Властелин пустоты - Александр Громов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так хоронили десантников, так их хоронят. Ближайшим родственникам на Сиринге будет вручен личный жетон, снятый с груди погибшего. Если будет…
Что может быть банальнее одиночки, застрявшего посреди океана? Младший мельком подумал, что глупо умереть способом, описанным тысячу раз, и почему-то именно эта мысль вцепилась в него намертво и не отпускала. «Глупо, — бормотал он, то и дело вглядываясь в горизонт изъеденными солью глазами. — Глупо».
На второй день он попробовал опреснять воду. На четвертый попытался пить соленую, и его выворотило. На шестой он привык и пил не морщась.
Утром седьмого дня он прикончил НЗ и проклял старшего, ошибшегося в расчетах. И в тот же день различил вдали полоску суши.
Еще два долгих дня и две ночи человек пытался помочь ветру и течению прибить капсулу к материку, пока та не села на рифовую отмель. Отсюда до густо поросшего лесом берега можно было рискнуть добраться вплавь.
Какие-то крупные тени двигались под ним на глубине, пугая. Уже невдалеке от полосы прибоя под самой поверхностью воды совсем рядом пронеслось нечто непомерно большое, швырнув в лицо гребень поднятой волны.
Он выполз на берег и долго отдыхал, лежа на песке. Чей-то длинный язык высунулся у края отмели, обернулся вокруг капсулы, и титановый шар исчез. Человек отметил это вполне равнодушно. Потом вошел в лес, еще не решив, нужно ли ему продолжать бороться за жизнь до последнего, согласно уставу десантной службы, или не стоит продлевать мучения еще на несколько дней.
Когда-нибудь я расскажу вам о том, что с ним случилось дальше. Или расскажет он сам, я не против. Главное, всё это тоже — к слову.
Прошло пятьдесят лет…
Часть первая
Встань и иди
Глава 1
Лучший способ утолить жажду — утопиться.
Приписывается Умнейшему«Лидер-корвет «Основа Основ» — коммодору Ульвди-Улану. Внимание, ваше превосходительство. До встречи с метеорным роем осталось пять секунд ровно. Мы запаздываем с маневром».
«Коммодор Ульв-ди-Улан — лидер-корвету «Основа Основ». Не паникуйте, коллега. Я полностью информирован обо всем происходящем».
«Простите, ваше превосходительство, если я вмешиваюсь не в свое…»
«Вмешиваетесь».
«Еще раз простите, ваше превосходительство».
«Ничего, вы мне не мешаете. И перестаньте называть меня превосходительством, надоело. Кстати, все пристегнулись?»
«Точно так, все, коммодор, даже Й-Фрон. Он-то в первую очередь. У ограниченно ценных свое представление о собственной годности».
«Не иронизируйте, коллега. Будьте скромнее».
«Слушаюсь. Дозволено ли мне будет спросить, по какой причине отключен мой автопрокладчик курса?»
«Дозволено».
«..?»
«Не понял вопроса, повторите».
«..? коммодор».
«Теперь понял. Как вам хорошо известно, наш курс проложен таким образом, чтобы вывести корабль на круговую меридиональную орбиту для выполнения основной задачи и при этом избежать контакта как с главным кольцом планеты, так и с отдельными метеорными роями. Вы же сами и выбрали курс — эстетически совершенный, не спорю. Особенно хорош этот нырок под кольцо. Однако при прокладке курса не были учтены некоторые обстоятельства… Вы слушаете меня, коллега?»
«Так точно, коммодор. Слушаю».
«Не ощущаю вины в вашем голосе».
«Так точно, коммодор. Слушаю».
«Это уже лучше».
«Прошу прощения, коммодор, но точная степень моей вины мне неизвестна».
«Хромосферная вспышка, коллега. Вы ее отметили, но переоценили инерционность атмосферы. Под действием вспышки атмосфера начнет раздуваться раньше, чем вы предполагали, она уже сейчас раздувается. Вместо того чтобы отскочить рикошетом от плотных слоев, погасив при этом излишек скорости, мы просто-напросто изжаримся. Добавить вам блоков, чтобы вы убедились?»
«С удовольствием, коммодор. Я признателен».
«Включаю… Просчитали?»
«Точно так. Позвольте доложить, коммодор: у вас ошибка».
«Ты сам ошибка. Ну, что там у меня?»
«Разрушение корпуса лидер-корвета начнется раньше, чем температура в помещениях превысит максимально допусти…»
«Болтун, чтоб тебя! Говори по существу».
«Простите, коммодор, но это мой корпус… Я заинтересованное лицо. Признаю свою бездарность. Смиренно прошу разрешения на введение в действие автопрокладчика курса».
«Отказываю».
«Прошу коммодора привести основания для отказа».
«Основание: сравнение землянина в ранге полноценного человека и механизма твоего класса. Я справляюсь с математическими задачами быстрее тебя».
«Позвольте уточнить, коммодор. Не со всякими».
«Верно, не со всякими. Но с этой — быстрее. Утихни. Я только что просчитал твои возможности по этой задаче».
