Приют Одиннадцати - Вячеслав Ракитянский

Хирт положил тетрадь в саквояж, ещё раз осмотрел кабинет и выглянул в коридор. У выхода на лестницу он заметил одного из хирургов.

— Уде, стойте! Чёрт бы вас побрал, где Рольф?

Гюнтер заметил Августа и остановился в дверях.

— Не знаю, штурмбаннфюрер… Здесь бог знает что творится…

В этот момент снарядпопал в цоколь здания. Стены содрогнулись, и стекла со звоном осыпались на пол. Слышно было, как в одном из кабинетов этажа кто-то кричит.

— Гюнтер, вы мне нужны.

Хирург уже бежал по коридору, когда в стену здания ударил второй снаряд. Гюнтер споткнулся, не удержался на ногах и упал на колени. С потолка посыпались куски штукатурки. Август прикрыл руками голову, но было уже поздно: он почувствовал острую боль в шее и свалился на пол. Последнее, что мог разобрать — склонившегося над ним Гюнтера Уде. Лицо хирурга, поплывшие стены коридора, осыпающийся потолок, столбы пыли в воздухе — всё это перемешалось, закрутилось в невообразимом водовороте. Хирт закрыл глаза и потерял сознание.

Гюнтер оглянулся по сторонам и заметил в конце коридора Клауса Рольфа.

— Клаус, помогите мне.

Они перетащили Хирта в кабинет и положили на кожаный диван.

— Что с ним? Он ранен? Осколок?

— Нет… Кусок штукатурки. Он жив, просто без сознания.

Гюнтер нащупал пульс штурмбаннфюрера. Утвердительно кивнул: жив. Снова попытался привести Хирта в чувство.

Тем временем Рольф внимательно изучал кабинет. Разбросанные по полу бумаги, выбитые стёкла, сложенные в коробки документы — вселенский погром, который ничем не отличался от такого же точно бардака в его личном кабинете. Больше всего Клауса заинтересовала открытая дверца сейфа и дорожная сумка. Он подошёл к столу, заглянул в сейф, открыл саквояж. Аккуратно достал тетрадь, перелистал и положил обратно.

— Нам нужно убираться отсюда, Гюнтер. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше будет для нас.

Уде, который всё это время пытался привести в чувство Хирта, поднялся и удивленно посмотрел на Клауса.

— Мы же не оставим его в таком состоянии, правда?

Клаус равнодушно пожал плечами и взял саквояж. На всякий случай ещё раз осмотрел сейф и повернулся к Гюнтеру. Тот всё ещё стоял рядом с раненым, но теперь сжимал в руке пистолет.

— Я смотрю, вы у себя в подвале совсем рехнулись. Хотите спасти яркого представителя высшей нации?

— Он прежде всего мой коллега…

— Да бросьте!

— Я вам не позволю уйти, Клаус.

— Ты забыл, Гюнтер, кто тебя порекомендовал. Из какой дыры я тебя вытащил. И теперь ты готов убить своего университетского товарища? Да ради чего?! Думаешь, французы одобрят ваши опыты в лаборатории? Пускай Хирт сам отвечает за свою деятельность, а с меня хватит! Возможно, твоя жизнь тебе лично не дорога, но меня ты не сможешь заставить.

Рольф незаметно перешёл на "ты", упомянул университет, но все эти уловки, взывающие к давним дружеским отношениям, не сработали, Гюнтер покачал головой и снял оружие с предохранителя.

— Не делайте из меня идиота, Клаус. Я прекрасно знаю, над чем работал доктор последние несколько лет. Поставьте саквояж и отойдите от стола. Если хотите уйти, уходите. Пусть это останется на вашей совести. Я не буду вас задерживать, идите же, ну.

Дружеский тон не принёс желаемого результата, и Рольф снова сменил тактику. Заговорил развязно и без нажима.

— Хорошо, хорошо, Гюнтер… — он развёл руки в стороны, не выпуская саквояж. — Я предлагаю вам сделку.

Рольф медленно обошёл стол, приближаясь к Уде, который не двинулся с места.

— Это конец, коллега… Смерть Зигфрида! Гибель богов! Думаю, вы и сами это прекрасно понимаете. До конца года великой Германии не станет, а мы можем уйти вместе, прямо сейчас. То, что удалось Хирту… — Рольф запнулся и кивнул на саквояж, — это поможет нам сделать блистательную карьеру. Я уж не говорю о том, какие это огромные деньги…

Гюнтер оставался непроницаем, не реагировал ни на хитрость, ни на уговоры. Клаус сделал ещё один шаг вперёд и наотмашь ударил саквояжем по его руке. Уде успел выстрелить, но пуля ушла по диагонали вниз, задев только ногу Рольфа. Клаус отбросил саквояж и всем телом навалился на хирурга. Они рухнули на пол. Рана кровоточила, и Рольф быстро терял силы.

Во время удара пистолет выпал из руки Гюнтера и скользнул по паркету к стене. Рольф пытался до него дотянуться, чувствуя, как всё больше слабеет. Гюнтер ухватил соперника за волосы, стал бить головой об пол, пока тело Рольфа не перестало содрогаться в конвульсиях.

Очередной снаряд пробил стену в соседнем кабинете, начался пожар. Дальше оставаться в здании института становилось просто опасно. Гюнтер подобрал саквояж, поднял с пола пистолет. Перед уходом бросил быстрый взгляд на кабинет. Ни Хирт, ни лежащий в луже крови Клаус не подавали признаков жизни.

Стрельба была слышна практически отовсюду. В первую секунду Гюнтер не мог сообразить, в какую сторону бежать. Ориентироваться на солдат вермахта было невозможно — казалось, они двигались во всех направлениях. В городе царил невообразимый хаос. В двух кварталах от института, словно сказочные драконы, вгрызались в асфальт, лязгали металлом, ревели и плевались огнём танки французской дивизии.

Гюнтер двинулся в противоположном направлении. Побежал вдоль стены института и завернул за угол. Остановился, чтобы отдышаться. Слева от него взвыл воздух, вой пронёсся в конец улицы и там затих на секунду, после чего пространство разорвало оглушительным взрывом. На мостовую обрушился град из камней, стёкол и черепицы.

Пятеро автоматчиков в зимних куртках серого полевого цвета с проволочной сеткой на шлемах по диагонали перебегали перекрёсток. Уде два года не был на фронте, и сначала принял их за французских или американских пехотинцев. Он вытащил пистолет, но солдаты даже не посмотрели в его сторону. В ту же секунду снова послышался характерный вой, и прямо по центру улицы, которую пересекали солдаты, разорвался снаряд. Когда пыль и дым рассеялись, Гюнтер смог разглядеть, насколько точным был выстрел.

Из всей группы признаки жизни подавал только один пехотинец, ещё один лежал без движения, остальных просто разорвало на части. Первая мысль: помочь раненому — возникла интуитивно. Он пригнулся и двинулся через улицу, но тут же вернулся, вспомнив о саквояже. Заметил, что к раненому бежит офицер в тёмно-зелёной форме и кепи, на котором красовалась эмблема горнострелковой части.

— Дьявол!

Гюнтеру ничего не оставалось, как помочь офицеру оттащить раненого в безопасное место. Как только они оказались на непростреливаемой стороне улицы и смогли отдышаться, Уде присмотрелся и узнал офицера.