил аэротакси и сообщил адрес Пышки Уивер в Санта-Монике; затем, откинувшись на спинку сиденья, он достал страницы с сочиненными днем диалогами и стал перечитывать их, то и дело внося кое-какие мелкие исправления.

Через час с небольшим такси начало опускаться на посадочную площадку изумительно красивого, фешенебельного, огромного новенького здания, в котором располагалась квартира Пышки Уивер. Час испытания пробил, отметил Чак. Такой упоительный час. Близости с пышногрудой восходящей телевизионной звездой… Чего еще можно желать?

Такси приземлилось. Слегка трясущимися руками Чак извлек из кармана бумажник, расплатился и вышел.

Глава IX

Патриция Уивер оказалась дома — и это было как бы добрым, предзнаменованием. Отворив дверь, она произнесла:

— Вот те на — значит это вы мой сценарист. Как рано вы приехали. Вы сказали по видеофону…

— А закончил раньше, чем предполагал. — Чак прошел в ее квартиру, быстрым взглядом обвел модерновое ее убранство, выполненное в неодоколумбовском стиле, основанном на недавних археологических находках культуры инков Южной Америки. Все предметы обстановки, разумеется, были ручной работы. А на стенах висели живые картины. Изображение на них постоянно двигалось, что достигалось работой особых механизмов, тихо шуршащих за плоскостями картин, подобно плеску далекого океана, и создававших двумерное изображение. Или, отметил сю про себя со свойственным ему практицизмом, скорее, как гул подземного автоматизированного предприятия. Он был не уверен в том, что картины ему нравятся.

— О, вы привезли их с собой! — восторженно произнесла мисс Уивер. На ней было — и это казалось весьма странным для столь раннего времени — шитой по самой последней парижской моде вечернее платье, какие ему доводилось видеть только в журналах, но никогда прежде — в реальной жизни. Это было еще одним подтверждением того, какая пропасть отделяет его от письменного стола в ЦРУ. Платье мисс Уивер было роскошным и изощренным, напоминало лепестки внеземного цветка. Стоило оно наверняка не меньше тысячи долларов, решил Чак. Это был наряд, в котором заполучают самую хорошую и высокооплачиваемую работу и без того очень красивые женщины. Ее правая грудь, крепкая и вздымающаяся высоко вверх, была обнажена полностью. Это был в самом деле в высшей степени изысканный наряд. Она дожидалась кого-то еще? Например, Банни Хентмана?

— Я собиралась было уходить, — пояснила Пышка. — На коктейль. Теперь я позвоню и отменю его. — Она прошла к видеофону, громко стуча высокими тонкими шпильками по синтетическому, в стиле инков, земляному полу.

— Надеюсь, сценарий вам понравится, — подобострастно произнес Чак, бесцельно переступая с ноги на ногу и чувствуя, насколько он кажется второсортным в такой обстановке. Было от чего закружиться его голове — от такого дорогого изысканного, утонченного наряда, от предметов обстановки… Сейчас он стоял перед одной из живых картин, с интересом наблюдая за тем, как абстрактное изображение на ее поверхности совершенно незаметно для глаза все время видоизменяется, образуя всякий раз совершенно новую — никогда не повторяющуюся — комбинацию штрихов и оттенков.

Пышка отошла от видеофона.

— Мне удалось перехватить его до того, как он покинул студию. — Она не уточнила, кого именно она только что перехватила, и Чак решил не спрашивать об этом; это, по всей вероятности, еще сильнее заставило бы его почувствовать свою ничтожность. — Что-нибудь выпьете? — Она прошла к буфету, открыла деревянный бар, украшенный золотым орнаментом в доколумбовском стиле, явив взору Чака многочисленные ряды бутылок. — Как насчет «Огненного Шара» с Ио? Это последний «писк». Вы просто обязаны его попробовать. Бьюсь об заклад, этот коктейль еще не добрался до Северной Калифорнии… Вы что-то такой… — она сделала весьма выразительный жест, — … такой обалделый. — Она принялась готовить коктейль.

— Позвольте помочь вам? — Он стал рядом с ней с таким серьезным видом, будто брал ее под свое покровительство… или, по крайней мере, ему хотелось, произвести такое впечатление.

— Спасибо, не надо. — Пышка протянула ему бокал. — Позвольте мне спросить у вас кое о чем до того, как я гляну на сценарий. У меня достаточно большая роль?

— Гм… — неуверенно произнес он. Он старался сделать ее как можно более значительной, но фактически она так и осталась второстепенной, эпизодической. Похоже было, что ей подбрасывалась только голова рыбы, в то время как всю филейную часть — и с этим ничего нельзя было поделать — приходилось оставлять.

— Вы хотите сказать, что она не очень-то велика, — сказала Пышка, усаживаясь на вытянутой, как скамейка, кушетке. Лепестки, составляющие ее платье, развернулись в обе стороны от ее стройной фигуры. — Дайте мне, пожалуйста, взглянуть на нее. — В глазах ее мелькнула хитринка, но во всем остальном отношение ее оставалось чисто профессиональным. И была она абсолютно спокойна.

Сев напротив, Чак протянул ей страницы сценария. Среди них были те, что он уже переслал Банни, и те, что были написаны совсем недавно, в частности, ее роль, которую Банни еще не видел. Наверное, это было не совсем правильно — показывать Пышке роль до того, как ее просмотрит Банни…, но он решил поступить именно так, независимо от того, ошибочно или нет подобное решение.