«Заранее согласен с вашей оценкой, коммодор».
«Не успеешь к маневру».
«Вам виднее. Однако позволю себе обратить ваше внимание на то обстоятельство, что на новом курсе мы, по-видимому, наткнемся на метеорный рой».
«Зацепим по касательной. Если, конечно, не хотим свалиться на эту планету. Боишься?»
«Как вам сказать, коммодор. Пожалуй, да».
«Поищи в своих блоках какую-нибудь древнюю молитву. Говорят, помогает».
«Мгновение, коммодор. Нашел. Застольная подойдет?»
«Подойдет. Займи ею себя и экипаж, если хочешь».
«Слушаюсь. Включаюсь в общую связь… Господи, Отче наш, иже еси на альфе Си… прошу прощения, тут центаврийский диалект, даю перевод… да будет вкусно нам мясо… тут непереводимо, чье мясо… под знаменем Косого Креста, да упокоится в нас рыба… опять непереводимо… из глубин бездонных и всякая тварь, какой Ты нас одариваешь, да не причинят ущерба никакой Твоей мыслящей твари ни отходы наши низменные, ни тюбик, в Пространство выброшенный…»
«Э! Э! Ты что? Я тебя просил читать это мне? Просил, я тебя спрашиваю?!»
«Никак нет, коммодор. Виноват».
«Превосходительство. Мне надоела твоя фамильярность».
«Так точно, ваше превосходительство. Виноват».
«То-то же».
«Осмелюсь доложить, ваше превосходительство. До встречи с метеорным роем осталось ровно четыре секунды. Позволите оповестить экипаж?»
«Суетишься. Оповестишь через полторы секунды, за секунду до начала маневра. Глухаря Й-Фрона — персональным акустическим сигналом, без этих твоих шуточек с микроразрядником. Ты меня понял?»
«Так точно, ваше превосходительство».
«Вольно, рядовой. Разрешаю расстегнуть ремень и облокотиться на соседа. Ха-ха. Это шутка. Почему не смеешься?»
«Смеюсь, ваше превосходительство. Ох-ха-ха-а-а!.. Ха-кха-ха-а… хрр! Прикажете продолжать, ваше превосходительство?»
«Хватит, бестолочь».
Когда прозвучал сигнал оповещения, Й-Фрон находился там, где его застала команда пристегнуться, — в рабочем отсеке Нбонга-2А-Мбонга, поместившись в свободном кресле. Особых перегрузок не предвиделось, гравиполе внутри лидер-корвета держалось стабильно, но в связи с предполагающимися маневрами корабля можно было ожидать нескомпенсированных толчков и тряски, о чем корабль и сообщил Й-Фрону, насмешливо присовокупив, что из одного его знакомого с ограниченной ценностью, если только он не сообразит пристегнуться получше, тряска выпустит наружу всю его никчемную душу, против чего он, лидер-корвет «Основа Основ», нисколько не возражал бы. Пререкаться Фрон не стал — в его положении пререкаться не было резона, — он просто-напросто прикрепил себя к креслу и стал отсчитывать мгновения до маневра. Могучая туша Нбонг-2А-Мбонга, главного чистильщика, занимала половину отсека. Нбонгу не было нужды сломя голову кидаться в противоперегрузочное кресло — он находился в нем постоянно. Фрон не раз размышлял о том, был ли Нбонг способен покинуть это специальное, вшестеро шире и массивней обычного кресло, если бы возникла такая необходимость, и приходил к выводу, что вряд ли. Даже если Нбонг-2А-Мбонг сумел бы встать, что само по себе казалось невероятным, он ни за что не смог бы без помощи корабля выйти из отсека. Ограниченно ценные из наземных вспомогательных служб поговаривали, что при постройке «Основы Основ» этот отсек создавался специально вокруг Нбонга, после чего вместе с ним был вживлен в надлежащее ему место корабля, но прямо спросить об этом Нбонга было немыслимо, и Фрон не знал, верить ли трепу. Одно было бесспорно: Нбонг-2А-Мбонг безвылазно находился в своем тесном отсеке, жил здесь и работал, ел и извергал, по-видимому совершенно не страдая от заточения в четырех стенах. Понятие клаустрофобии было ему неведомо.
Собственно, их было двое — два универсальных специалиста I класса, прекрасно дополнявших друг друга, два чистильщика планет, два сиамских близнеца, один из которых рос и развивался внутри другого, и двойка в полученном при аттестации имени подчеркивала именно это обстоятельство. Для Нбонга существовал отсек и мир вовне, воспринимаемый через телепатемы корабля и экипажа. Для Мбонга, скромным комочком скорчившегося в громадном чреве своего брата, внешний мир выглядел несколько усложненной абстракцией, иногда наблюдаемой чужим зрением и не очень привлекательной на вид. Он не стремился наружу. Ради забавы Мбонг даже научился разговаривать губами брата — ему нравилось проявлять самостоятельность, не покидая отведенного ему природой и судьбой места. В свое время он отказался от операции по разделению, и брат не настаивал.
